Полет Стрижа

— Ну-ка, вспомни, находился он в той компании, что приходила к тебе в больницу?

Стриж утвердительно кивнул головой.

— Знаешь что, Анатолий Васильевич, расскажи-ка мне поподробнее про эту вашу Башню.

— Что именно? — не понял Стриж.

— Все. Сколько работает человек, принцип сменности, кадровый состав. У вас как напарники: постоянные или меняются каждый раз?

Стриж начал вспоминать. Винтер направлял его своими вопросами и попутно заносил какие-то данные в компьютер. В ходе разговора внезапно выяснилось, что за последние четыре месяца на башне сильно поменялся кадровый состав. Один из парней утонул, двое уволились, найдя очень выгодную работу, еще один умер.

— Ну а тебе лично из этих новеньких кто-нибудь не нравится? — спросил в самом конце разговора Винтер.

Анатолий сразу вспомнил бегающие глаза Матвеева.

— Да есть там один у нас, фамилия его Матвеев. Скользкий какой-то.

Винтер задумался.

— Ты можешь узнать, когда он работает?

— Запросто, позвоню сейчас и все.

— Попробуй, только не так явно.

Стриж набрал знакомый номер телефона.

— Игорек, ты что ли? Привет. Узнал? Ну молодец. Да ничего, нормально. Слушай… там деньжат нам подкинуть не собираются? Нет? А жаль. Ты с кем дежуришь? Вот как. Да что ты говоришь? Слыхал, что гробанулась какая-то машина, но не знал, что Васька там был. А с ним кто дежурил? Матвеев? — Он покосился на Винтера. — Слушай, а кто сегодня ночью дежурит? Он и дежурит. Ясно. Что спрашиваю? Да надо как-нибудь катер взять да друзей покатать. Зачем ночью, утром. Ну бывай, всего хорошего.

Положив трубку, Стриж обернулся к Винтеру.

— Матвеев дежурит сегодня ночью. Пока один, а напарником у него в последнее время был как раз Овсеев.

— Хорошо, надо подумать, — устало качнул головой Винтер. — Если что соображу, позвоню.

Но тут на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Да, Винтер. Что, заговорил? — оживился было капитан, но потом радость его угасла. — Быстро сработали. Витя, надо проверить на Башне одного из спасателей, некто Матвеев Василий Иванович. Да, и постарайся побыстрее. Нет, наверно, я сам позвоню. Хорошо.

Положив трубку он покачал головой, устало постукал по клавишам компьютера.

— Вот и еще один кончик отрубили.

— Что за кончик? — поинтересовался Андрей.

— Пенсионера одного убили, — не вдаваясь в подробности, сказал Винтер. — Посредника. Но кое-что все-таки удалось узнать. Князь — это не просто кличка, тут двойной смысл. Он как бы полномочный представитель мощной московской мафии, наместник.

Рассказывать о том, что все это удалось выбить из майора Заславского, Винтер не стал. Улика, добытая им у Сакена ценой собственной крови, позволила ему решить программу минимум — вывести на чистую воду собственного начальника. Замполит остался профаном в новом для него деле. На его столе даже осталось личное дело Винтера без фотографии. Да и писать адрес капитана собственной рукой было очень неразумно. Майор продержался на допросе два часа. Но все равно коллеги Винтера опоздали. На столе Алексея Палыча Бессмертного еще дымилась чашка с традиционным утренним кофе, но сам он, вопреки фамилии, уже был мертв.

Проводив парней до двери, Винтер зашел на кухню, сварил себе кофе, прошел с чашкой в кабинет, несколько минут смотрел на дисплей, не понимая, что на нем высвечивает электронный мозг. Вздохнув, он выключил питание, поставил будильник на четыре часа вперед и завалился спать.

31

Ленка что-то перепутала, и они едва успели на кладбище. Стриж близко подходить не стал, это было выше его сил. Стоя за соседними могилами, он угрюмо наблюдал за всем происходящим. Мать Нади, на удивление высокая и стройная женщина, пригласила священника, и тот долго ходил вокруг гроба с кадилом, заунывно выпевая слова непонятных молитв. Народу собралось немало, большей частью женщины. Многие откровенно плакали, особенно когда мать Нади взяла на руки внучку и подошла с ней проститься с непутевой дочерью. В толпе Стриж увидел и Веру. Она была одета во все черное, на голове — маленькая шляпка с вуалью, прикрывающей глаза. Это показалось Стрижу несколько театральным.

Когда опустили гроб и начали бросать на его крышку землю, Вера, совершив ритуал, отошла чуть в сторонку от толпы. Воспользовавшись моментом, Стриж подошел сзади и тихонько окликнул ее:

— Вера.

Она обернулась и, увидев его, неожиданно сильно вздрогнула.

— Ты чего? — удивился он.

— Напугал.

— Простилась?

— Да, — тихо ответила она и спросила. — А ты?

Стриж отрицательно покачал головой.

— Не могу. Больно.

Они помолчали, потом он спросил:

— Дочку что, мать заберет?

— Да. Продаст квартиру и уедет.

— Вера, ты последняя ее видела живой, — начал разговор о главном Анатолий, — ей при тебе никто не звонил? Никаких фамилий она не называла?

Вера отрицательно покачала головой. Она стояла боком к нему, глаза скрыты под вуалью, и Стриж видел только безупречный рисунок губ и подбородка.

— У нее на журнальном столике лежала записная книжка, ты не видела ее?

— Не помню. Она ждала тебя.

— Я знаю. Я опоздал совсем ненамного. Припомни, о чем вы говорили, это может оказаться важным.

— Мы говорили о моей свадьбе, — все так же негромко, каким-то бесцветным голосом ответила Вера.

— Ты выходишь замуж? — удивился Стриж.

— Да.

— И кто он?

— Один бизнесмен, не местный. В тот день я забрала свою кассету, помнишь, шварцевскую?

Между тем печальное таинство закончилось, народ потихоньку потянулся к выходу с кладбища.

— Я пойду, — не то спросила, не то просто сказала Вера.

— Хорошо, иди, — вздохнул Стриж. — Счастья тебе, — уже вслед пожелал он.

Вера обернулась, приподняла вуаль, словно хотела что-то сказать, но затем передумала, резко развернулась и ушла. Но за эти секунды Анатолий понял, почему ей потребовалась вуаль. Набрякшие, покрасневшие веки, темные круги под глазами. А еще полыхнуло на него из этих глаз смятением и болью. Анатолий вдруг представил ее в старости.

"Может, и правильно делает, что торопится выйти замуж, — думал он, неторопливо шагая к выходу. — Годы идут, а женская красота — самая ненадежная валюта".

Подойдя к расположившемуся в сторонке Андрею, он отрицательно покачал головой.

— Ничего.

— Ну что ж, поехали домой. Будем ждать, что придумает наш хитроумный комитетчик.

32

Винтер позвонил уже поздно. Трубку сняла Ленка и начала болтать с ним о его здоровье, потом просто о чем-то несущественном, хихикала над какими-то шуточками капитана. Стриж долго терпел, а потом подошел и попросту отобрал трубку.

— Ты чего?! — обиделась Ленка.

— Хватить болтать, — нахмурившись, ответил Анатолий и начал с Винтером разговор по делу.

— Да никак ревнуешь! — догадалась Ленка, и хотя муж старательно отводил глаза, она окончательно уверилась в своей догадке. Когда он положил трубку и направился было в комнату поднимать друзей, она перегородила ему дорогу.

— Ну так что, сознавайся, ревнуешь?

— Очень нужно, — буркнул Стриж.

— Ревнуешь, — буравя взглядом мужа, отводившего взгляд, торжественным тоном заключила она. — Вот помучайся, пойми, что это такое. А то — ревнивая, ревнивая. Я тебе еще и рога наставлю!