Полицейские и воры. Авторский сборник

– Так что мы здесь полагаемся только на слова Карпина?

– Это все, что у нас есть. Пока что.

– И теперь вы хотите, чтобы я туда отправился, разобрался и, возможно, сохранил для компании десять тысяч.

– Именно, – подытожил Хендерсон.

***

Вертолет доставил меня в каирский космопорт, где я пересел на, хороший космический корабль «Деметра», следующий до. Луна–Сити и далее. Ко времени прибытия в Этроникс, в поясе астероидов, мои внутренности и я достигли некоего соглашения: пока я не буду есть, желудок оставит меня в покое.

В Этроникс–Сити было душно, как в турецких банях. Город располагался на осколке в пару миль толщиной и выглядел как мастерская по электросварке.

Снаружи он представлял собой, темный и грязный на вид никелево–стальной купол, и внутри было не лучше, на всех четырех уровнях обеспечения жизнедеятельности. На верхнем уровне, непосредственно под куполом, располагалась зона посадки транспортных средств и кабинеты руководства, пограничного контроля и т, п. Ниже, в недрах астероида, располагался завод, на третьем уровне – торгово–развлекательная зона, и на четвертом – жилые помещения. Все помещения были прямоугольной формы, выкрашены в тускло–оливковый цвет. В общем, вы словно оказывались внутри ночного горшка.

Как бы там ни было, «Деметра» подбросила меня до этого местечка, и сейчас она на пути в Ладлэм–Сити и к другим астероидам, а меня с двумя чемоданами лифт тащит в гостиницу на четвертом уровне. Я вам честно скажу, лифт на низкогравитационном астероиде – удовольствие ниже среднего. Багаж приходится привязывать, а пассажирам – крепко ухватиться за поручни, и все равно ощущение неважное.

Добравшись до своего четвертого уровня, я вышел с чемоданами, напутствуемый лифтером. Чемоданы здесь весили полунции каждый, да и сам я был не намного тяжелее. Каждый раз, делая шаг, я думал, что сейчас впишусь в стену. Местные жители проплывали мимо меня, легко касаясь стального пола, и я провожал их недобрым взглядом.

На четвертом уровне были лишь стены и окна, между которыми тянулся прямой длинный коридор со стальным полом, пересекавший под прямым углом другие «улицы», а по стальному потолку располагался двойной ряд осветительных флюоресцентных трубок. Я уже начинал испытывать клаустрофобию.

В «Чалмерс–отеле» – названном именем здешнего вице–президента – меня зарегистрировали и проводили в номер на втором этаже (все здания на четвертом уровне были не выше чем два этажа), где я стал распаковывать свой багаж.

Я решил провести день–другой в Этроникс–Сити – базовом пристанище Маккэна и его напарника, перед тем как отправиться к Эбу Карпину. Все платежи Маккэна отправлялись отсюда, и сюда же приходила его корреспонденция.

До свидания с Эбом Карпином я хотел разузнать о нем как можно больше. Кажется, Этроникс был для этого подходящим местом.

Но только не сегодня. Сегодня желудок у меня не в порядке, да и с головой неладно. Так что первый день я собирался провести в постели, стараясь не улететь под потолок.

***

Начать лучше всего с бюро топографии и регистрации – так мне подумалось на следующее утро. Это было место, где старатели регистрировали свои заявки, но и не только. Приемная этого бюро служила и своеобразным клубом, где они встречались друг с другом, разговаривали, заключали и расторгали свои временные соглашения.

В этом смысле Карпин и Маккэн были необычной парой – их содружество продержалось пятнадцать лет, то есть примерно в шестьдесят раз дольше обычного.

Разведка редких и ценных металлов на астероидах – удел одиночек, поэтому часто старатели пользуются возможностью, соскучившись по человеческому общению, организовать команду. Однако наряду с этим обстоятельством подобная деятельность привлекает людей не самых уживчивых, и такого рода компании создаются и распадаются в среднем каждые три месяца.

Бюро топографии и регистрации занимало большое помещение близ стены купола на первом уровне. Войдя туда, я оказался в уютной просторной приемной, легко вмещавшее шесть каштанового цвета диванов на бледно–зеленом ковре. На тот момент там собралось человек шесть; они беседовали группами по трое и были очень друг на друга похожи. Люди с посеревшими лицами, без возраста, с водянистыми глазами, одетые опрятно, но мешковато. Миновав их, я подошел к столу в дальнем конце, где сидел молодой человек в форме, машинально вертевший рукоятку микрофильмоскопа.

При виде меня он поднял глаза. Я предъявил свое удостоверение и сказал, что хотел бы поговорить с управляющим. Молодой человек куда–то сходил, вернулся и провел меня в кабинет, одновременно спартанский и роскошный. Стены были обиты пластиком, имитировавшим ткань, металлический пол застлан превосходным серым ковром, а стол был из натурального дерева.

Управляющий – худощавый, одетый «с иголочки» человек по фамилии Тикинг – хорошо сочетался со своим кабинетом. Встретил он меня с вежливым любопытством. Я спросил, знает ли он старателя Эба Карпина.

– Карпина? Конечно, и его, и старину Джеффа Маккэна. Я слышал, он погиб.

– Да.

– Так вы здесь поэтому? Не знал, что ребята из Пояса могут страховаться.

– Ну, не совсем так. Это, собственно, пенсионная программа, и.., ну, не стоит вдаваться в детали. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о Карпине. Да и о Маккэне тоже.

Он поморщился.

– Видели людей в приемной? – спросил он. Я кивнул.

– Тогда вы поймете, кто такие Карпин и Маккэн. Абсолютно такие же. Им может быть и тридцать, и шестьдесят, и сколько угодно. Не важно, как они выглядели прежде. Проведя здесь несколько лет, все становятся на одно лицо.

– Это все касается внешности, – заметил я. – А меня они интересуют как личности.

– То же самое. Вечные изгои с болезненным стремлением к независимости и притом неисправимые романтики. Они все верят, что завтра найдут жилу. Маккэн, правда, был несколько большим реалистом. От него можно было ожидать, что он воспользуется пенсионным полисом. Скопидом, хоть о покойнике и не следовало бы так говорить. Но это правда. Попроворнее других, когда доходило до денежных дел. Помню, как он торговался из–за оборудования или ремонта, – прямо артист.

– А Карпин? – Старатель, – сказал управляющий, как будто это все объясняло. – Такой же, как другие. Не такой мастер по части денег, как Маккэн. Потому тот и вел их денежные дела. Зато Карпин был дока в минералогии. Породы знал такие, каких никто и не слыхивал, и определял их на глазок. Почти все тут кончали колледжи и знают, что почем, но с Карпином никто не сравнится.

Он мастер.

– Наверное, они хорошо сочетались, – заметил я.

– Потому, полагаю, они и продержались вместе так долго, – согласился управляющий. – Дополняли друг друга. – Он наклонился ко мне, словно желая поведать что–то втайне. – Я вам скажу кое–что не для протокола. Эти двое были поумнее других. Их партнерство никогда не оформлялось юридически, даже на клочке бумаги. И сегодня по этому поводу некоторые ребята здесь очень страдают. Я же говорил, что Джефф Маккэн вел все денежные дела. Он многим задолжал.