Полночь не наступит никогда

Как Шавасс и предполагал, признаков жизни на острове не было. Он закурил и принялся собирать удочку. Позади, по склону, до самых деревьев тянулись густые заросли вереска, из которых то и дело со свистом вспархивали зуйки.

От легкого ветерка по поверхности воды пробегала рябь Над мелководьем вились мухи, и время от времени можно было увидеть, как играет мелкая рыбешка. Вдруг в воздухе сверкнула и тут же скрылась серебристая форель, вынырнувшая откуда-то из глубин.

Обо всем позабыв, Шавасс насадил на крючок наживку, которую приготовил ему сам Дункан Крейг, и принялся за работу. Он давно уже не рыбачил, поэтому удача пришла не сразу. Но постепенно прежний навык вернулся, и Пол поймал парочку четвертьфунтовых форелей.

Солнце уже встало и пригревало в спину. Он немного отпустил леску, поднял удочку и тут увидел черный треугольный плавник, скрывшийся в воде. Следующий бросок был самым точным в его жизни. Наживка упала в воду не дальше чем в двух футах от черного плавника. Рыба плеснула хвостом, леска натянулась, и конец удочки скрылся в воде.

Катушка заскрипела, когда он отпустил рыбину на глубину, а потом, спотыкаясь, повел ее по берегу. Вдруг леска ослабла, и Пол подумал, что добыча сорвалась, но мгновенье спустя катушка снова завертелась.

Он водил рыбину еще минут десять вверх и вниз по отмели и, несмотря на то что был без сапог, зашел по колено в воду, чтобы посадить ее в садок.

С невольной улыбкой на лице Пол собрался выходить из воды и тут услышал хриплый голос:

– Недурно, парень, неплохой выйдет обед.

Голос принадлежал старику лет семидесяти. Неподвижно, как скала, он стоял среди вересковых зарослей, зажав в руке карабин. На нем был старый, много раз залатанный твидовый костюм, из-под темно-зеленой шотландской шляпы выбивались седые волосы. Испещренное морщинами лицо цвета дуба закрывала косматая седая борода.

Вереск за его спиной закачался, оттуда поднялись и подошли к старику двое мужчин. Один из них, высокий, хорошо сложенный парень с всклокоченными черными волосами и диким отчаянным лицом, кривил губы в постоянной ухмылке. Другим был Фергюс, которого, несмотря на лиловый шрам через все лицо и разбитые распухшие губы, все же легко было узнать.

– Это он, отец, это он! – закричал Фергюс, поднимая карабин и глядя на Шавасса бешеными глазами.

– Полегче, Фергюс, – сказал ему Гектор Мунро и спустился к воде. Он подошел к Шавассу и осмотрел его с головы до ног.

– Он не произвел на меня впечатления, Фергюс, – спокойно произнес старик и неожиданно ударил Шавасса правой рукой.

Шавасс уже поворачивал голову, и поэтому кулак лишь скользнул по левой скуле, однако этого было достаточно, чтобы он опрокинулся в воду.

Пол резко вскочил на ноги, и старик угрожающе поднял карабин.

– Не теперь, храбрец. Мы еще поговорим, но не здесь. Шагай впереди и помни об этой штуке у меня в руках.

Шавасс спокойно выдержал его взгляд, пожал плечами и вышел на берег.

– Ты когда-либо видел что-нибудь подобное? – спросил Рори Мунро и расхохотался.

– Посмотришь на него, когда я с ним разделаюсь, – ответил Фергюс и толкнул Шавасса в спину так сильно, что тот чуть не свалился в вереск.

Когда они поднялись на вершину холма, Пол увидел подымающийся из-за деревьев дымок и услышал детские голоса. Итак, его привели не к Доннеру, и он понял, что сильно просчитался. На худой конец его здорово побьют, а по виду Рори и Фергюса можно было предположить и худшее.

Они спустились в ложбину, где находился лагерь: три старых фургона, обтянутых залатанным брезентом, и всюду жуткая нищета. Четыре женщины в потрепанной одежде сидели на корточках вокруг костра и пили чай из старых кружек, босоногие ребятишки играли на лугу, где паслись три костлявые лошади.

Фергюс толкнул Шавасса, и тот скатился в ложбину, а женщины быстро вскочили. Пол поднялся и обернулся к мужчинам, следовавшим за ним.

Гектор Мунро уселся на один из ящиков, на котором прежде сидела женщина, положил карабин на колени и вытащил глиняную трубку.

– Напасть на одного из нас – это значит напасть на всех нас, мистер Шавасс или как вас там, – начал старый Гектор. – Мне очень жаль, ведь вы не знали этого?

– Нет, – ответил Шавасс.

Левым локтем он ударил Фергюса в живот, и тот упал; затем так стукнул Рори по правой руке, что тот закричал от боли и уронил карабин. В то же мгновение Шавасс собрался бежать, но споткнулся, потому что одна из женщин сделала ему подножку.

Он отчаянно перекатился с боку на бок, пытаясь избежать пинков, слыша женские голоса, чувствуя тяжелый дух их давно не мытых тел, рев Гектора, перекрывающий шум. И тут на дорожке послышался стук подков и уже другой голос, странно знакомый, высокий и чистый, как звук рожка.

Женщины разбежались, а Шавасс, шатаясь, прислонился к ступенькам одного из фургонов. Аста Свенссон и Макс Доннер спускались в ложбину. Шавасс видел, что Фергюс проскользнул под фургоном и исчез в зарослях, как привидение, а Доннер, с потемневшим от гнева лицом, спустился на землю.

Конь копытами затоптал костер и так лягнул старика, что тот зашатался. Доннер ногой выбил карабин из рук Гектора Мунро. Аста спешилась и подбежала к Шавассу. На ней были кремовые брюки для верховой езды, кожаная куртка и белая блузка с расстегнутым воротом, волосы заплетены в две короткие косички.

– С вами все в порядке, Пол? – обеспокоенно спросила она, не заметив, что в суматохе назвала его по имени.

Он усмехнулся и взял ее за руки.

– Отлично. Я развлекаюсь так каждое утро. Это улучшает аппетит.

Доннер проехал по ущелью, вернувшись, остановился возле Гектора Мунро. Лицо его потемнело еще больше, а голос звучал угрожающе.

– Я же сказал, что мне нужен твой сын.

Старик невозмутимо выдержал его взгляд а Доннер обернулся к Шавассу.

– Мне очень жаль, что так получилось.

– Он ловил рыбу в озере, – вмешался старик. – Нарушил ваши владения. Мы только выполняли приказания.

– Заткнись, негодяй, – взорвался Доннер и ударил его кнутом по лицу.

Мунро пошатнулся, но так же спокойно посмотрел на Доннера.

– Я запомню это, хозяин.

– Будешь наглеть, я выгоню тебя с моей земли, – закричал Доннер.

– Не думаю, мистер Доннер, – ответил Гектор Мунро.

Кнут снова поднялся и застыл в воздухе.

Мгновение Доннер смотрел старику в глаза, потом, со злостью натянув поводья, развернул коня.