Полёт на одуванчике

– И он бы разрешил? – несколько растерялась я.

– Разрешил, - улыбнулся Владмир, - но только с условием, что я сам приеду и объяснюсь с принцессой, почему не хочу на ней жениться!

Глава 18

Владмир сел в кресло, стоявшее в углу моей комнаты, притянул к себе на колени и уже на законном основании начал меня целовать.

– Может, все же в кровать? – его смоляные брови сложились в такой жалобный домик, словно он был маленьким мальчиком, а у него отняли любимую игрушку.

Я тут же представила, как его руки сначала распутывают шнуровку на моем платье, и оно медленно сползает с плеч. Губы следуют за платьем, покрывая меня поцелуями все ниже и ниже. Затем я увидела картинку, где мы уже обнаженные лежим в кровати. Я внизу, а он, соответственно, нависает надо мной сверху. И предвкушение чего-то запретного, но такого сладкого, тут же отразилось в моем животе порханием тысячи крылышек бабочек.

Я, конечно, вдова Вир. Но при этом, имея в мужьях ротмистра второго адъютанского полка, умудрилась остаться девственницей. И где-то на задворках сознания понимаю, что не могла я так ярко представлять и ощущать занятие сексом. А в том, что это именно оно, я уже и не сомневалась. Это открытие тут же отрезвило меня, и я попыталась выбраться из его объятий.

– Ты куда? – принц удивленно на меня посмотрел, отрываясь от моих губ.

– Ваше императорское высочество все же не зря имеет титул первого ловеласа и бабника Раала? – строго прищурилась я, отстранившись как можно дальше, но все еще оставаясь сидеть на его коленях.

– Ты это про что? – хлоп-хлоп невинно глазками. А взгляд такой хитрый-хитрый.

– У нас кто-то еще вдобавок и менталист? – не могла я вот так ощущать страсть, не могла.

– О-очень слабенький! – он понуро опустил голову, каясь в своем грехе.

Я взяла его лицо в свои руки и подняла вверх, чтобы видеть глаза любимого.

– Владмир! Мы с тобой сегодня уже умудрились признаться в любви друг к другу, рассказать о дальнейших планах на совместную жизнь, и я совсем не против того, что происходит между мужем и женой в спальне.

– И? – в его глазах снова вспыхнули озорные огоньки.

– Я верю Владмиру Ребуни, но все же еще не доверяю Филиппу Раальскому! – коварно улыбнулась в ответ.

– Он любит тебя нисколько не меньше и будет самым надежным и верным мужем! – попытался заверить он с самым серьезным видом.

– Вот и хорошо! Только я хочу узнать, как это любить мужчину без магии. В мой первый раз это должны быть самые настоящие ощущения! – я замерла, ожидая его ответа.

– Ты хочешь сказать, что еще ни разу ни с одним мужчиной? – похоже, это открытие потрясло его не меньше, чем тот факт, что вдова Вир и принцесса Гразельская оказались одним и тем же лицом. – Но зачем ты тогда представлялась вдовой?

– Вдова более свободна в своих действиях. Дебютанткой я бы не смогла и половины из того, что смогла сделать, - мне казалось, что этот ответ очевиден.

– Мари, ты не представляешь, но я всегда недолюбливал девственниц, считая, что более взрослые и опытные женщины… - он прервался на половине слова. – Господи, зачем я тебе это сейчас говорю? Просто я действительно счастлив, что буду тем, кто введет тебя в мир настоящей, чувственной любви.

Я лишь успела слегка нахмуриться, но он подхватил меня на руки и закружился по комнате, выражая свой восторг. Я обняла его за шею, чтобы было удобнее. Этот странный вальсур мы завершили горячим поцелуем. Оторвавшись от меня, Владмир посмотрел на кровать и заговорчески подмигнул. Я уже было хотела согласно кивнуть головой, как двери в мою спальню распахнулись и на пороге возникли две фигуры: императора Раала и короля Гразелии.

– И по какому поводу такая радость? – выгнул бровь император Раала. – Принцесса благосклонно приняла твой отказ на ней жениться?

– Тогда я не понимаю, что этот молодой человек делает в твоей спальне и почему держит тебя на руках? – это уже мой отец пытается выглядеть строгим. Только его лицо все время стремиться растянуться в улыбке.

Владмир в ответ тяжело вздыхает, быстро посылает мне кривую гримасу, которая, видимо, должна выражать сожаление, опускает на пол и крепко берет меня за руку, разворачивая лицом к монархам:

– Ваше величество, - это относится явно к папеньке, у Ивара немного другой титул. – Я люблю вашу дочь и прошу ее руки!

При этом он театрально опускает голову вниз, пытаясь показать покаяние, смирение, желание понравиться. Вот же паяц! Теперь я четко вижу, что Влдамир имеет все повадки и ужимки Филиппа. Как я раньше этого не замечала? Или мы с ним встречались в неподходящих условиях?

– Кх-м, - отец прочищает горло, а его голос как-то подозрительно дрожит, - что ты скажешь, Маняша? Если нужно, я их тут же выставлю за дверь, несмотря на возможный дипломатический скандал.

Похоже, папенька хоть и сосватал меня, не подозревал, как это для него самого будет тяжело.

– Нет, отец, я люблю его высочество и согласилась стать его женой, - умышленно пропускаю имя принца. К Филиппу я еще не привыкла. А Владмира могут неправильно понять. – Поэтому прошу нас благословить.

Только тут замечаю, что за дверью топчется наш мажордом с иконой пресветлой девы. Все-то эти два хитреца предусмотрели! Отец забирает ее, а мы с любимым опускаемся на колени. Папенька осеняет нас знамением с иконой в руках. Я вижу слезы на его глазах, и у меня самой они тоже начинают катиться.

– Я что-то неправильно сделал? – испуганно шепчет мне на ухо Владмир.

– Нет, это я от счастья, - отрицательно качаю головой.

Затем икону в руки берет император.

– Дети мои, я очень рад, что вы решили соединить свои судьбы! Я рад приять Марию Обю в нашу семью.

Дальше идет проникновенная речь о благосостоянии государства, политической обстановке и всякой другой дребедени, совершенно не имеющей к помолвке никакого отношения. Мой отец, сложив руки на животе, благосклонно кивает, словно это само собой разумеющееся.

– Придется потерпеть, - шепчет мне Ребуни на ухо. – Отец в далекой молодости искал себя. И в этих поисках умудрился проработать два года школьным учителем. Не знаю, какой из него был специалист и любили ли его дети, только любую речь он завершает ровно через сорок пять минут. Часы можно сверять.

Незаметно корчу ему ответную гримаску. Что ж придется потерпеть и привыкать. Я теперь на долгие годы, надеюсь, буду его подданной. Императрицей быть совсем не хочу. Работать с начальником первого полицейского управления гораздо интереснее.