Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

– А теперь можно я отвечу? Если я такой злопамятный человек, то почему не отомстил Шаповалову, Пелишенко и Раковым? Они все живы и здоровы. К тому же я давно знаю, что Беляев мне не отец. Скажу больше, я знаю, кто мой настоящий отец, на которого я похож не только внешне. Мать его очень сильно любила, потому и забеременела, потому и сроки аборта пропустила – все надеялась, что он на ней женится. Его отец занимал настолько высокое положение, что ее родители не смогли бы на него надавить – сами бы пострадали. В настоящее время мой отец, который пошел по стопам своего отца, является одним из руководителей некоей силовой структуры и давно забыл о моей маме и обо мне. С Беляевым тогда обошлись очень некрасиво, тут я согласен. Но что я мог изменить? Прийти к нему и сказать: «Простите меня!» Но не я же его тогда шантажировал? Не я заставил платить на себя алименты? Я бросил ему в почтовый ящик этот билет для собственного душевного успокоения, вроде бы извинился. Теперь по поводу Игоря. Любой вменяемый оперативник с первого же взгляда поймет, что хромой мальчишка, круглый троечник с явными психическими отклонениями не смог бы ни сделать взрывные устройства, ни так все организовать. И что он сделает? Назначит психиатрическую экспертизу, которая выявит его диагноз. Но для этого его заберут у Раковых, и тогда я, как отец, смогу оформить над ним опеку и забрать в Воронеж.

– Чем бы вы ни руководствовались, теперь вам придется отвечать по всей строгости закона за то, что убили столько ни в чем не повинных людей, – сказал Лев.

– Как? – невозмутимо поинтересовался Лазарев. – Я в то время находился на турбазе в Воронеже, чему есть масса свидетелей. Или вы думаете, что я силой мысли мог бы активизировать, как вы выразились, взрывные устройства? Кроме того. Вы читали заключения о причинах смерти этих людей? – Чувствуя подвох, Гуров промолчал. – Значит, не читали. Напрасно! Все они произошли от проникающих ранений, нанесенных только, – выделил он, – осколками стекла от разрушившейся крыши!

– А светильники? Один из них упал на тот столик, за которым должна была сидеть семья сына Беляева, и убил людей. А второй, упав возле печи, вызвал смещение центра тяжести здания. Из-за этого оно осело на один угол, произошел перекос конструкции крыши, стекла на ней полопались, отсюда и осколки, убившие людей. А вы мне говорите, что ни в чем не виноваты!

Тут Гуров увидел, что Лазарев смотрит на него, как на идиота, и едва сдерживает смех.

– Господин полковник! Я верю, что вы хорошо учились в школе, но ваши знания точных дисциплин этим и ограничиваются. Я не знаю, какой эксперт пришел к такому выводу, но он такой же недоучка, как Пелишенко, который поставил мне диагноз. Поверьте, не стоит еще раз кому-нибудь повторять этот бред. Не дай бог, люди подумают, что вы сами пришли к такому выводу. Ну зачем вам такой позор?

– То есть вы себя виновным не признаете?

– Конечно, нет!

– Всеволод Александрович, открою вам страшную тайну. Во время той трагедии в Центре очень сильно пострадали родные самого главного в России уголовника, и теперь он жаждет мести. А попасть к нему в руки я даже своему лютому врагу не пожелал бы.

– И кто же этот ужасный человек? Если уж вы открыли мне одну тайну, то идите до конца.

– Анатолий Андреевич Кабанов по кличке Зубр. Как бы я ни старался сохранить ваше задержание в секрете, он все равно об этом узнает – увы, уши у уголовников есть везде. Если вы чистосердечно признаетесь в том, что совершили, вас ждет суровое наказание, но это все-таки жизнь. Если я не смогу доказать вашу вину, то вы выйдете на свободу, где не проживете и минуты, и смерть ваша легкой не будет. Подумайте об этом.

– Господин полковник, вынужден с сожалением констатировать, что на форуме люди были излишне доброжелательны и снисходительны в описании ваших человеческих и профессиональных достоинств, – совершенно спокойно ответил Всеволод. – А по поводу всего остального я вам скажу только одно: «Учите матчасть». То есть изучайте документацию. И тогда вы поймете, что я не имею к смерти этих людей никакого отношения.

– И все-таки подумайте над моими словами. Время для этого у вас будет. Вас сегодня этапируют в Москву по месту совершения преступления, и там мы продолжим нашу беседу, но уже под протокол.

– На каком основании? – поинтересовался Всеволод.

– Я имею право задержать вас на сорок восемь часов без предъявления обвинения, и я этим правом воспользуюсь, – заявил Гуров.

Он вышел из комнаты и увидел в коридоре Степана.

– Каков наглец! – не сдержался Лев. – Невозмутим, как айсберг!

– Зря вы с ним так, – покачал головой Савельев. – А насчет экспертизы проекта и самого строения я уже в Москву позвонил. Пусть другую группу экспертов пригласят – уж больно Лазарев уверенно говорил о том, что прежние выводы – бред. А он не дурак!

Гуров и сам понимал, что поддался эмоциям и сделал ошибку, но самообладание Лазарева вывело его из себя.

– Ты лучше насчет самолета договорись – поездом нам Лазарева не довезти, – буркнул он. – Меня в Москве, естественно, отследили, уже знают, куда мы вылетели, и местные уголовники с нас глаз не спускают. И своих бойцов у Раковых забери – нечего им там прохлаждаться. Нам надо подозреваемого здесь живым до аэропорта довезти, да и в Москве автозак с усиленной охраной нужно будет к трапу подогнать, а то ведь отобьют его у нас.

– У моих не отобьют! – уверенно заявил Савельев. – И насчет транспорта я уже договорился – военным вертолетом полетим, в Москве на военном аэродроме сядем, и хрен нас кто-нибудь выследит.

– Ты еще с Лефортово договорись, – добавил Лев. – Лазарев ни в одном ИВС или СИЗО пяти минут не проживет, а там есть надежда, что, глядишь, хоть до суда дотянет.

– Надеетесь доказать его вину? – спросил Степан.

– Извернусь, но докажу! Меня еще никто так мордой по столу не возил, и прощать ему такое я не собираюсь! – твердо произнес Гуров. – Пусть даже все остальные смерти произошли не по его вине, но за четыре он ответит!

– А что мы с Раковыми делать будем? Знаете, я склонен верить Всеволоду. Зачем ему было все это выдумывать? Сказал бы, что убил жену в состоянии аффекта, и все.

– Давай смотреть на вещи реально, – предложил Лев. – Предположим, мы докажем, что Катя и Леонид – убийцы Даши, и они получат срок. Всеволод сядет – костьми лягу, но так и будет. Что дальше? Совершенно не приспособленный к жизни Игорь останется один-одинешенек. Да еще с бешеными деньгами! Его такое будущее ждет, что врагу не пожелаю!

– Значит, ради блага Игоря мы закрываем глаза на то, что Раковы убийцы, я вас правильно понял? – уточнил Степан.

– Не передергивай! То, что они убийцы, надо еще доказать! Где мы сейчас улики и свидетелей найдем? Да и кто этим будет заниматься? Мы? Так я не знаю, что нас в Москве ждет, вдруг очередной аврал. Местные? Им своих «висяков» мало? А так, по крайней мере, Игорь будет сыт, обихожен, ну, и так далее.

– Интересные у вас принципы, нужно будет взять на вооружение вашу систему двойных стандартов, – пробормотал Савельев.

Сборы были недолгими – только вещи в гостинице в сумки покидать, а потом в машину и на военный аэродром.

Все время полета Лазарев сидел расслабленный, с закрытыми глазами и ни на что не отвлекался. В Москве он совершенно спокойно сел с парнями Степана в обычную машину, которую подогнали прямо к вертолету, и она уехала. Савельев и Гуров остались стоять на бетоне, и Лев простонал:

– Господи! Как же я сегодня буду спать! Какая тяжесть с моей души упала! Отдохну как следует, мысли в порядок приведу, а завтра с новыми силами уже под протокол допрошу Лазарева. Я из него всю душу выну, но докажу, что это он все не только спланировал, но и осуществил!