Полночный детектив
Шрифт:
Если задуматься, это, в сущности, не противоречило характеристикам ни Арзамасцева, ни девушки…
При нашей единственной встрече, в тот день, когда мы вернули ему украденный кейс, тут, в «Лайнсе», генерал заявил о себе как о фанате остросюжетного жанра. Его подарком мне стали непереведенные пока на русский детективы Алекса Аусвакса «Прикол с бриллиантами» и «Сестра Брона»…
В том же ряду стоял и «Очередь на убийство» Мериэн Бэбсон на языке оригинала, который я прихватил в квартире у девушки, при последнем проникновении в нее.
Строго говоря, это совпадение –
А кроме того, посещение девушкой издательства детективной литературы «Тамплиеры» на Ленинградке…
«Болезненное влечение к жанру…»
–Это побег… – Рембо отложил нью-йоркскую «Новое русское слово». – Они разыграли гибель Арзамасцева. Генералу не осталось другого. Он понял, что его противники по фонду не успокоятся, пока не отправят своего Исполнительного директора на Ваганьковское кладбище. По-хорошему уйти ему не дали бы. Слишком много знал… Кстати, он чуть не опоздал. Он заказал тебя за неделю до покушения… Еще немного, и финал мог быть иным. В сущности, я рад, что он жив и ушел.
–Я тоже.
–А тут… – Рембо тоже заметил недостающий в полосе квадрат. – Тут было объявление адвокатской компании…
–Адвокат Голдберг…
–Точно. «Вильям Голдберг, эсквайр»… Арзамасцев не зря спрятал рекламу в секретной части кейса. Он решил воспользоваться услугами Вильяма…
«Тайное становится явным…»
Я допил кофе. Отставил чашку.
Теперь я мог объяснить себе вещи, с самого начала казавшиеся мне странными.
Нежелание заказчика нормально заключить договор, его переговоры со мной с гостиничных телефонов с платком у рта.
Даже долгое пребывание девушки, а потом и обоих любовников в ванной…
О чем-то похожем я читал в фантастическом детективе Бредбэри.
Там, правда, речь шла о другой съемочной площадке – величиной в тысячи квадратных километров, но тоже утыканной кинокамерами. И там тоже были актеры, и за ними постоянно следили объективы. Непрерывная съемка. Вечный вестерн. Так вот, выйти из кадра там можно было, лишь уединившись в туалете. Киногерои даже проводили там заседание своего актерского профсоюза…
Ванная в квартире девушки играла роль такой актерской уборной. Единственное место, кроме туалета, где не было моих жучков…
Потому любовники так часто и охотно уединялись в ванной, где никто их не видел и не слышал… Там они могли спокойно общаться, обсуждать дальнейшие сцены спектакля, отдыхать между действиями. Они ведь знали о происходящей видеозаписи!
Разыгравшееся в квартире лицедейство выглядело несложным!..
Героям видеозаписи приходилось лишь постоянно заботиться о том, чтобы находиться в центре кадра. И в финале они тоже расположились таким образом, чтобы против жучка сел главный герой…
Нам показали по-режиссерски выстроенные мизансцены…
Самодеятельный спектакль с поддельными бриллиантами, фальшивым коньяком и красной краской в последнем акте…
Настраиваясь на финал, Арзамасцев чуть переигрывал в последней сцене, педалируя версию, будто спешит уйти. Смотрел на часы чаще, чем следовало бы…
Вот и нашелся ответ на вполне законный вопрос:
– Если
целью заказа была эта финальная сцена, почему запись до сих пор никто не востребовал? Почему заказчик молчит?Ответ был прост.
Как и герой «Подставы», Арзамасцев был уверен, что рано иди поздно я передам видеозапись своим друзьям-ментам, а те прекратят розыскное дело…
Рембо ходил по кабинету. У дверей остановился.
–Ты помнишь, где прописан Арзамасцев? – спросил вдруг.
–На Северо-Западе. В том же округе, где и элитный дом…
– Теперь ясно, почему Арзамасцев обратился к нам! Из-за Пашки! Он ведь там заправляет, на Северо-Западе… – Рембо кивнул на фото у двери. – Арзамасцев увидел этот снимок, где мы втроем… Он ведь тогда так и застыл, когда увидел. Теперь я понимаю, почему! Розыск его должны будут вести люди Вагина. По месту жительства!.. Поскольку вы с Пашкой друзья, генерал мог быть уверен, что ты покажешь ему видеозапись…
Рембо прервал звонок.
Звонил очередной собственник, лишившийся машины.
Рембо огорошил его с ходу.
– Мы розыском машин не занимаемся! Почему? Да потому, что не в состоянии найти… «Кто этим занимается, кроме милиции?» Охотно отвечаю: «жулики…» Они возьмут у вас деньги и ничего не сделают… С таким же блеском они раскрывают квартирные кражи… Да, пожалуйста. До свиданья…
Я думал в это время о другом. Мне пришла в голову дельная мысль. Об очень важном для меня. Едва Рембо положил трубку, я поделился ею:
– Выходит, в моих действиях с самого начала не было состава преступления! Меня нельзя шантажировать! Я проник в квартиру с согласия Арзамасцева и его девушки! Они заказали слежку за собой!
– Пожалуй. Удивительно, что их не смутила твоя любовь к детективам. Генерал знал об этом. Вполне могло оказаться, что ты читал «Подставу»…
Я покачал головой.
– Я думаю, девушка не ставила генерала в известность по поводу издательства. Скорее, она действовала на свой страх и риск. И вообще… – Я подумал. – Все-таки нью-йоркская газета. Мало шансов, что рассказ попадет на глаза…
Мы заговорили о другом. И более свободно. Напряжение спало.
–Я ведь не рассказал, чем закончилась наша прогулка по Шереметьеву вслед за Калиншевским… – Рембо вернулся к столу.
–Я как раз хотел спросить…
–Адвокат встретил молодого мужчину – тот тоже прилетел рейсом «Эль-Аль» из Тель-Авива. В порту они держались как незнакомые… И когда шли к машине, тоже.
–Уехали вместе?
–Да. Калиншевский сидел за рулем. В последнюю минуту гость выскочил из толпы и… сразу на заднее си денье… В порту они находились вместе секунды три, не более. И в эти секунды ребята их запечатлели… – Рембо бросил на приставной столик передо мной несколько снимков, сделанных скрытой камерой.
Я посмотрел фотографии. Частично смазанные снимки… Наиболее удачным можно было признать тот, на котором Калиншевский и его спутник были сфотографированы стоящими рядом, они вроде и не смотрели друг на друга.
Прилетевшего я тут же узнал.
Его фотографию я видел в альбоме вдовы Любовича в Гило.
Вымазанный целебной грязью молодой спутник морщинистого старика-мафиози на берегу Мертвого моря!..
Узкое белобрысое лицо. Рыжеватые ресницы, маленькие глаза. На вид ему можно дать и восемнадцать, и двадцать восемь. Если прибегнуть к сравнению из животного мира, он напоминал…