Полководцы кавказских войн

ASs,

кубанских казаков полки, 20 орудийных расчетов 20-й Кавказской артиллерийской бригады, Терская казачья батарея и Кавказский мортирный дивизион.

Этим фронтовым войскам предстояло проделать по горным дорогам многотрудный марш-бросок в 70—100 километров. За одни сутки, то есть 13 декабря, подойти к Сарыкамышу могли только кубанский казачий полк и один-единственный пехотный батальон, посаженный на обозные повозки.

С получением первого известия о приближении больших сил неприятеля к Сарыкамышу генерал-лейтенант Юденич выехал к месту событий. Армейское командование решило организовать оборону тыловой базы теми силами, которые оказались на железнодорожной станции. Эта боевая задача телеграфной строкой была возложена на оказавшегося в тот день в Сарыкамыше проездом на фронт полковника Генерального штаба И.С. Букретова, начальника штаба 2-й Кубанской пластунской бригады, офицера распорядительного и боевого.

Букретов незамедлительно принял на себя командование в Сарыкамыше. Он распределил наличные силы по секторам обороны, приказал свезти на вокзал артиллерийские боеприпасы из отдаленных складов. И после знакомства с описями тылового имущества неожиданно для себя оказался «обладателем» 16 станковых пулеметов системы «Максим». Из стрелков-туркестанцев казачий полковник сформировал две сводные роты пехоты, которые были направлены на помощь защитникам близкого от станции Бардусского перевала — двум сотням пограничной стражи.

Но вряд ли полковник Букретов и защитники селения Сарыкамыш предполагали, какие силы турок готовы были обрушиться на них с заснеженных гор. Думается, что прибывший сюда начальник армейского штаба генерал-лейтенант Н.Н. Юденич тоже не ожидал такого.

Турецкая пехота, обессиленная трудным маршем в зимних горах, где снег лежал по колено, продвигалась медленно. Дивизии и полки растянулись по горным дорогам, и их командиры оказались бессильны что-либо сделать. Когда турецкие колонны своими авангардами стали спускаться с гор в неширокую долину, их обнаружили еще издалека.

Навстречу спускавшимся с гор туркам Юденич на санях выслал два железнодорожных эксплуатационных батальона. Это неожиданное препятствие задержало неприятельские авангардные

батальоны на исходе 12 декабря в восьми километрах западнее Сарыкамыша.

^Si-

Однако, сосредоточившись за ночь в больших силах, на рассвете следующего дня 17-я и 29-я турецкие дивизии, сбив заслоны на своем пути, повели наступление непосредственно на сам Са-рыкамыш. Но продвигаться вперед им пришлось с трудом и немалыми потерями. Русские довольно умело оборонялись, используя главным образом огонь станковых пулеметов «максим».

В самый критический момент разгоревшегося упорного боя 13 декабря, когда турки овладели Северным Сарыкамышем, подошло обещанное полковнику Букретову подкрепление из состава Сарыкамышского фронтового отряда. К вечеру в бою с русской стороны участвовало уже до 9 батальонов пехоты и 7 конных сотен, казакам которых пришлось спешиться и вести огневой бой.

Неприятель в своих атакующих усилиях тоже упорствовал. Однако малочисленным силам защитников Сарыкамыша 13 декабря удалось отстоять большую часть селения и железнодорожную станцию. Но положение оставалось критическим: с заснеженных гор в долину спускались все новые и новые батальоны вражеской пехоты.

«Генерал мороз» был, однако, на нашей стороне. В результате наступательная операция в условиях суровой горной зимы складывалась совсем не так, как планировалось военным министром Турции Энвер-пашой. Много турецких солдат-аскеров отстало по пути от своих рот и батальонов. Много людей, выступивших в «победный» поход для быстроты движения без теплой одежды, замерзло в снежных сугробах по дорогам, в лесах на склонах гор.

Последствия такого горного перехода были ужасающи. 29-я турецкая пехотная дивизия потеряла замерзшими на ночных привалах и сильно обмороженными солдатами до половины своего списочного состава. В соседней 17-й пехотной дивизии ситуация была несколько лучше. Но и здесь санитарные потери составляли немыслимое число людей. Наступательные планы военного министра султана Мехмеда V начали рушиться еще во время горного марш-броска в тылы русской Кавказской армии.

«Драма, порожденная Энвер-пашой, завершилась» — так с сарказмом и болью оценивал сарыкамышские события в своих послевоенных мемуарах начальник штаба 9-го турецкого корпуса. Впрочем, о той трагедии 3-й султанской армии в Турции предпочитали не вспоминать.

Все же к полудню 15 декабря весь 10-й турецкий армейский корпус сосредоточился на позиции перед Сарыкамышем. Кольцо окружения, не без помощи местных жителей-курдов, почти сомкнулось. Железная дорога в сторону крепости Карс оказалась перерезанной неприятелем. Осколком вражеского снаряда была выведена из строя единственная радиостанция («искровая» станция) на железнодорожном вокзале, через которую полковник Букретов поддерживал связь со штабом армии, с начальником ее штаба.

В тот день казалось, что задуманный Энвер-пашой и германскими советниками план глубокой наступательной операции уже мог осуществиться. Тем более, что султанский полководец с потерями не считался.

Тем временем генерал-лейтенант Н.Н. Юденич продолжал наращивать силы под Сарыкамышем. Войска брались из всех мест, где только можно. К исходу дня 15 декабря они насчитывали в районе развернувшегося сражения более 22 батальонов пехоты, 8 конных сотен, около 30 орудий и почти 80 пулеметов. Однако неприятель продолжал сохранять почти двукратное превосходство в людях, имея 45 пехотных батальонов.

15 декабря вражеские войска многократно поднимались в атаку на позиции защитников Сарыкамыша. Султанские аскеры шли вперед с яростью обреченных, зная, что в большом селении их ждет кров и тепло, а на русских складах найдется огромное количество провианта и теплой одежды. Однако в тот день все турецкие атаки были отражены, хотя и не без труда.

Вечером 15 декабря Юденич, командовавший сражением, получил от главнокомандующего Кавказской армией генерала от кавалерии И.И. Воронцова-Дашкова приказ, который круто изменил его фронтовую судьбу. Телеграмма гласила:

«Ввиду прорыва турок предлагаю вам вступить в командование войсками 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов (это была большая часть армейских войск. — А. Ш.)...

Вы должны разбить турок у Сарыкамыша и открыть себе выход на Карс вдоль железной дороги, а при невозможности — на Каракурт и даже по обходным путям в направлении к Карсу, уничтожая турок, которые перебросились с Ольтинского направления на пути между Сарыкамышем и Карсом.

Для облегчения вашего движения можно уничтожить часть ваших обозов и бросить излишние тяжести. В случае недостатка продовольствия широко пользуйтесь местными средствами.

Сам я переезжаю в Александрополь, чтобы принять дальнейшие меры. Необходимо, чтобы связь ваша с Тифлисом и Алексан-дрополем не прерывалась, организуйте ее на Кагызман,' оттуда до Каракурта есть летучая почта».

Этой телеграммой, продублированной в могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего, царский наместник на Кавказе фактически полностью передавал всю полноту командования на Кавказе Николаю Николаевичу Юденичу. Он давал полное право начальнику своего штаба отступить, бросая склады и обозы, с Сарыкамышской позиции к крепости Карс. Или, говоря иначе, отойти в глубь российской территории от государственной границы, позиции на которой и занимал отдельный Сары-камышский отряд генерала Мышлаевского.