Был месяц март, суббота, пятый час.По парку шла не женщина, но фея,Дыханием ладошки мило грея,Показывая профиль и анфас.Был месяц март, суббота, пятый час.По парку брел задумчивый мужчина.Он улыбался странно беспричинноИ щурил в солнце соколиный глаз.Был месяц март, суббота, пятый час.Над парком тихо ангелы леталиИ стрелы очень метко запускали,Чтоб гимн любви весною не угас.Был месяц март, суббота, пятый час.Вот встретились нежданно два созданья,Столкнувшись лбами. Нежные признаньяНе посетили их, увы, на этот раз.Был месяц март, суббота, пятый час.И, вежливо воскликнув «ах, простите!»,Они расстались. Ангелы, умрите!Она
ведь замужем. И он давно женат.
Осенний блюз
(дружеская пародия на стих Григория Фёдорова «Блюз желтых нот»)
Осенним дивным блюзомЯ вас не удивлю.Я – шар, лежащий в лузе.Я сумерки люблю.Осеннюю проказуМне кажет желтый лист.Старею я, старею —Глухой сексофонист.Чтоб молодым казаться,Играю соло блюз.Своею нервной фразойСзываю сладких муз.Пускай скрипит унылоНепрошенный янтарь,Я так веслом махаю,Что разгоню все хмарь.Читаю Фитцджеральда,Мараю белый лист,Стихи я сочиняюПро блюз. Ведь я солист.Печаль легко рожаюИ жду к себе весну.Ох, что-то я зеваю.Пора идти ко сну…
Жила-была красавица
(дружеская пародия на стишок Татьяны Куниловой «Жила себе спокойненько»)
Жила-была красавицаВ болоте, на пруду.Сидела тихо, мрачная,Глазела на воду.Но вот весна горячаяПришла на этот пруд.Красавица заквакала.Прекрасен был сей звук.И плюхнулся к ней рядышкомКрасавец-молодец.С раздутым толстым пузиком.Вообще он был самец.И тут они заквакалиВдвоем такую песнь,Что цапли вместе с кряквамиВзлетели до небес!
Словесно-дождевой потоп
(цикл кратких пародий на цикл «Дождливые стихи» Александра Зенкевича)
* * *
Дождь бичует струйкой окна.И по струйке друг заходит.Что-то в струйках тех намокло.Что-то рифма не приходит…
* * *
Я иду. А навстречу – мечта!У неё на лице слёзы, дождь…Фонари и мечта – все в слезах.Фонареется стих. Жуть и дрожь.
* * *
Твой пёстрый зонт трепещет и скрипит,И гнётся ветром, и щекочет щеки.И снова струйки. Снова дождь дождит.Пожалуй, не стереть мне эти строки.
* * *
На лобовом стекле – слезою дождь.Слеза и дождь!!! За что мне эта мука!?Я б рифманул тут «ложь», но лучше – «дрожь»,Чтоб стих мой на читателя не рухнул!
* * *
Утром небо прохудилось.Клён в квартире хлебом пахнет.На цыганку спозаранку лето, лето навалилось!И тоска своей капелью с акварелькою смешалась.Но поэт, друзья, не чахнет.
* * *
Опять всё небо затянули тучи.Куда ж без туч? Без тучи нету темы.А как же без зонта? Ведь дождик! Сколь могучеСтучит опять капель и – снова по паркету!И снова зонтик. Мой запас словесныйПрорехой вылезает из репризы.И – снова дрожь. И капля по карнизу.А солнце снова светит. Как ужасно!
* * *
И снова дождь. Я так его хотел.Я без дождя не мыслю даже строчки.Я, как проказник-ветер, налетёл.И вас карнизом доведу до точки!
P.S. И т. д. и т. п. Братцы! Тонем! Спасайся, кто может!
Кропай стихи, хотя б как Пушкин,Греши глаголом, жги меж строк,Но воз и ныне там. Так лучшеНе графоманить, мой дружок.В Стихире Белкин процветает.Но
ведь не дремлет пародистИ Белкина он так спрягает,Что в черный список угодил.Григорий! Плюнь на холки славу.Слагай и прозу, и стихи.Пиши для хохмы, для забавы.И пусть завянут лопухи!
Конец Индигового Мотылька
(дружеская пародия на прощание Мотылька)
Собой деляся в ипостаси,Индиго горький мёд алкал.Ведь сам мужчиной был отчасти.Любовь в бутонах он искал.Песчинки мыслей собирая,Он по цветкам с пыльцой летал.И крылышки себе сбивая,Нектар, как наркоман, лакал.Но вдруг проснулась сука-зависть:Известным стать через листок —Свою фамилию прославить!Ох, хоть бы кто-нибудь помог!И, обломав двенадцать крыльев,В протоку рухнул мотылёк.Гребёт веслом теперь фамильным.Последний стих! Какой итог!
Векшин, прочь с клумбы!
(пародия на стихо-рецку Веры Альфутиной)
Гадкий и противныйДядька-пародист.Ты урод отстойный,Хуже: клеветник!Ты залез в галошахВ наш большой цветник.Деток, малых крошек,Щиплешь, озорник.Мы объединимсяИ тебе «стиплом»Вставим, аки ниндзи!Окатим пойлом!Пусть, поганый, знает:Крепка наша рать.Мы стишки кропаем.Знаем слово «ср@ть».А еще про крылья,Звёзды и ЛунуМы сонет напишем,Промычав «му-му».Мы всегда едины.Мы всегда в строю.Друг для друга дурьюБренькаем свою.Мы – оплот Стихиры.Мы – надежды свет.Мы – певцы у лиры,А вот Векшин – нет.
Типичный стих стихоруковца
Слёзы застыли на теле большими кругами.Мы расстаёмся. Окончен нелегкий наш путь.Плачут ресницы. На сердце и в мозге – цунами.Здравствуй, любимая! Трудно душой отдохнуть.В небо на крыльях с тобой мы когда-то летали.Перья блистали в небес голубых синеве.Мы так любили друг друга! И это терзаньеБудит во мне колыханье в самой глубине.Ты от любви полыхала рассветной зарею.Я от любви загорелся осенним костром.Как же мы счастливы были вдвоем и с тобою!Песню о счастье друг другу тихонько споем!Пусть нам завидуют птицы, луна и светила!Мы азаряим под звёздами дальнюю даль.Ярко лучами над нами навеки светило Светило.Только теперь нас обоих накрыла навеки печаль.Стихнут рыдания где-то у звёзд в поднебесье.И не прольются ручьи у берёз этой новой весной.Стих мой великий, бессмертный и даже полезныйПусть обжигает все души осенней порой.Разве любовь не пришла к нам нежданно и нежно?Разве мы ей не отдались, хоть были совсем налегке?Но замело все последствия снегом холодным безбрежным.Мы с тобой счастливы были и будем отныне вполне.Листья желтеют у гроздьев сосны и рябины.В небе журавлики стайкой, как чайки, летят.Ночью открыты, отмечу, не все магазины.Прямо над нами все звёзды упрямо горят!Друг мой! Любимая! Бьюсь я в тоске и конвульсиях.Страшны страдания, ежели так одинок!Если душа у души не почувствует пульса,Значит, никто не виновен, но хочет так Бог!Будем молиться, родная, в пространствах бескрайних.Будем же ждать от небес необъятных поэм!Словом своим отворим ненасытность желанийИ, как ракеты, мы к звёздам с тобой улетим насовсем!
P.S. Ну, и т. д., до бесконечности.
Краткие пародии на длинные стихи
Этот выпуск безымянных (именных – для тех, кто сунул меня в черный список) кратких пародий посвящается всем тем стихирянам и стихирянкам, кои героически трудятся в поте лица, аки вольные пахари, на сладостной ниве восторженных стенаний, лобзаний, признаний и болтаний. В пародиях я использую те же словеса, рифмы и ритмику, которые были у авторов. При этом почему-то ощущаю себя усердным Гераклом на Авгиевых конюшнях…