Полка. О главных книгах русской литературы

Рукопись «Поэмы горы». 1924 год [146]

Если ранние стихи Цветаевой писались скорее с последней ударной строчки, а начало подгонялось под конец, то в «Поэме Горы» центральной становится именно первая строфа, она задаёт стиль и интонацию всей поэме. Михаил Гаспаров писал, что зрелые стихи Цветаевой «начинаются с начала: заглавие дает центральный, мучащий поэта образ… первая строка вводит в него, а затем начинается нанизывание уточнений и обрывается в бесконечность».

146

Рукопись «Поэмы горы». 1924 год. Российский государственный архив литературы и искусства.

Что на неё повлияло?

Содержательно – античные мифы и Библия, особенно Ветхий Завет. Интонационно – немецкая поэзия эпохи романтизма (из дневника Цветаевой: «Когда меня спрашивают: кто ваш любимый поэт, я захлёбываюсь, потом сразу выбрасываю десяток германских имён»). Ритмически – стихи Владимира Маяковского, это влияние сильнее всего скажется в последующей «Поэме Конца», но и в «Поэме Горы» тоже довольно заметно – по часто встречающимся анжамбеманам [147] и эллипсисам [148] .

147

Анжамбеман – перенос части фразы из одной строки в другую при несовпадении метрических и синтаксических границ.

148

Эллипсис – намеренный пропуск слов в предложении.

Как она была опубликована?

В дебютном номере парижского журнала «Вёрсты» [149] , вышедшем в июле 1926 года (его название отсылает к одноимённой цветаевской книге, вышедшей ещё в Москве в 1921 году). Редакторами журнала были Дмитрий Святополк-Мирский, Пётр Сувчинский [150] и муж Цветаевой Сергей Эфрон. В литературном отделе были также опубликованы перепечатки стихов Пастернака, Сельвинского, Есенина, прозы Бабеля и Артёма Весёлого [151] , в виде приложения – «Житие протопопа Аввакума» с примечаниями Алексея Ремизова. Таким образом, цветаевская «Поэма Горы» была гвоздём номера – единственной громкой новинкой.

149

Журнал русского зарубежья, издававшийся в 1926 по 1928 год в Париже. В журнале публиковались «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное» с примечаниями Алексея Ремизова, стихи Марины Цветаевой, рассказы Исаака Бабеля, статьи философа Льва Шестова. Всего вышло три номера журнала.

150

Пётр Петрович Сувчинский (1892–1985) – публицист, музыкант. Эмигрировал в 1918 году, участвовал в первом издании евразийского сборника «Исход к востоку». В 1925 году женился на Вере Гучковой, дочери лидера октябристов Александра Гучкова. В 1937 году посетил СССР, но возвращаться на родину не стал. После войны занимался преимущественно музыкой: основал общество «Музыкальное достояние», проводившее концерты современных композиторов, давал частные уроки фортепиано.

151

Артём Весёлый (настоящее имя – Николай Иванович Кочкуров; 1899–1938) – писатель. Участвовал в Октябрьской революции и Гражданской войне на стороне большевиков. Начал публиковаться в 1920-е, среди его самых заметных текстов – пьеса «Мы», роман «Россия, кровью умытая», повесть «Реки огненные». В 1937 году писателя арестовали по обвинению в антисоветской террористической деятельности и позднее расстреляли.

Как её приняли?

На «Поэму Горы» одними из первых отреагировали эмигранты старшего поколения, до этого по преимуществу обходившие Цветаеву вниманием [152] , в отличие от её ровесников. Зинаида Гиппиус под псевдонимом Антон Крайний поиздевалась над выдернутой из поэмы фразой «Ты… полный столбняк!» и добавила: «…Это – не дурные стихи, не плохое искусство, а совсем не искусство». Иван Бунин саркастически выделил другую цитату: «Красной ни днесь, ни впредь / Не заткну дыры» (любопытно, что в редакции 1939 года Цветаева заменила «красную» дыру на «чёрную»). Жёсткая реакция во многом объясняется обстоятельствами публикации: ругали даже не саму поэму, а новый журнал «Вёрсты», где она впервые была напечатана. Журнал получил репутацию евразийского [153] , для многих эмигрантов это было очевидным синонимом просоветского.

152

Шевеленко И. Д. Литературный путь Цветаевой: идеология, поэтика, идентичность автора в контексте эпохи. – М.: Новое литературное обозрение, 2015. C. 306.

153

Философско-политическая концепция, согласно которой Россия не часть Запада, а наследница Орды. У русских особый путь и свои ценности – жертвенность и героизм, противостоящие западной прагматичности. Евразийство зародилось в 20-е годы в среде русских эмигрантов, среди его основателей – лингвист Николай Трубецкой и географ Пётр Савицкий, сходные идеи развивал впоследствии Лев Гумилёв.

Кульминацией борьбы с «красными» «Вёрстами» и Цветаевой как его эмблематическим автором стала статья в журнале «Новый дом», затеянном как своеобразный отпор эмигрантскому «эстетическому большевизму» [154] . В статье за авторством Владимира Злобина [155] журнал «Вёрсты» был назван публичным домом, а сама Цветаева, пусть и завуалированно, – проституткой, в качестве доказательства выступила подборка двусмысленных цитат из «Поэмы Горы». Статья неприятно поразила русских литераторов Парижа: на одном из вечеров Союза молодых поэтов и писателей Вадим Андреев (сын писателя Леонида Андреева) предложил публично осудить журнал «Новый дом» [156] , его поддержал поэт Владимир Сосинский, заявив, что даёт редакции журнала «публичную пощёчину». Страсти так накалились, что организаторам вечера во избежание потасовки пришлось выключить в здании электричество [157] . На следующем вечере один из редакторов «Нового дома» Юрий Терапиано [158] дал Сосинскому уже не символическую, а самую реальную пощёчину, после чего был вызван на дуэль. Дуэль, правда, не состоялась: коллега по «Новому дому» Владислав Ходасевич запретил Терапиано драться, заметив, что русских интеллигентов и так мало и им не пристало стрелять друг в друга. По воспоминаниям Сосинского, Цветаева в знак благодарности за рыцарское поведение подарила ему серебряное кольцо с гербом Вандеи [159] . Позднее Терапиано сознался, что настоящим автором скандальной рецензии «Нового дома» была Зинаида Гиппиус, а не Злобин – или по крайней мере статья была написана при её активном участии.

154

Там же. C. 317.

155

Владимир Ананьевич Злобин (1894–1967) – поэт, литературный критик. В 1916 году познакомился с Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус. В 1919 году они вместе эмигрировали, в Париже жили в одной квартире. В 1927–1928 годах Злобин был одним из редакторов журнала «Новый корабль», секретарём литературного салона Гиппиус «Зелёная лампа». После смерти супружеской пары был хранителем их архива. Написал книгу мемуаров о Гиппиус «Тяжёлая душа».

156

Ежемесячный литературный журнал, выходивший в Париже в 1926–1927 годах. Редакторами журнала были Нина Берберова, Довид Кнут, Юрий Терапиано и Всеволод Фохт. Всего вышло три номера журнала. Из воспоминаний Берберовой: «Уже после первого номера (1926 год) "Новый дом" оказался нам не под силу: Мережковские, которых мы позвали туда (был позван, конечно, и Бунин), сейчас же задавили нас сведением литературных и политических счетов с Ремизовым и Цветаевой, и журнал очень скоро перешёл в их руки под новым названием ("Новый корабль")».

157

В. Н. Среди молодых поэтов // Дни. 1926. 11 ноября. № 1156. С. 1.

158

Юрий Константинович Терапиано (1892–1980) – поэт, прозаик, литературный критик. Участвовал в Первой мировой и Гражданской войне на стороне белых. В 1920 году эмигрировал. В Париже был одним из основателей и первым председателем Союза молодых поэтов. Был соредактором журналов «Новый дом», «Новый корабль», автором «Русской мысли». Опубликовал шесть сборников стихов, а также сборник воспоминаний и критических работ «Встречи».

159

Вандейский мятеж (1793–1796) – контрреволюционное восстание на западе Франции. Закончилось поражением повстанцев, унесло жизни более чем 200 000 человек.

Что было дальше?

Первая посмертная книга стихов Цветаевой в СССР была издана только в 1961 году. В сборник «Избранное» вошли 151 стихотворение и две поэмы – «Поэма Горы» и «Поэма Конца». Книга смогла увидеть свет благодаря колоссальным усилиям дочери поэта Ариадны Эфрон, вернувшейся из ссылки с началом хрущёвской оттепели. Согласно плану Гослитиздата, сборник должен был выйти ещё в 1957 году, но из-за начавшейся в газетах и журналах антицветаевской кампании [160] он, уже свёрстанный и готовый к публикации, из плана был исключён. Книга вышла из печати четыре года спустя, составителем и автором предисловия выступил литературовед Владимир Орлов [161] . После её выхода Ариадна Эфрон писала Орлову: «Вокруг книги в Москве творится невообразимое. Получаю много писем от доставших, а ещё больше от не доставших книжечку. На "чёрном рынке" цена уже десятикратная» [162] . Сборник был издан довольно скромным по советским меркам тиражом – 25 тысяч экземпляров. В 1965 году вышло уже более солидное собрание цветаевских текстов, в серии «Библиотека поэта». Эти два издания, по сути, дали начало советской «цветаевомании». В самом начале 1960-х с творчеством Цветаевой познакомился Иосиф Бродский, и именно благодаря «Поэме Горы»: «Не помню, кто мне её дал, но когда я прочёл "Поэму Горы", то всё стало на свои места. И с тех пор ничего из того, что я читал по-русски, на меня не производило того впечатления, какое произвела Марина». Преодолев период молчания в 1970-е годы, в следующее десятилетие поэзия Цветаевой заполнила книжные полки: всего вышло около 70 книг общим тиражом в 8,3 миллиона экземпляров.

160

В декабре 1956 года вышел альманах «Литературная Москва» с семью стихотворениями Цветаевой и статьёй о ней Ильи Эренбурга. В начале 1957 года журнал «Крокодил» поместил статью Ивана Рябова «Про смертяшкиных», критикующую Цветаеву (и Эренбурга за предисловие). Помимо «Крокодила» альманах и Цветаеву раскритиковали «Литературная газета», «Вопросы литературы», «Вечерняя Москва», «Правда» и «Московская правда».

161

Владимир Николаевич Орлов (1908–1985) – литературовед. В 1938–1939 годах заведовал критическим отделом журнала «Литературный современник». С 1945 года работал старшим научным сотрудником Института литературы АН СССР. Выпускал литературоведческие работы о Грибоедове, Радищеве, Блоке. С 1956 по 1970 год был главным редактором серии «Библиотека поэта».

162

Салтанова С. Марина Цветаева. Возвращение. Судьба творческого наследия поэта на фоне советской эпохи. 1941–1961. – М.: Возвращение, 2017. C. 278.

Особенной датой для цветаеведения стал 2000 год: был открыт личный цветаевский архив, засекреченный по воле Ариадны Эфрон. Дочь Цветаевой не хотела, чтобы интимные биографические подробности жизни её матери пришли к широкой публике раньше, чем книги. Среди открытых документов архива была и переписка Цветаевой с Константином Родзевичем, адресатом «Поэмы Горы». Именно благодаря этой переписке стало возможным утверждать, что Родзевич действительно испытывал сильные чувства к Цветаевой, что она эти чувства не придумала (как это довольно часто с ней случалось).

Сегодня «Поэма Горы» остаётся в поле современной популярной культуры. Очевидную отсылку к цветаевской поэме, к примеру, можно обнаружить в рефрене песни «Гора», выпущенной Земфирой в 2013 году:

Врёте, вы всё врёте, и гора говорит: «Нет».

Кем был Родзевич? Как складывались их отношения с Цветаевой?

Константин Болеславович Родзевич, как и Сергей Эфрон, учился в Пражском университете. Они с Эфроном были друзьями, вместе эмигрировали в Берлин, а затем и в Прагу. В отличие от товарища, во время Гражданской войны воевавшего против большевиков, Родзевич воевал за красных, потом попал в плен к белым, был приговорён к смертной казни, но помилован генералом Слащёвым [163] (прототип генерала Хлудова в булгаковском «Беге»). Вместе с белыми он бежал из Крыма в Галлиполи [164] , а затем и в Европу. Считается, что роман между Цветаевой и Родзевичем вспыхнул в конце августа 1923 года, ей тогда было 30, ему – 27: встречались в кафе или отелях, много гуляли по Праге. Уже в сентябрьском письме возлюбленному Цветаева признаётся: «Я в первый раз люблю счастливого, и может быть в первый раз ищу счастья, а не потери, хочу взять, а не дать, быть, а не пропасть! Я в Вас чувствую силу, этого со мной никогда не было. Силу любить не всю меня – хаос! – а лучшую меня, главную меня». По воспоминаниям поэта Алексея Эйснера, Родзевич был красивым, изящным, чем-то напоминал Андрея Болконского: «Этот человек был абсолютной противоположностью Серёжи: ироничный, мужественный, даже жестокий. К Марине он большого чувства не питал, он её стихов не ценил и даже, вероятно, не читал» [165] .

163

Яков Александрович Слащёв-Крымский (1885–1929) – военачальник. Отличился в сражениях Первой мировой, за храбрость был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени. Во время революции присоединился к Добровольческой армии. Руководил обороной Крыма (из-за чего обзавёлся приставкой в фамилии). После поражения белых жил в Константинополе, в 1921 году выпустил книгу «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма (Мемуары и документы)». После амнистии участникам Белого движения Слащёв вернулся в СССР, преподавал тактику в школе комсостава «Выстрел». В 1929 году курсант пехотной школы застрелил Слащёва из мести за своего брата, казнённого по распоряжению военачальника в годы войны.

164

Русская армия генерала Врангеля стояла лагерем в греческом городе Галлиполи после эвакуации из Крыма. Почти трёхлетнее «Галлиполийское сидение» стало тяжелейшим испытанием для солдат и офицеров.

165

Лосская В. Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников. – М.: Культура и традиции, 1992. C. 83–84.

Время разрыва обычно соотносят с периодом написания «Поэмы Горы» и «Поэмы Конца», то есть с началом 1924 года, однако есть и другие свидетельства. Сам Родзевич в разговоре с Вероникой Лосской, исследовательницей творчества Цветаевой, говорил, что отношения продлились чуть ли не два года [166] . Друг Цветаевой Марк Слоним [167] полагал, что Родзевичу посвящены все цветаевские стихотворения, написанные с 1922 по 1928 год [168] , а также подчёркивал, что в жизни Цветаевой это был единственный настоящий, «не интеллектуальный» роман.

166

Там же. C. 88.

167

Марк Львович Слоним (1894–1976) – писатель, публицист, литературовед. Входил в партию эсеров. После Октябрьской революции уехал в Киев, где издавал эсеровскую газету. В 1920-х жил в Берлине, Праге, Париже. Редактировал еженедельник «Воля России», журнал «Социалист-революционер». Руководил литературным объединением «Кочевье». В 1941 году уехал в США, где преподавал русскую литературу.

168

Там же. C. 155.

Летом 1926 года Родзевич женился на Марии Булгаковой, дочери религиозного философа Сергея Булгакова. Известно, что Цветаева подарила невесте на свадьбу подвенечное платье и специально переписанную для неё «Поэму Горы». В письме журналисту Даниилу Резникову Цветаева пишет: «Кстати знаете ли Вы, что мой герой Поэмы Конца женится, наверное уже женился. Подарила невесте свадебное платье (сама передала его ей тогда с рук на руки, – не платье! – героя), достала ему carte d'identite или вроде, – без иронии, нежно, издалека. – "Любите её?" – "Нет, я Вас люблю". – "Но на мне нельзя жениться". – "Нельзя". – "А жениться непременно нужно". – "Да, пустая комната… И я так легко опускаюсь". – "Тянетесь к ней?" – "Нет! Наоборот: даже отталкиваюсь". – "Вы с ума сошли!"» Впрочем, то, что Цветаева подарила на свадьбу платье, Булгакова опровергала. Вероятнее всего, именно о новом романе Родзевича идёт речь в цветаевском стихотворении «Попытка ревности», написанном 19 ноября 1924 года:

Как живётся вам с другою, –Проще ведь? – Удар весла! –Линией береговоюСкоро ль память отошлаОбо мне, плавучем острове(По небу – не по водам)!Души, души! – быть вам сёстрами,Не любовницами – вам!

В поздних воспоминаниях Булгакова называла мужа «аморальным человеком» и «очаровательной свиньёй» (их отношения закончились разводом довольно быстро), а также давала понять, что его роман с Цветаевой длился дольше, чем принято думать: «Она мужу моему говорила интересные или важные вещи – не мне. Он же был её любовником! Однажды мне было очень неприятно найти, уже после нашей свадьбы, в его кармане пламенную призывную записку от неё. Она всегда так поступала. Противно даже!» [169]

169

Там же. C. 97.