Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
Пока он говорил, женщина смотрела на него взглядом, горевшим такой неистовой ненавистью, что оставалось только удивляться, как на нем рубашка не задымилась. Видимо, она, забыв о том, что у нее заклеен рот, хотела что-то сказать, потому что челюсти у нее задвигались. И тут. Такого Гуров от Степана никак не ожидал! Савельев ударил ее в солнечное сплетение с такой силой, что она кулем свалилась обратно на пол, тем более что ее никто уже не держал.
– Ты что творишь? – яростно зашипел на него Лев, никогда в жизни не ударивший ни одного задержанного.
Но парень его не
– А вы что подумали?
– Степа! Прости! Я сразу не сообразил! – начал извиняться донельзя смутившийся Лев и тут увидел, что Савельев его уже не слышит, а падает, но последнее, что он успел сделать – сжать руку в кулак, чтобы ампула не разбилась. – Врача! Быстро врача! – бросаясь к Савельеву, заорал он.
– Не надо! – отстранил его Ребров. – Врач же не знает, что надо с ним делать.
Он достал из борсетки плоскую коробочку, из нее шприц-тюбик и сделал укол в руку Степана, а потом позвонил кому-то и приказал:
– Срочно машину с врачом к больнице, и самолет готовьте, тоже срочно!. Да! Кое у кого перебор, но дело мы сделали!
– Профессионал парень! – уважительно проговорил Денисов, кивая на Савельева. – Откуда он?
– Из дружественной структуры, – туманно ответил Лев.
Закончив разговор, Ребров повернулся к Гурову:
– Надо Степана вниз спустить, чтобы потом время на это не терять.
– Сейчас сделаем, – пообещал Денисов и громко сказал: – Ребята! Идите сюда!
– Ребров, у вас не найдется пакетика, а то ампулу нужно у Степана забрать, чтобы к делу приобщить.
Тот молча достал из кармана упаковку маленьких пакетиков и протянул один Гурову. Легко сказать «забрать», если кулак Савельева был сжат намертво. Его разжимали совместными усилиями палец за пальцем, а потом пакетик с ампулой внутри Лев отдал Воронцову:
– Держи! Приобщишь к делу. Протокол изъятия напишешь завтра, а понятыми тебя Денисов обеспечит. Ну, все, Юрий Федорович! Задержанная твоя! Ты знаешь все то же самое, что и я, вот и крути это дело дальше сам. Ее взяли на месте преступления с оружием, так что сложностей не предвидится. А если возникнут, то мы с Крячко еще здесь.
– А я уже и наряд вызвал, и Игнатова предупредил, и в ИВС позвонил, чтобы одиночку приготовили, – сообщил Юрий Федорович.
– Когда успел? – удивился Стас.
– Да вот пока вы с задержанной занимались и всем прочим.
Тут появились парни из охраны Найденова. Они сняли с кровати покрывало, подняли Савельева, положили на него и уже собрались уходить, но Гуров, увидев под вылезшей из брюк рубашкой Степана бинты, остановил их. Наклонился к нему, поднял рубашку и застонал сквозь намертво стиснутые зубы – на Савельеве был настоящий корсет из бинтов, на котором кое-где проступила кровь.
– Герой чертов! – глядя на это, рыдающим голосом причитал Стас. – Это все ты, Лева, виноват! Ты и сам жить нормально не можешь, тебя все на подвиги тянет, и другим не даешь! Это ты его покусал, вот он от тебя и заразился!
А если Степка умрет? Что ты его родителям и детям скажешь? Про жену я вообще молчу! Она тебя голыми руками убьет, и будет права!Лежавшая на полу Динара торжествующе расхохоталась, но тут же получила от Андрея ногой в бок так, что хрюкнула и смолкла, а он снова заклеил ей рот. Парни аккуратно понесли Степана вниз, в холл, а Ребров пошел с ними, напомнив Льву напоследок:
– Вам надо отчитаться перед руководством. И еще. Я был рад познакомиться и работать с вами.
– Взаимно! – Гуров пожал протянутую ему руку.
Когда Ребров вышел, Лев только горестно головой помотал – вот ему сейчас только отчетов не хватало, но, увидев сочувственные взгляды Воронцова и Денисова, тут же сказал:
– А господам генералам тоже мало не покажется! Вам надо будет сесть и написать обоснование, почему к проводимой полицией операции были подключены посторонние. И почему «прослушка» и видеонаблюдение этой палаты и других помещений осуществлялись без решения суда. Иначе запись того, как эта особа, – показал он на пол, – душила подушкой вон ту особу, – показал на парня в ночной рубашке, – вы, Юрий Федорович, к делу не подошьете.
– А это было вызвано неотложной оперативной необходимостью, как и привлечение сотрудников службы безопасности банка, – тут же ответил Воронцов.
– Вот-вот! В эту дуду и дуйте! – кивнул ему Лев.
– А, может, зря Степан у этой сволочи ампулу отобрал? – куда-то в пространство спросил Денисов. – Сдохла бы, и черт с ней! А то возись теперь с этой канцелярией!
– Ага! – злорадно воскликнул Стас. – Дело-то раскрыть мало! Это, можно сказать, еще только полдела! А вот ты попробуй по нему отписаться! Стрелять и шашкой махать всякий может, а вот найти такое обоснование каждому своему действию, чтобы адвокат потом в него не вцепился мертвой хваткой и дело не развалил, – это и есть настоящее искусство! Бюрократия называется!
– Сейчас мы с тобой, Стас, наряд дождемся и поедем, наконец-то, отсыпаться в человеческих условиях, – устало произнес Лев. – Эх, с каким наслаждением я бы выпил сейчас граммов сто коньяка, чтобы нервы отпустили, и провалился в сон!
– А у нас с собой было, – подражая Жванецкому, хмыкнул Крячко.
– Откуда?
– Да это я Василичу с собой дал, а то мало ли как в Волгограде дела пойдут, может, проставиться надо будет, – объяснил Воронцов. – Вот и пригодилось – не для одного, так для другого. Я могу еще привезти, – с готовностью предложил он.
– Да нет, нам пока и этого хватит, – отказался Лев.
Появившиеся наконец полицейские жестко взяли задержанную с обеих сторон под руки и повели из палаты, а за ними последовал донельзя счастливый Воронцов – дело-то раскрыто.
– Куда Найденова с Настей дели? – спросил Гуров у Денисова.
– Да здесь они, только в другой палате, – ответил тот. – Так какого черта этой сволочи от Насти надо было? Чего она на нее взъелась?
– А вот теперь я скажу: «потом». И не потому, что хочу поиздеваться, а потому, что разговор долгий, а сил у меня на него нет. Потерпите до завтра.