Полет над гнездом индюшки

– Не подскажете, Ахмет скоро будет? – поинтересовалась я.

– Нет Ахмета, – спокойно ответил дядька.

– Когда у него обед заканчивается?

– О чем толкуешь, дорогая? Какой такой обед-шмабед, – заявил мужик, продолжая глядеть перед собой. – Сигарет хочешь? У Махмуда купи, мои свежие, Ахмед старыми торгует, мокрыми, рваными! Возьми здесь, сколько надо?

– Мне нужен Ахмед, вернее, Андрей.

– Какой такой Андрей?

– Мальчик, беспризорник, который у него грузчиком работает.

– А-а-а, – протянул кавказец, – отнести чего? Эй, Сережка, заканчивай жрать, пожалуйста, да оттащи сумки.

Из ларька высунулся паренек, очень похожий на Андрея, такой же тощий, в грязных джинсах и с всклоченными волосами.

– И где поклажа? – хрипло спросил он.

– За углом, – спокойно ответила я.

Мы с пареньком отошли в сторону.

– Чегой-то коробок не вижу, – пробормотал мальчик.

Я быстро сунула ему деньги.

– Андрея знаешь?

– Из Ахметовой точки?

– Да.

– Ну!

– Когда он придет?

– А вам зачем?

– Поговорить с ним надо.

Сережа прищурился, потом начал медленно складывать купюру, когда та превратилась в крохотный квадратик, беспризорник сообщил:

– Нету Андрея.

Я решила проявить терпение и повторила вопрос:

– Когда он придет?

– Так никогда, убили Андрюху.

Я схватила парнишку за грязную куртку.

– Кто? Почему?

Оборванец пожал плечами:

– Хрен их знает! Нашли его сегодня утром, в ларьке, ножиком его пырнули, кровью истек. Ахмет так ругался, товар попорчен, и в милицию ехать заставили. Небось девки постарались.

– Какие? – безнадежно спросила я.

– Да с вокзала, – объяснил Сережа, – позвал шалав повеселиться, а они его и истыкали. Сигареты сперли, зажигалки. Чайник еще унесли, электрический, и куртку Ахмета, она у него с зимы в магазине висит. А зачем вам Андрюха, может, я сгожусь?

– Нет, дружок, спасибо, – покачала я головой и двинулась к «Пежо».

В руках у меня есть только тонюсенькая ниточка из паутины – татуировка на руке незнакомого мужчины.

Посидев минут пятнадцать в оцепенении, я стряхнула с себя непонятную усталость, спустилась в метро, купила справочник «Желтые страницы» и принялась искать адреса тату-салонов. Глаза сразу наткнулись на Мосфильмовскую улицу. Так, начну с этой мастерской, улица близко, в двух минутах езды от Киевского вокзала.

Услыхав о моем желании сделать татуировку, мастер, молодой парень, затянутый в кожу, совершенно не удивился и вытащил большой альбом.

– Выбирайте.

Страницы были заполнены рисунками. Знаки Зодиака, кошачьи, собачьи морды, растительные орнаменты, цветы, бабочки…

– Мне такое не нравится!

Юноша без лишних разговоров вытащил другой том. Там превалировала иная тематика: черепа, кости, воины, оружие…

– Слишком жестко, – капризно протянула я.

– Что, не хотите? – спокойно осведомился мастер.

– У меня есть рисуночек…

Несколько минут «татушник» рассматривал «пуму», потом вздохнул:

– Можно попробовать, оригинальная штучка.

– Вы таких раньше не накалывали?

– Никогда, народ в основном из каталога берет, а тут целая эпопея. Дорого встанет.

– И что, в каждом салоне свой каталог?

– Конечно, – ответил парень, – но картинки похожи, в основном для женщин: бабочки, птички, дракончики… Девушки не любят большие изображения, да и больно их делать, просят маленькие татушки, они очень сексуально смотрятся на попке. А на ногу или руку можно пустить орнамент. Хотя иногда клиенты такое пожелают! Позавчера я одному паровоз рисовал!

Я молча слушала паренька. Кажется, гиблое дело. Во-первых, куча времени уйдет на то, чтобы объехать все салоны, во-вторых, мужик мог сделать наколку не в Москве, в-третьих, мастер, сделавший тату, скорей всего забыл о клиенте…

– Похоже, у вас с деньгами порядок? – спросил парень.

– Ну, не бедствую.

– Если хотите что-нибудь оригинальное, ступайте к Лебедю, – вздохнул татуировщик, – вот у кого классные картинки. Я вам так не наколю, правда, у него очень и очень дорого.

– Кто такой Лебедь?

– Не знаете? – удивился парень. – Никита Лебедев, он один из первых в Москве салон открыл, поезжайте на Большую Татарскую улицу, там его мастерская. Только имейте в виду, Лебедь маленечко чокнутый. Колет только то, что хочет, его невозможно заставить делать то, что ему не нравится.

Никита Лебедев принимал посетителей в небольшой комнате, до потолка забитой книгами.

– Тату на предплечье? – спросил он. – Ну зачем вам?

– Хочу быть модной.

– Не советую.

– Почему?

– Вы уже не первой молодости, а татуировка – удар по иммунной системе. Потом, с возрастом кожа теряет эластичность, рисунок может «поехать», исказиться. Вы уверены, что захотите до конца дней ходить с картинкой? Я не советую после тридцати пяти радикально менять свой облик при помощи тату. Если хотите выглядеть моложе, сходите в парикмахерскую или косметологическую лечебницу…

Я вытащила рисунок.

– Смотрите какой красивый!

Никита надел очки и молча принялся рассматривать бумажку.

– И где вы видели подобную роспись? – спросил он наконец.

– А вы встречали такую? – вопросом на вопрос ответила я.

Никита улыбнулся:

– Моя работа. Но вам такое накалывать не стану.

– Это почему? – Я решила прикинуться идиоткой. – Очень красиво! Недавно я ехала в метро, рядом сел мужчина, у него на предплечье красовалась татушка. Так понравилась! Потом я по памяти нарисовала.

– У вас хорошая рука, – пробормотал Лебедев, – наверное, учились в художественном кружке, сразу видно. Значит, с тем мужчиной незнакомы?

– Нет, просто татушка понравилась, – завела я и поняла, что ляпнула глупость, как же теперь выяснить имя клиента?

Никита положил очки на стол.

– Понимаете, татуировка – не всегда невинная забава. В криминальном мире нательный рисунок – своего рода визитная карточка. Допустим, перстни, вытатуированные на фалангах, говорят о числе ходок на зону, форма «украшений» сообщает о том, по какой статье загремел клиент. Есть рисунок, который получает пассивный гомосексуалист, есть «царские» отметины. Человек войдет в камеру, и сразу станет ясно, кто он: лежать новенькому под шконками или сидеть на почетном месте у окошка.