Полет Ящера
Шрифт:
– И большой бумс?
– Немалый.
Покрытая седым ежиком голова осуждающе качнулась.
– Неужели кто-то наехал?
– Да нет… Скажем так, завелся червячок в капусте. Вот и плеснем немножечко кипяточком.
– Плохо, Павлуша. Очень и очень плохо. Что я тебе еще скажу? Шухер лишний – он всегда ни к чему.
– А ты подумай, может, и к чему! Наверняка сообразишь что-нибудь умное. Пошуметь ведь можно таким образом, что кое-кто очень даже оценит. То есть, я это к тому подвожу, что не пора ли в нашем светлом городишке покончить с преступностью окончательно и бесповоротно?
– Ну, ну? – Васильич развеселился. – Пой, соловушка, слушаю.
– Я о центровых, Васильич. Уели они меня. Решил сковырнуть, как чуждый честным гражданам элемент, как коросту с лица
– Ой, складно брешешь! Век бы слушал!
– Складно – да не совсем. Потому что уже сегодня вечером исчезнет Поэль и кое-кто из его подручных.
– Окстись, Ящер! Думай, что говоришь.
– Я думаю. Но таковы обстоятельства. Собственно, я за тем и пришел, чтобы успокоить. Шум, конечно, поднимется, но можешь смело брать дело под контроль. Видишь ли, следы должны привести в «Харбин».
Генерал-майор присвистнул.
– Губа у тебя не дура!
– Хочешь сказать, что в «Харбине» сидят честные люди?
– Да нет, конечно! Какая там, к дьяволу, честность! Хочу сказать, что мне еще хочется жить.
– Представь себе, мне тоже. Но с «Харбином» все-таки кое-что произойдет. Да, да, Васильич! Перст судьбы и все такое. Хотел бы иначе, да не получится. О подробностях узнаешь чуть позже, а пока – все, что от тебя требуется, это должный настрой. Не впадай в панику, и если что желаешь навесить на будущих покойников, как следует покумекай. Через часок свяжись по этому телефону, – я продемонстрировал ему визитку Ганса, – и объясни, где какую захоронку искать.
– Шутишь? Когда же я успею?
– Надо успеть.
– Нет, Ящер, час – это мало, – генерал всерьез разволновался. При этом видно было, что он лихорадочно что-то про себя обдумывает. – Есть, конечно, нужные пальчики, нужные улики, но так вот сразу не соберешь! И адъютант верный, как на зло, в отпуске. Не-ет, брат, тут серьезно готовиться надо, семь раз все взвесить и отмерить.
– Вот и отмеряй!
– Да т смеешься! За час я не управлюсь.
– Что ж, только для тебя, Васильич, – я, вздохнув, показал ему три пальца. – Но связь только через Сережу и только по этому телефону. Комбинация затевается масштабная, размером со свеженький айсберг.
– А ты не мог мне об этом попозже сказать? Нельзя же так, в самом деле!
– Нельзя, согласен. Но, как уже объяснил, таковы суровые реалии.
– Реалии у него!.. Да ты хоть примерно себе представляешь, сколько подобные операции готовятся в серьезных инстанциях? Месяцами, понимаешь ты? Иногда и годами!
– Вот потому и не делается в стране ни хрена. Что можно в минуту спроворить, – месяц на партсобраниях пережевывают! – я постучал пальцем по голове, назидательно произнес: – Поверь мне, Васильич, эта штука нам все-таки для чего-то дана. И, когда мы того хотим, может работать не хуже самого навороченного «Макинтоша».
– «Макинтоша»… Слов-то каких нахватался! Ты сам-то хоть раз за этим «Макинтошем» сиживал?
– Зачем мне за ним сидеть, он сам во мне сидит, – я снова коснулся пальцем головы. – А в общем ты знаешь, я мастер экспромта и долгих приготовлений не люблю. Тем паче, что как ни готовься, все равно что-нибудь и где-нибудь сорвется. А коли так, на черта, спрашивается, время терять?
– Какие вы однако нетерпеливые! Одно слово – молодежь!
– А вы старые да лежалые! Обленились при Ленечке Брежневе! Совсем отучились работать. И ведь дождетесь, через годок-другой народишко до того осатанеет, что поскидывает вас к едреной бабушке и посадит на престол какого-нибудь фюрера.
– Уж не тебя ли?
– Нет, Васильич, мне это без надобности. Здесь внизу оно вольготнее… – Я поднялся. – Словом, уведомление ты получил. В городе кое-что произойдет, так что напрягись. Куш могу обещать солидный.
– Значит, через тройку часов? – генерал с нервным азартом забарабанил пальцами по столу.
– Точно, – я подмигнул. – Губернатора можешь не ставить в известность. Нужные цэу уже выданы. В должный час он будет отсутствовать.
– Отбудет
на пикник?– Возможно. Мэр, кстати, тоже приболеет горлышком, так что на некоторое время ты станешь полноправным хозяином города.
– Обрадовал, нечего сказать!
– На том стоим, Николай Васильевич! – я кокетливо поднес два пальца к виску. – В общем пользуйся моментом, генерал!
– Моментом… А из Москвы мне потом не аукнется?
– Вероятно, попробуют дотянутся, не без этого. Да только руки у них коротки.
– Ох, и дошлый ты, Ящер! – собеседник покрутил головой.
– Иначе нельзя, Васильич. Эпоха у нас такая. Скользкая и насквозь плюралистическая!
Шутка была не ахти какая, реготать и хвататься за животики мы не стали.
Глава 12
"Количество и впрямь переходит
в качество, но не надо забывать,
что обратный процесс дается нам
неизмеримо легче."
Насчет мэра я, конечно, пошутил. Этот субъект меня совершенно не волновал, а вот губернатора и впрямь несколько часов назад некий придворный доброжелатель убедил в том, что разумнее уехать из города. Как говорится, от греха подальше. Мало ли что случится, а дыма, как известно, без огня не бывает, и коли дымит, то ноги в руки и скатертью дорога. Зато после – никто не упрекнет, не забросит кирпичиком в родной огород. Дескать, был и не отреагировал. Потому как не был, милые сограждане! Не ведал и не слышал, находясь в сугубо деловой отлучке. И что с такого возьмешь? Президенты тоже на время кризисов уважают лечиться в клиниках. Кто запрещает им подражать?
Более сложно было отвлечь господ руоповцев. Пришлось перетряхнуть мошну, пройтись агентурой по городским сусекам в поисках левого криминала. Конечно же, нашли. Ныне этого добра – как гальки на морском берегу. В нужный момент дали наводку на подпольных виноделов. Подкрепили сведения серией свеженьких фото, парой чистосердечных показаний. Совесть меня не мучила. Спиртогоны – плохой народишко, грех таких не сдать. Можно сказать, травят людишек не за понюх. Сам бы лично перешлепал, выставив шеренгой у стеночки, только чего мараться, если для таких дел имеются официальные службы? О том же, что у фабрикантов наличествуют стволы, мы, разумеется, тоже успели проведать, о чем аккуратно оповестили блюстителей. За минуту до шмона позвонили и самим фабрикантам, которые не преминули занять круговую оборону. Так что господа руоповцы сунулись туда и завязли. Не слишком глыбко, но все же вполне достаточно, чтобы избавить нас от докучливого внимания.
Начинали мы, наверное, не самым слаженным образом, но мы не армия и не кремлевский полк. По крайней мере выступили одновременно. Сеня Рыжий, засевший в спецфургоне с армейскими рациями, изошел икотой и потом, но должную синхронность обеспечил. За автомобилями Поэля, отъехавшими от офиса, повели наблюдение сразу с нескольких точек. На трех возможных трассах колесило полтора десятка высланных заранее машин. Меняя друг дружку, они пристраивались в хвост противнику, обгоняли эскорт Поэля, уходили в сторону. Многомудрый Август торчал за спиной Сени, следя за рабочими частотами, на которых имел обыкновение болтать Поэль. Уже через четверть часа стало ясно, что враг движется к Марамзинским выселкам. Скорее всего Поэль направлялся на собственную дачу. Окончательно в этом уверившись, я дал долгожданную команду патрулям Дина. Ромулу, которого мы планировали просто-напросто включить в принудительно-добровольном порядке в доблестные ряды служащих империи, скрутили на подходе к дому. Дяденька в фуражке проголосовал полосатым жестом, а другие дяденьки, уже без всяких фуражек и жезлов, выскочили на визг тормозов и, положив на землю охрану помощника Поэля, без витиеватости объяснили, что Ромула задержан в качестве свидетеля для дачи особо ценных показаний. По счастью, никто не открыл стрельбы, а сам Ромула перетрусил настолько, что с покорностью позволил себя сковать наручниками и даже подсказал, где в машине найти лишнюю пару, чтобы парней не пеленали китайским скотчем. Временно пленников спровадили в «каторжный дом» к Хасану.