Политические тайны Второй мировой

Несмотря на значительное усиление фронтов резервами Ставки и маршевым пополнением, численное превосходство в живой силе, артиллерии и танках оставалось на стороне врага. К началу декабря группа армий «Центр» вместе с военно-воздушными силами имела в своем составе 1 708 тыс. человек, около 13 500 орудий и минометов, 1170 танков и 614 самолетов. В составе трех советских фронтов, привлеченных к контрнаступлению под Москвой, насчитывалось 1 100 тыс. человек, 7 652 орудия и миномета, 774 танка (из них более 500 легких, старой конструкции) и 1000 самолетов. [592]

592

Там же, с. 283–284.

Переход от обороны к наступлению Ставкой был задуман после того, как советское командование окончательно убедилось в неспособности гитлеровской армии осуществить план по окружению Москвы. Первым командующим фронта, представившим в Ставку свои соображения о проведении контрнаступательной операции был генерал армии Г. Жуков, предложения которого были заслушаны Верховным Главнокомандующим в присутствии руководителей Генштаба и окончательно были утверждены Ставкой 1 декабря [593] . Жуков в то время принципиально отличался от всех других командующих фронтами своей активной позицией в отношении к немцам и был убежден, что все их успехи на полях сражений достигнуты не превосходством их тактики и оперативного искусства, а являются следствием грубых просчетов советских генералов в оценке сил и действий врага. Сталин и Жуков в то время были самые близкие единомышленники в ГКО и Генеральном штабе, их объединяла неукротимая вера в силу русского человека и его способность преодолеть тяготы и невзгоды войны. Все в Жукове подчеркивало бескомпромиссную решимость к борьбе, он чувствовал себя непревзойденным военным аналитиком, и, осознавая свое превосходство в этом вопросе, он всегда шел на риски. Готовя войска фронта к контрнаступлению, Жуков, прежде всего, учитывал отсутствие у немцев оперативных резервов, потерю ими ударной силы и усталость немецко-фашистских войск, проблемы материального снабжения войск в условиях суровой зимы, а также то обстоятельство, что главные силы врага — ударные танковые группировки — находились на рубежах, не подготовленных для встречных ударов.

593

A.M. Василевский. Начало коренного поворота в ходе войны. В кн.: Битва за Москву. М., 1968, с. 25.

Предложения других командующих фронтами были рассмотрены в эти же дни и, соответственно их роли и задачам, решаемым в контрнаступлении, они были усилены войсками из резерва Ставки. Главную роль в подготавливаемой операции отводилась Западному фронту, которым командовал генерал армии Г. Жуков, к нему поступали основные резервы Ставки. В конце ноября — начале декабря она передала фронту 10-ю армию (8 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии), 1-ю Ударную и 20-ю армии (14 стрелковых дивизий и 1 кавалерийская дивизия, 2 танковые бригады, 4 танковых и 11 лыжных батальонов). Кроме того, фронт получил 9 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 8 стрелковых и 6 танковых бригад и большое количество специальных частей. [594]

594

История Второй мировой войны. 1939–1945, Т. 4. М., 1975, с. 281.

Как известно, общий стратегический план контрнаступления советских войск под Москвой сводился к тому, что «Западный фронт наносил два удара — севернее и южнее Москвы. Основные силы фронта сосредотачивались севернее столицы — на правом крыле, где нависала наибольшая опасность: здесь враг ближе всего подошел к столице, здесь его танковая группа была наиболее ильной» [595] . Тем не менее, конкретный план разгрома северных ударных группировок врага, то есть левого крыла немецкой группы армий «Центр» в истории Московской битвы до конца еще не исследован. Так, принято считать, что замысел операции на правом крыле Западного фронта сводился к тому, чтобы ударами на Клин, Солнечногорск и Истру разгромить клинскую, солнечногорскую и истринскую группировки противника, а в ходе наступления войск Калининского фронта разгромить калининскую группировку врага. Между тем, анализ директив и задач, поставленных перед армиями правого крыла Западного и левого крыла Калининского фронтов, тщательное изучение оперативных документов и военных карт, как советских, так и немецких, позволяют установить, что целью разгрома левого крыла группы армий «Центр» советским командованием были спланированы и осуществлены три последовательных фланговых удара, которые, создавая противнику угрозу окружения, как раз и обеспечили в ходе их выполнения его разгром.

595

Военно-исторический журнал, № 10,1966, с. 68–85; О некоторых деталях общего плана см. интервью Г.К Жукова//Огонек, 1971, № 51.

Юго-Западному фронту предписывалось разгромить елецкую группировку гитлеровцев и, развивая наступление на орловском направлении, содействовать войскам левого крыла Западного фронта в выполнении их главной задачи. Не сразу и не без трений определились действия войск Калининского фронта в контрнаступлении. Получив директиву о наступлении, командующий фронтом генерал И. Конев доложил, что выполнить ее из-за нехватки сил не может и предложил вместо замышлявшегося Ставкой совместного удара трех фронтов провести частную операцию по овладению Калинином. Ставка заметила, что это предложение противоречит общей цели — решительному контрнаступлению под Москвой [596] , а Сталин поручил заместителю начальника Генштаба генералу А Василевскому переговорить с И. Коневым и разъяснить его ошибку и суть дела. Опираясь на детальное знание оперативной обстановки на Калининском фронте, его составе и возможностей, он сообщил 1 декабря И. Коневу по «Бодо»: «Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и положить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиями, с решительными целями. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквально все для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успех будет обеспечен» [597] . Затем А Василевский подробно разобрал силы фронта и посоветовал, откуда снять дивизии и как их усилить артиллерией из ресурсов фронта.

596

Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. 6-е изд. М, 1984–1985.Т. 2. с 135.

597

ЦАМО РФ. Ф.96-А, оп. 2011, д. 5, л. 185–190.

Военный совет Калининского фронта пересмотрел свое решение и в соответствии с указаниями Верховного Главнокомандования командующий Калининским фронтом принял решение: продолжая активные оборонительные действия на селижаровском и торжокском направлениях, левым крылом перейти в наступление в направлении Микулино — Городище, с целью выйти в тылы клинской группировки противника и совместно с войсками правого крыла Западного фронта уничтожить ее. Предусматривалось также окружить и уничтожить вражеские войска в Калинине, а затем продвигаться в общем направлении на Ржев.

В соответствии с задачами, которые решали армии правого крыла Западного фронта, а также по характеру и результатам боевых действий, происходивших на северо-западных подступах к Москве в декабре 1941 г. — начале января 1942 г., операцию по разгрому северных группировок группы армий «Центр» можно разделить на три этапа. Первый, с 5 по 12 декабря 1941 г. включает начало наступления войск левого крыла Калининского фронта, сковавшего резервы левого крыла группы армий «Центр»; фланговый удар 30-й и 1-й Ударной армий в направлении Клина; отступление противника на рубеж р. Истра — Истринское водохранилище — Ленинградское шоссе (севернее водохранилища); освобождение Истры и Солнечногорска. Второй этап, с 12-го по 20 декабря, включает попытку врага закрепиться на рубеже р. Истра — Истринское водохранилище — Ленинградское шоссе; фланговый удар советских войск из центра оперативного построения 5-й армии во фланг и тыл истринской группировке противника; освобождении Клина; отступление врага на рубеж р. Лама — р. Руза. Третий этап, с 20 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г. включает неудачные попытки фронтального наступления войск правого крыла Западного фронта с целью вытеснить противника с рубежа р. Ламы — р. Рузы; фланговый удар левого крыла Калининского фронта во взаимодействии с правым крылом Западного фронта на Старицко-Ржевском направлении во фланг и тыл северным группировкам врага, закрепившимся на рубеже рек Ламы и Рузы; завершение поражения главных сил немецко-фашистских войск, наступавших на Москву с северо-запада, и создание условий для дальнейшего наступления советских войск на Ржевско-Вяземском направлении.

Контрнаступление под Москвой началось 5 декабря действиями войск Калининского фронта; 6 декабря перешли в контрнаступление расположенные севернее и южнее Москвы армии Западного фронта и войска правого крыла Юго-Западного фронта. Этот контрудар, нанесенный собранными в кулак столь значительными силами, о существовании которого немцы даже не подозревали, был стол неожиданным и сокрушительным, что вермахт и Третий рейх никогда полностью от него так и не оправятся. Все что будет происходить в последующие военные годы, будет неудавшейся попыткой Гитлера и его военачальников спасти армию и Третий рейх от поражения.

Этого наступления с нетерпением ждали все солдаты и офицеры Красной Армии, его ждала вся страна. Везде оно проходило по-разному, исходя из условий местности и наличия в войсках боеприпасов для артиллерии и минометов. Было известно, что немцы лихорадочно готовятся к обороне, укрепили все населенные пункты, пытаясь превратить их в крепости, а все местное население выгнали в поле.

Командующие и командиры всех рангов творчески подошли к организации наступления; они учли особенности русской зимы, долгие декабрьские зимние ночи и решили контратаковать врага ночью, без артиллерийской подготовки, без воодушевляющих криков — все было вложено в молчаливую ненависть к фашистам. Было учтено, что танки противника, в условиях плохой видимости, не смогут вести огонь; во-вторых, в темноте немцам было трудно распознать действительные силы русских; в-третьих, авиация была слепа. В передовых эшелонах шли дивизии сибиряков, уральцев и москвичей, тепло экипированных, в белых комбинезонах, и они появились на немецких позициях как призраки мщения.

После шестидневных боев на фронте, протяженностью до 1000 км, вражеское сопротивление было повсюду сломлено, и немецкие дивизии, понесшие большие потери, стали откатываться на запад. Уже в самом начале контрнаступления советских войск в штабах немецко-фашистской армии возникли большая тревога и растерянность. «События этого дня опять ужасающи и постыдны, — записал в дневнике Гальдер 7 декабря. — …Самым ужасным является то, что ОКБ не понимает состояния наших войск и занимается латанием дыр, вместо того, чтобы принимать принципиальные стратегические решения». [598]

598

Ф.Галъдер. Военный дневник. Т.З. Кн. 1.М, 1971, с. 103

Германское Главное Командование было встревожено контрнаступлением советских войск и требовало у Гитлера дать разрешение на переход всех войск на Восточном фронте к обороне. Гитлер с трудом дал согласие и его директива № 39, изданная 8 декабря, гласила: «Преждевременное наступление холодной зимы на востоке и возникшие в связи с этим затруднения по поводу снабжения, вынуждают к немедленному прекращению всех наступательных операций и переходу к обороне. Проведение данной обороны преследует следующие цели: