Полночь у Колодца Душ
Шрифт:
"Чем быстрее, тем лучше", – вывел на песке Бразил и уже собрался отправиться на поиски Ушана и Вучжу, как врач остановил его.
– Одну минуту! – сказал чиллианин. – Пока мы одни, мне бы хотелось сообщить вам кое-что такое, чего вы, вероятно, не знаете.
Бразил приготовился терпеливо слушать.
– Исследования показали, что физически вам около четырёх с половиной лет, – начал врач. – Наши записи свидетельствуют о том, что средняя продолжительность жизни мурительской антилопы – от восьми до двенадцати лет; поэтому следует ожидать, что вы будете быстро стареть. Жить вам осталось от четырёх до восьми лет. Но в любом
Бразил подошёл к ящику с песком.
"Так или иначе, спасибо, – написал он. – К делу не относится". Добавив эти загадочные слова, он удалился.
Поражённый врач уставился ему вслед. Он знал, что, по общему мнению, Бразил – самый старый из всех когда-либо живших людей и что он действительно проявил невероятную, сверхчеловеческую жизнестойкость. "А что, если он хочет умереть? – подумал врач. – Или наоборот, решил, что не сможет даже теперь?"
Операция и в самом деле оказалась очень простой и проводилась под местной анестезией. Единственной проблемой, вставшей перед хирургом, была необходимость выделить в мозгу животного нервные центры, никоим образом не связанные с речью. Сделать это удалось меньше чем за час. Несколько беспокоила его и необходимость просверлить отверстия в рогах, но когда выяснилось, что в костных отростках нет нервов, способных вызвать болезненное ощущение, задача упростилась. Учёные использовали крошечный транзисторный приёмник, применявшийся умиау, – это означало, что он очень прочный и абсолютно водонепроницаемый. Провода были пропущены к голове сквозь рога, и там же был привинчен радиоприёмник – размером около шестидесяти квадратных сантиметров. Лёгкая косметическая и пластическая операция убрала все лишнее, кроме решётки громкоговорителя, подобранной под цвет рогов.
– Теперь скажите что-нибудь, – потребовал хирург. – Сделайте так, словно собираетесь говорить.
– Ну как? – спросил Бразил. – Можете вы меня слышать и понимать?
– Отлично! – с энтузиазмом воскликнул хирург, потирая свои зелёные щупальца. – Веха в истории науки! Чувствуется даже намёк на тон и акцент.
Бразил был счастлив, несмотря на то что звук несколько отставал от мысли, которая его рождала.
Но пусть будет хотя бы так.
– Когда действие анестезии прекратится, у вас появится сильнейшая головная боль, – предупредил хирург. – В рогах нет болезненных центров, но для создания наилучшего контакта нам пришлось просверлить череп.
– Это меня не тревожит, – успокоил его Бразил. – Я умею устранять боль.
Выйдя из кабинета, он обнаружил в приёмной Ушана и Вучжу.
– Как вам нравится мой новый голос? – поинтересовался он.
– Тонкий, слабый и металлический, звучит так будто говорит компьютер, – ответил Ушан.
– И всё же в нём есть что-то от вас, Натан, – сказала Вучжу. – Манера делать паузы, произношение.
– Теперь я могу приниматься за работу, – сказал Бразил своим новым, незнакомым голосом. – Мне необходимо поговорить с чиллианином, руководившим работой Скандера, и с кем-нибудь из правительства гекса Умиау; кроме того, мне нужен географический атлас. А тем временем, Вучжу, достаньте себе автоматический переводчик. Вам его запросто вживят. Я не хочу, чтобы меня схватили неизвестно
где и чтобы вы снова оказались не в состоянии ни с кем поговорить.– Я пойду вместе с вами, – сказал Ушан. – Я неплохо знаю это место. Как вы понимаете, ваш голос звучит таинственно. Не только потому, что по своей громкости и тембру не соответствует такому крупному созданию, но и в особенности потому, что кажется, будто он исходит ниоткуда. Мне самому нужно время, чтобы к нему привыкнуть.
– Единственная разумная мысль, которую вы высказали, прозвучала тогда, когда вы назвали меня "крупным созданием", – сухо ответил Бразил. – Вы понятия не имеете, что значит всю жизнь быть коротышкой и внезапно оказаться самым крупным существом на свете.
Бразил чувствовал себя прекрасно: он снова командовал.
Они вышли из Центра, и Вучжу осталась одна, совершенно сбитая с толку. Дело оборачивалось ещё хуже. Он оказался таким холодным, таким далёким, таким непонятным – это был не Натан! "И голос не его", – подумала она. В Бразиле появилось что-то такое – манера говорить, холодность, решительность, – чего она раньше в нём никогда не замечала.
"Достаньте переводчик", – сказал он и ушёл, даже не попрощавшись и не пожелав ей удачи.
– Хочу в последний раз сходить к своему старому телу, – сказал Бразил Ушану, и они спустились по лестнице, ведущей на цокольный этаж.
Ушан тоже заметил перемену в поведении капитана и встревожился. Его интересовало, изменила ли трансформация разум Бразила. Некоторые формы умопомешательства или расстройства психической деятельности, думал он. Что, если мозг оленя не в состоянии выдавать правильные решения в соответствующих количествах? Что, если они лишь частично принадлежат Бразилу?
Они вошли в уже знакомую комнату с резервуаром. Согласно всем экранам и циферблатам, тело продолжало жить. Бразил некоторое время молча стоял возле него, тупо глядя в пространство. Ушан отошёл в сторону, пытаясь представить, что чувствовал бы он сам в подобных обстоятельствах.
Наконец Бразил произнёс почти ностальгическим тоном:
– Это была хорошая оболочка. Она служила мне долгое-долгое время. Пусть уходит с миром.
Как только прозвучало последнее слово, стрелки всех приборов застыли на нуле, а все экраны показали остановку жизни.
Словно по команде тело умерло.
Бразил вышел, не сказав больше ни слова, и оставил Ушана в ещё большем смятении.
– Я уверен, что Скандер решил задачу, – сказал Бразилу и кузену Ушану глава проекта, чиллианин по имени Манито. – К несчастью, ключ к решению он всегда держал при себе и был очень осторожен – каждый раз стирал память компьютера. Единственное, что у нас имеется, – это материал, который был выведен на экран, когда его и Вардию похитили.
– Что подтолкнуло его к этому исследованию? – спросил Бразил.
– Он был очарован нашим собранием фольклора. Работал главным образом с ним, опираясь на общеизвестную фразу: "До полуночи у Колодца Душ".
Бразил кивнул.
– Ну это ещё ничего, – заметил он. – Но вы говорили, что, вернувшись, он отказался от этой версии.
– Вскоре после возвращения, – подтвердил чиллианин. – Он заявил, что избрал неверное направление, и начал исследовать Экваториальный барьер.
Бразил вздохнул:
– Это плохо. Значит, он во всём разобрался.