Полководцы кавказских войн
Шрифт:
К слову сказать, грузинские добровольцы участвовали в боях «за освобождение Эривани. Отличилась здесь конная грузинская милиция, руководимая князем Р.И. Багратионом, братом героя Бо+ родина и Отечественной войны 1812 года генерала от инфантерии П.И. Багратиона.
С началом второй русско-персидской войны грузинская и армянская православные церкви оказали самую активную поддержку кавказским войскам. Так, архиепископ Нерсес Аштаракский еще 29 июля 1826 года обратился с воззванием к армянскому народу, призывая «вместе с полками воинства Российского... в случае необходимости не пощадить и последней капли крови нашей».
Православное духовенство не только призывало народ к вооруженному сопротивлению, но и становилось во главе бойцов. На полях сражений доблестью
Победителям в Эривани достались богатые трофеи: знамена, 38 пушек, две гаубицы, 9 мортир, 50 фальконетов, тысячи единиц огнестрельного и холодного оружия, множество артиллерийских зарядов и полторы тысячи пудов пороха. В главном пороховом погребе удалось вовремя найти и погасить горящий факел. Иначе мощный взрыв в самом центре крепости мог лишить жизни многих людей. На гарнизонных складах нашли до четырнадцати четвертей муки, зерна и круп, достаточных войску кавказцев на пять месяцев.
Немало знатных пленных оказалось в крепости: сам эриван-ский сардар, командир батальона шахской гвардии Касум-хан, хан Аслан, много других ханов и беков, рангом поменьше. А коменданта крепости Суван-Кули-хана поймали в одном из подземелий.
Победа досталась малой кровью. Со стороны русских во время осады убито и ранено оказалось только 52 человека, в том числе три офицера.
Среди участников взятия Эривани многие удостоились боевых наград и различных поощрений.
«За отличное мужество, твердость и искусство, оказанные при покорении Сардар-Абада и важном завоевании знаменитой в Азии крепости Эривани» самому Паскевичу был пожалован орден Святого Георгия 2-й степени...
Так 1 октября 1827 года пал оплот персидского владычества в Закавказье — Эриванская крепость. Значение победы русского оружия выходило далеко за рамки заурядного захвата сильно укрепленного неприятельского города с сильным гарнизоном. В силу исторических событий на древней армянской земле Ереван становился ее центром. Главнокомандующий России на Кавказе отмечал:
«Самое приобретение Эривани, по знаменитости ее, по сосредоточению в ней торговли персидской и турецкой, по местоположению на границе трех государств доставляют нам выгоды неизъяснимые».
ВХОЖДЕНИЕ ВОСТОЧНОЙ АРМЕНИИ В СОСТАВ РОССИИ
Присоединение к России Эриванского ханства для жестоко угнетавшегося армянского населения означало одно — раз и навсегда было покончено с деспотической системой персидского правления в Восточной Армении. Уходила безвозвратно в прошлое система ничем не прикрытого грабительства со стороны местных беков и ханов, самого сардара и полнейшего беззакония.
Для управления Эриванским ханством по настоянию кавказского наместника создается временное правление под председательством распорядительного генерал-лейтенанта А. И. Красовского. Ему давалась власть областного начальника и командующего войсками Эриванской области. Для «пособия» в состав правления вводились архиепископ Нерсес и комендант крепости Эривань подполковник А. Бородин.
Кандидатура Красовского удивила многих — в Кавказском корпусе знали о неприязненных отношениях между ним и главнокомандующим, выражавшихся не только в словесных колкостях. Но не зря Иван Федорович слыл за человека государственного ума. Он, хоть и не всегда, умел перешагнуть через личное.
В Эривани, расположенной в опасной близости от персидской и турецкой границ, поставили русский гарнизон, подчинявшийся непосредственно А. И. Красовскому. В него вошли четыре полка 20-й пехотной дивизии со всей ее артиллерией, пионерская рота, два казачьих полка, дивизион улан и добровольческие формирования — армянское и грузинское пехотные ополчения, отряд азерт байджанской милиции...
Русско-персидская война 1826—1828 годов поставила Импет ратора Николая I перед необходимостью усиления контроля
над событиями, происходящими в Закавказье. Первоочередной зад$и-чей виделось определение контура южных границ империи, обеспечение их безопасности и выработка политики в отношении кавказских владений.Государь Высочайшим указом прикомандировал в сентябре 1827 года к собственной канцелярии шефа корпуса жандармов А.Х. Бенкендорфа, в качестве чиновника для особых поручений служащего Министерства иностранных дел Х.Е. Лазарева. Выходец из известной армянской фамилии, он на свои средства основал Московский институт восточных языков. Лазарев организовал через собственных корреспондентов сбор информации о положении дел в Персии, Османской империи и Закавказье. Донесения докладывались лично Николаю I.
Вопросами Закавказья стал заниматься так называемый комитет 1827 года, возглавляемый управляющим штабом Его Императорского Величества графом Толстым. В состав комитета входили малороссийский военный губернатор князь Репнин-Волконский, командир поселенного резервного корпуса граф Витт и начальник штаба военных поселений генерал Клейнмихнель.
Они обсудили вопрос о переселении к иранской границе 80 тысяч малороссийских казаков, что позволило бы создать защитный пояс из христиан среди иноверцев. По своим масштабам план выглядел весьма впечатляющим и встретил в Санкт-Петербурге неофициальное одобрение. Более того, это способствовало бы дальнейшему сближению с народом армян «по вере и усердию к России, не вовсе нам чуждыми».
Однако Император не торопился с принятием решения. В кавказских делах он во многом доверялся лично Паскевичу. Проект плана был направлен на рассмотрение Ивану Федоровичу, который, однако, больше всего был озабочен тем, чтобы как можно скорее победно закончить русско-персидскую войну.
Паскевич, как опытный царедворец, не стал с ходу отвергать план переселения в Закавказье украинского казачества, хотя даже по тем временам это мероприятие не выдерживало серьезной критики. Потому главнокомандующий, исходя прежде всего из реальной военной обстановки в Закавказье, делает встречное предложение монарху. Задумка его виделась весьма дипломатичной, простой в исполнении и, самое главное, с реальной скорой отдачей на благо государства Российского.
Предлагалось следующее. При присоединении Эриванского и Нахичеванского ханств к России отдать их в качестве «царской награды» местным ханам, оказавшим услуги России. Обосновывалось это тем, что недостаточная «цивилизованность» местного населения и пограничное положение земель не позволяли в обозримом будущем ввести здесь российскую административную систему.
Паскевич вообще негативно относился к отмене своим предшественником Ермоловым ханского правления в мусульманских закавказских провинциях. Он предпочитал далее военные вопросы решать дипломатическими волеизъявлениями. Иван Федорович опасался, что лишенные былой власти ханы и беки во время войны перейдут на сторону персов и увлекут за собой часть своих приближенных. Главнокомандующий кавказскими войсками предложил вернуть Мехти-Кули-хана Карабахского, находившегося в бегах, а в Эривани оставить местного правителя, сардара Гуссейн-хана.
Конечно же здесь Паскевич хитрил. Он просто знал о письме Императора Николая I Павловича к наместнику А.П. Ермолову еще в октябре 1826 года. В нем говорилось:
«Не долхено, однако ж, упускать случая, если бы таковый представился, к овладению Ереваном силою ли оружия, посредством денег или тайных сношений с Ереванским сардаром».
ПРОДОЛЖЕНИЕ ВТОРОЙ ПЕРСИДСКОЙ ВОЙНЫ
...Эриванская победа не дала кавказским войскам большой передышки. Паскевич вновь пошел «искать» неприятеля. Во главе основных сил он начал 6 октября движение через Нахичевань к Тавризу. Но перед этим вперед ушел авангард под начальством генерал-лейтенанта Эристова. Его отряд, переправившись через Араке, беспрепятственно прошел Дорадинское ущелье и занял город Маранд. Местные жители-азербайдхсанцы встретили русские войска самым дружелюбным образом.