Полководцы Великой Отечественной. Книга 4. Георгий Жуков
Шрифт:
Все это объяснимо. Послевоенные годы были для папы нелегкими. Напряжение военных дней сменилось нервотрепками и дерганьем Сталина, завистью со стороны некоторых «соратников», обеспокоенностью о судьбах репрессированных сослуживцев. Так, он очень тревожился о боевом генерале, танкисте М. И. Потапове, с которым воевал на Халхин-Голе, о судьбе И. Н. Музыченко, которого он знал еще по Гражданской войне и совместной работе в 4-й кавалерийской дивизии в Слуцке.
Много переживаний принес нашей семье арест главного маршала авиации А. А. Новикова, маршала артиллерии Н. Д. Яковлева, генерала В. В. Крюкова и его жены Л. А. Руслановой, назвавшей отца на одном из банкетов Георгием Победоносцем, генерала К. Ф. Телегина, соратника по последнему этапу войны и участника церемонии подписания акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии, старшего
Тогда же и были проведены обыски у нас на квартире и на даче, о которых впоследствии нагородили много небылиц. До сих пор появляются в газетах публикации, основанные якобы на документах, а на самом деле на сфабрикованных протоколах обыска. В перечень изъятых вещей было вписано бесчисленное количество ковров и гобеленов, непомерные метры тканей, картины, сотни часов и драгоценностей. Мы, жившие с папой все эти годы, никогда не видели такого скопища вещей в нашей семье. Уже не говоря о том, что невозможно было бы разместить все, вписанное в протокол, ни в квартире, ни даже на даче. При этом почему-то забыли включить в этот перечень подаренный мне отцом фотоаппарат «Лейка» и большую куклу Эллы… Во время унизительного для родителей обыска на квартире забрали подаренную маме Л. А. Руслановой красивую бриллиантовую брошь в виде звезды. Брошь была старинной русской работы. Может быть, поэтому она не фигурировала ни в одном из протоколов. Следует еще заметить, что на все приобретенные после войны в Германии вещи у папы были квитанции об оплате. Но почему-то этот факт ни в одной из публикаций не упоминается.
Отсидев разные сроки, в основном не менее шести лет, все арестованные были реабилитированы. Надо сказать, что в этих ужасных обстоятельствах люди вели себя по-разному. Некоторые из них, не выдержав побоев, наговаривали на отца всякие небылицы, в том числе об организации «заговора» против Сталина.
В связи с этим мне вспоминается разговор с папой, когда я как-то спросила его, как же он может простить человека, предавшего его. Задумавшись и помолчав, папа сказал: «Эти люди были поставлены в крайние условия, их били и унижали. Они не ведали, что творили, и я не держу на них зла».
Думаю, что в данном случае оправдываются сказанные кем-то мудрые слова о том, что только сильные могут быть добрыми.
Папина доброта была не просто обычной чертой характера человека. Она была очень действенной, проистекающей из доверия и уважения к своим сослуживцам и подчиненным, так как он всегда стремился окружать себя людьми деловыми, толковыми, добросовестными и честными. Поэтому ценил их, уважал и берег. Никогда он не отмахивался от постигшей человека беды, сколько и где мог, старался помочь по мере своих возможностей. В особенности если дело касалось здоровья.
Еще по довоенному времени помню, что он всегда находил время, чтобы побывать у своих подчиненных на квартире, посмотреть, как они живут, узнать их нужды. Так он, можно сказать, спас жизнь одному из командиров капитану М. Песочину, о котором я уже говорила. Случилось так, что после неудачной операции жизнь этого человека оказалась на волоске. Для спасения капитана отец привлек лучших врачей Белоруссии. А папин шофер тем только и занимался, что привозил и увозил необходимых врачей и лекарства. Вместе с мамой отец не раз ездил к больному в госпиталь, навещал его семью, вселяя уверенность в благополучном исходе лечения. Песочин вскоре поправился, а с его женой, Таисией Михайловной, мама дружила многие годы. Позже мы узнали, что во время войны он командовал дивизией уже в звании генерала. К сожалению, он погиб, так и не дождавшись Победы.
Хорошо известно, что сразу после капитуляции Германии по приказу отца была организована действенная помощь в снабжении продуктами питания немецкого населения.
Моя память хранит множество фактов, подтверждающих, что папа не был таким, каким его рисуют некоторые авторы, и мне хотелось бы спросить тех людей, которые стараются представить маршала Жукова мрачной, суровой личностью, человеком, который только и делал, что кого-нибудь распекал, как такой человек мог быть добрым, отзывчивым, внимательным к людям? Уверена, что не все понимали
и понимают, что в такой войне, которую вынесли и выиграли наши солдаты и весь наш народ, нельзя было победить без предельной требовательности и непримиримости к разгильдяям и трусам. Высочайшей требовательности, организованности и дисциплинированности требовала обстановка войны.Сколько папа за свою жизнь наслушался несправедливых наветов! Теперь вот и нам приходится слышать или читать всяческие небылицы о нем. Всеми возможными средствами мы пытаемся защитить его доброе имя, но клеветники остаются глухи к разъяснениям и продолжают свою линию…
В нашей гарнизонной жизни соревнования по конному спорту занимали особое место. Проводились они довольно регулярно после завершения полевых учений либо по случаю праздников. Проходили они очень торжественно и при большом скоплении народа. Папа в них всегда участвовал и почти всегда брал призы. Особенно интересно было наблюдать, как всадники на всем скаку рубили лозу и горку из мокрой глины, поднятой на высокой подставке. Нас с мамой отец всегда брал на эти соревнования болеть за него. Был случай, когда мне, даже заболевшей, было разрешено поехать при условии, что соглашусь быть закутанной пуховым платком. А была уже весна, и на улице было довольно тепло. Пришлось покориться. Помню, что в вечных наших переездах папины призы особенно бережно упаковывались и перевозились с места на место, хотя некоторые — к примеру, большая бронзовая лошадь с поверженным рыцарем и стоящей рядом женщиной, обнимающей голову лошади, — были достаточно тяжелыми.
Большое внимание физической подготовке и развитию спорта среди военнослужащих отец уделял и в дальнейшем, считая это одним из главных условий боеготовности войск. Введение в армии обязательных занятий спортом, в то время когда папа был министром обороны, вызвало немало недовольства и брюзжания со стороны тех, кто уже нажил «жировые накопления» и не хотел делать над собой усилий, чтобы от них избавиться. А жаль. Настоящий военный человек обязан быть стройным и подтянутым. Интересно, что теперь в армии думают на этот счет?!
Известно, что Парад Победы вначале хотел принимать Сталин как Верховный Главнокомандующий. Но он не сумел на тренировке справиться с горячим арабским конем, который его просто-напросто сбросил. Сталин поручил эту почетную обязанность папе как старому, опытному кавалеристу.
Выехав из Спасской башни Кремля 24 июня 1945 года на Красную площадь на прекрасном белом коне по кличке Кумир, выглядел папа, по-моему, великолепно и очень торжественно. Было ему тогда 48 лет.
Когда с годами, в силу более неподвижного образа жизни, он начал полнеть, то немало огорчался и всеми силами старался бороться с этой, как он считал, бедой.
По-видимому, здесь же следует вспомнить о том, какое папа придавал значение внешнему виду человека, и в первую очередь носящему военную форму. Из своего далекого детства помню, как иногда по выходным дням мы отправлялись на прогулку. Однако этот семейный выход сводился, как правило, к тому, что внимательно присматривавшийся к встречавшимся по пути командирам и бойцам папа никому не спускал погрешностей в одежде или поведении. Остановив проштрафившегося, он строго делал ему замечание, а нередко отправлял на гауптвахту. Само собой понятно, что за это время мы с мамой успевали уйти далеко вперед, а то и вернуться домой.
Помню, что в нашей семье (мы и теперь храним эту традицию) отмечались праздники Пасхи, Троицы, Рождества Христова и другие. Выросший в деревне, папа не мог не радоваться этим православным праздникам, которые хорошо знал и помнил с детства. Понятно, что подготовка к празднику — крашение пасхальных яиц, выпечка куличей, украшение елки — была прерогативой мамы, в чем с годами мы с сестрой принимали деятельное участие.
Папа в отличие от многих нигде и никогда не сказал худого слова о церкви, священнослужителях. Наоборот. Вспоминая о своем первом школьном учителе С. Н. Ремизове, он очень тепло говорил и о его отце, «тихом и добром старичке», священнике, который преподавал у них в классе закон Божий. Со своим приятелем папа пел в хоре сельской церкви. Думаю, что и обвинение, выдвинутое против отца в 1937 году в том, что Эллу крестили в церкви, было не случайным. У меня есть все основания считать, что к церкви папа относился с пониманием и большим уважением.