Полиция реальности

– Вы попросили его со мной поговорить. Он это сказал.

Евгений Павлович кивнул:

– Попросили. Это было очень важно, как для тебя, так и для него. Точнее, для нас. Пошли, я расскажу это по дороге.

Мы двинулись назад. Выйдя из тюремного блока (как я его назвал) не пошли назад, направившись в другую сторону, в блок научный. Пока мы шли, по очередному коридору, Евгений Павлович рассказывал:

– Понимаешь, Николай, ты прекрасно знаешь, кто такие хаку-таку. Теперь, ты знаешь это еще лучше. Действительно, руководство выразило желание, чтобы свершился разговор, между тобой, и этим существом. Для того, чтобы может быть, выудить из него побольше информации. Ну и, наверное, чтобы ты расширил горизонты своих знаний.

Он выдал это, чуть ли не на одном дыхании. От его слов, отчетливо пахло фабричными заготовками. Я слушал их, и холодная, привыкшая работать с обрывками фактов, часть моего мозга, подавала сигналы недоверия.

– В любом случае, это было бы полезно для тебя. И что он тебе рассказал?

Я не хотел пересказывать ему наш разговор. Ведь наверняка он записывался. Если у этих людей, хватило возможностей построить себе подземное учреждение, то почему они не должны оборудовать тюремные камеры следящим оборудованием?

– Ничего такого. Он просто трепал мне нервы. Пудрил мозги. Всякая глубокомысленная чушь...
– я задумался, и далее постарался подключить свой самый едкий тон - Ло-о-ожки не существу-у-у-ует, Не-е-ео. Как-то так.

– Типичный хаку-таку.
– улыбнулся Евгений Павлович.

– Действительно. Типичный.

– И все равно, я бы советовал тебе поразмыслить над его словами.

– Я поразмыслю.
– и все-таки, стоило позволить себе, немного прояснить суть нашего диалога - Знаете, он все время называл меня маленьким братцем. Мне кажется, что это неспроста.

Евгений Павлович пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, из-за твоих способностей?

– Наверное. Но все равно. Маленький братец. Маленький братец. Мне показался странным тон, которым он это говорил.

Мы подошли к очередной деревянной двери, как раз тогда, когда я закончил фразу. Евгений Павлович, положил руку мне на плечо, а второй, правой, постучался.

– Поразмыслишь над этим на досуге. Наверняка, он что-то имел в виду.
– его слова, пахли планировкой заранее. Слишком ладные. Слишком быстрые. Не такие, как его обычный стиль ведения диалога.
– А в любом случае, это у нас научный отдел. Проходи.

Дверь открылась.

Я пришел домой лишь под вечер. Как бурдюк, полный кофе и овсяных печений. Дикая смесь, надо сказать. Это все как-то так странно булькало в желудке, рождая неприятную тяжесть. Я зашел домой, и развалился на кровати. Закрыл глаза, вдохнул уже привычный запах дезинфекции, и расслабился.

В уши настойчиво рвался писк. Беззвучный писк полной тишины вокруг. Все было как обычно. Но он обретал совсем другой, дополнительный смысл, в этот раз. Как для человека с абсолютным слухом, заметна любая фальшивость в мелодии. Я устал, и хотел уснуть, но у меня не получалось. Писк становился все громче и громче.

В конце концов, я встал. И включил свет в комнате.

Писк пропал, изгнанный звуком щелчка, и освещением. Но дополнительный смысл, остался. Сквозил из каждой стены, и особенно с пола. Ведомый неизвестной тягой, я прошелся по квартире. Прошелся еще раз. Затем, опустился на корточки, и тщательно обшарил пол сначала прихожей, и потом и зала. Ничего.

Перейдя на кухню, заглянул куда только можно. Сильно оцарапал руку, засунув ее под холодильник - но, о чудо, нащупал пальцами что-то маленькое, продолговатое, ребристое, оказавшееся ручкой. Я вспомнил, как уронил ее здесь, примерно сутки назад. Уронил неудачно, поддав ее ногой, и случайно запулив под холодильник, поэтому, решил не доставать.

Вертя в руках синюю палочку, я задумался над тем, что сподвигло меня так ее достать - а это было очевидно, что именно желание достать ручку из под холодильника, не давало мне уснуть.

Как по команде, в голове всплыло что-то уже слышанное, или читанное.

–  Если в полной темноте на пол упала некая маленькая, легко теряемая вещь -- немедленно найдите её. Вам не стоит знать для чего они могут её использовать.

Я произнес фразу, не хотя этого. Просто, мысль удивительным образом не хотела думаться - только произноситься. Только произноситься. Лишь так, я смог осмыслить эту фразу.

И она показалась мне дельной. Хотя бы потому, что нечего раскидывать мусор. Да и кроме того, действительно? Она под холодильником. Холодильник - штука тонкая. Вдруг, эта ручка что-нибудь в нем нарушит? И те же самые, "они". Они. Это несколько дестабилизировало полезный смысл фразы, но еще немного поломав голову, я решил, что это тоже не лишено смысла.

А потому, положил ручку на подоконник. Очень тщательно закрепил ее в небольшом просвете между досками. Убедился, что она теперь уж точно не упадет, и только потом уже вернулся в кровать.

Довольный сделанным, расслабился и уснул. На душе было хорошо-хорошо.

Даже новый кошмар, не уничтожил мой полный душевный покой. Я встал с кровати, зная, что сплю. Понимая, что не смогу проснуться по собственному желанию - как это обычно уже со мной бывало. Признаки наступающего серого ничто, становились все явственнее.

Я чувствовал слабый треск пропадающей в пустоте земли. Вплоть до самой ничтожной песчинки. Подойдя к окну, увидел где-то вдали надвигающуюся серую стену.

Улыбнулся.

Вышел из дома, и пошел к ней. Меня разрывали на части несовместимые ощущения. Я все еще ощущал страх, даже ужас. Но вместе с тем, душевный покой, тоже наличествовал. Как это описать?

Горяче-холодный чай. Такой в самом деле бывает. Слой кипятка, и слой холодной воды, они могут и не смешиваться. Вот только в стакане, ты пьешь это поочередно. Сначала горячий - потом холодный.

Я же, ощущал все вместе. Где-то в центре груди. Горяче-холодные чувства. Горячий страх, и холодный душевный покой. Приятно-неприятные ощущения. Под них, хорошо шагалось.

Серое ничто приближалось ко мне, набирая скорость.

– Да.
– сказал я, глядя на это - Хотелось бы, чтобы было такое слово, описывающее одновременно страх и спокойствие.

Потому что ничем иным описать это я совершенно не мог. Оно приближалось, а я не мог. Люди внезапно оказались вокруг меня. Они желали. Они желали. Они все, цеплялись за мои штанины, вгрызались в мою одежду, не повреждая, не отпуская.

– Мы хотим тебя.
– говорили они - Ты нужен нам.
– говорили они - Мы не оставим тебя.
– говорили они