Полет Стрижа

— О, молодец, спасибо! Ты случайно его не сегодня ночью выкопал?

— Нет, вчера, — отшутился Олежка, выкладывая из сумки все, что нужно человеку для длительного и нудного дежурства — пищу для желудка и ума.

— Сколько с меня? — поинтересовался Анатолий, вертя в руках череп.

— Нисколько, — все с той же улыбочкой ответил Прилепа. — Я его увел у бывшей студентки мединститута.

— А ей что, он уже не нужен?

— Она теперь жена владельца трех ресторанов, а анатомию изучает по лысине своего мужа. Кстати, его, — он показал на череп в руках Стрижа, — зовут Йорик, он мужского пола. Челюсти совсем от другого черепа.

— Не челюсти, друг мой, а мундиболы и максиллы.

— Чего-чего? — переспросил Олег, наливая себе чай из большого, шестилитрового самовара, гордости спасателей.

— Верхние челюсти по-научному максиллы, а нижние… — Стриж сверился с учебником, — мундиболы.

— Ага, — понял Олежка, — значит это я вчера по мундиболам получил?

— Именно, — подтвердил, приглядевшись, Анатолий. На щеке у сменщика проглядывала явная припухлость слегка желтоватого цвета. — И за что такие жертвы?

— А, — с улыбкой махнул рукой Олег, — придурок один не вовремя домой приперся.

— Ты как, в окно прыгал? — смеясь, спросил Стриж.

— Ну еще чего, в дверь. Быстро, правда. Здоровый бугай, я еще дешево отделался.

— А жену, конечно, он задушил?

— Кто? Это она его скорей задушит. Не в первый раз. Вот такая кнопка, — он показал от пола уж совсем что-то метровое, — а вертит им как хочет.

Они с удовольствием попили чайку, поболтали на разные темы. Уже рассвело, шторм и в самом деле утих, только надолго ли? Время такое — сезон штормов.

Попрощавшись, Стриж спустился вниз на первый этаж.

В народе это здание звали просто — башня. Ее построили совсем недавно, года три назад. На другом конце огромного, более чем километрового пляжа стояла еще одна станция, старая, работающая только летом. До туристского бума она вполне удовлетворяла город, но когда пляж удлинили, произошла совсем дикая история, наделавшая много шума по всей стране. Один из отдыхающих в межсезонье после посиделок в ресторане решил показать жене свою удаль и полез купаться. Мужик приехал с севера, здоровый, вот только не учел, что коньяк и холодная вода несовместимы. Метрах в ста от берега у него прихватило сердце. Он смог добраться до ограничительного бакена. Пока искали спасателей, спускали катер, прошло часа полтора. Пловец умер от переохлаждения буквально на глазах у жены. После этого и построили башню, основным отличием которой от старой спасалки был встроенный элинг на втором этаже с наклонными стапелями, уходящими прямо в море. Система лебедок позволяла спускать на воду катер за считанные минуты. На третьем этаже помещалась обзорная комната с большими окнами на три стороны, по размеру гораздо меньшая, чем предыдущий этаж. На образовавшемся балконе летом под тентом любили кайфовать спасатели. Ну, а первый этаж занимала подсобная мастерская с верстаком и тисками, да еще комнатка для подзарядки и хранения аквалангов. Помещать рядом с кислородными баллонами какую-либо технику запрещалось, но ребята потихоньку наглели, а Стриж, тот и совсем "дошел до ручки" — держал там второй месяц свою новенькую «Яву». Собственного гаража у него не было.

Подняться наверх можно было или по хитроумной винтовой лестнице, ведущей сквозь все этажи, или прямо с земли по крутой железной лестнице, отзывающейся наподобие камертона мелодичным звоном на каждый, даже самый легкий шаг.

Стриж вывел свою «Яву», махнул напоследок рукой вышедшему на балкон Олегу и направился на другой конец города. До одиннадцати прозанимался с пацанами из секции, затем час потратил на себя — Анатолий все еще держал хорошую форму, просто так, по многолетней, въевшейся в душу и тело привычке. В первом часу он снова подъехал к башне и уже издалека увидел неподалеку на берегу «скорую», два милицейских «жигуленка», небольшую толпу людей. Загнав мотоцикл, Стриж протиснулся в первый ряд, нашел Олега, толкнул его в бок:

— Что случилось?

— Девушку выбросило на берег, — негромко ответил тот.

— Ты что ли вызвал? — продолжал расспросы Стриж.

— Да. Смотрю что-то темное в волнах, я за бинокль. Тело. Одел гидрокостюм, выволок на берег.

— Что с ней?

— Шею кто-то свернул. На ноге обрывок веревки.

Несмотря на то, что они старались говорить шепотом, на них обернулся какой-то круглолицый капитан-милиционер в легком осеннем плаще. Они невольно примолкли, затем капитан отошел, и на секунду Стриж увидел длинные, русые волосы девушки.

— Спасатель где у нас? — громко обратился к толпе один из милиционеров в штатском.

— Здесь я! — отозвался Олег и подошел к спрашивающему. Стриж поневоле оказался в первом ряду. Недалеко от него остановились двое, тот самый капитан и другой в штатском, вытиравший руки полотенцем.

— Часов двенадцать, не больше, — донеслось до ушей Анатолия.

"Значит, ночью, — высчитал Стриж. — Где-то рядом бросили, или с набережной, или с волнолома".

Подошел Олег.

— Ну что?

— Да протокол подписал. Спрашивали, не было ли у нее каких-нибудь документов, но я не дурак, сразу звонить побежал.

— Как она, красивая?

Олег пожал плечами.

— Наверное. Кожа чистая, молодая, а лицо сильно избито, скорее всего, о камни.

Покойников в жизни своей Стриж повидал немало, тем более утопленников — больше десятка поднял со дна. Но все равно на душе стало муторно, нехорошо.

Они отошли к станции, остановились на минутку. Сквозь тучи даже проглянуло солнышко, а еще Анатолий почувствовал, как подступила усталость. Не давал свежести даже остро пахнущий йодом морской ветер

— Ну ладно, я пошел, — сказал он сменщику, и они пожали друг другу руки.

Добравшись до дома, он первым делом поставил на огонь чайник, по уже устоявшейся привычке, не разогревая, проглотил завтрак. Налил себе очень крепкого чая, слабый он пить не мог: в зоне другого не употребляли, так и втянулся незаметно. Хотя перед сном это и ни к чему, но привычка — страшная штука. Пройдя в зал и усевшись в кресло, обнаружил на журнальном столике короткую Ленкину записку: "Буду поздно, зайду к матери за Верочкой".

Стриж усмехнулся. Отношения между матерью жены и внезапно обретенной внучкой приобретали прямо-таки идиллический характер. А Ленка, честно говоря, боялась прямо противоположного. Стольких трудов стоило ей уговорить мать приехать жить к ним в город, продав свой двухэтажный особняк. Первое время они ютились вместе в однокомнатной квартирке Стрижа. Лена хотела поменять ее с доплатой на большую, но пожив втроем, поняла, что подобный вариант не подарок. В конце концов они разъехались в две двухкомнатные квартиры в разных концах города.

Под запиской лежал большой конверт яркой, кричащей расцветки.

— Ну наконец-то! — радостно вырвалось у Стрижа.

Он с месяц надоедал Ленке, прося ее увеличить их свадебную фотографию, хотел повесить ее на стенку. Елену, даму с утонченным эстетическим вкусом, даже сама идея приводила в ужас. Но Анатолий не отступался.

На фотке были все его друзья. Вот они, стоят рядом. Ленка все-таки надела на свадьбу свои белоснежные туфли на невероятно высоком каблуке. И чуть ли не на голову возвышалась над женихом. По росту ей более подходил Андрей, его Стриж попросил быть свидетелем. Тут он еще совсем бледный, худой. Чеченская пуля в той давней переделке едва не достала сердце. На свадьбу его просто выкрали из госпиталя, без него для Стрижа праздник был бы не праздник. Через месяц они поменяются местами, и уже Стриж будет шафером у Андрея.