Полное собрание рассказов
Шрифт:
Два рассказа в разделе «Романтика» кажутся мне наиболее убедительными и очаровательными. В каждом из них по два персонажа — мужчина и женщина, и ни в одном женщина не названа «красивой», «свежей, как лепесток» или «безупречным украшеньицем». Для меня притягательность этих историй заключается не в современной политкорректности, а в том, что они рисуют знакомые, будничные ситуации, и действие в них разворачивается в ограниченный период времени, обычно за пару часов. В обоих присутствует характерная для Воннегута «концовка-мышеловка», но в этих рассказах она естественно вытекает из поведения персонажей.
Из этих двух рассказов «Город» никогда не публиковался. Литературный агент Воннегута Кеннет Литтауэр написал: «“Город” вернулся
Герои этого рассказа, вероятно, устроились на первую свою работу в большом городе, и под конец рабочего дня оба не слишком довольны своей участью. В ожидании каждый своего автобуса они критически рассматривают самих себя, а после, украдкой, друг друга. У парня — соринка в левом глазу, он рассматривает свое «покрасневшее отражение в зеркальной поверхности дешевых весов». Он старается промокнуть глаз носовым платком и думает: «Мерзкое место для жизни: куда ни повернись — сажа в глаза летит».
Девушка рассматривает свое отражение в витрине аптеки и спрашивает себя, «не становятся ли у нее бедра шире от вечного сидения за письменным столом, и придает ли нитка жемчуга менее строгий вид ее блузке?».
В ее собственное представление о себе укладывается и то, как видит ее парень. А видит он перед собой «пухлую мышку», которая из-за блузки похожа на «школьную училку». И ее оценка немногим лучше. «Круглолицым мужчинам не следует носить галстуки-бабочки, — раздраженно подумала она. — Они делают их лица широкими и толстыми».
По мере того, как бегут минуты, их восприятие друг друга не становится менее критичным, но в него закрадывается толика симпатии. Он думает: «А по ее виду можно сказать, что недостатка в еде она не испытывает. Маленькая толстушка. Мне нравится. Правда, выглядит усталой. Контора — не место для такой девушки, как она. Наверняка всякие волокиты проходу ей не дают». А она размышляет, мол «мужчины такие беспомощные. Только посмотрите на этот воротничок — позор! Кто-то должен его перелицевать. Перелицуешь — и носи рубашку еще хоть целый год».
Их взгляды на мгновение встречаются, и девушка начинает писать воображаемое письмо матери, в котором рассказывает, как трудно в большом городе завести друзей, а после предается фантазиям: «сегодня вечером я встретила очень славного молодого человека. Мы ходили с ним на спектакль, а потом выпили содовой. Я почувствовала себя как дома». А он в то же время воображает, как приглашает ее в театр, и сердце у него бешено колотится.
Каждый старается придумать предлог для знакомства, но ни одному не хватает смелости сделать первый шаг. Она думает, мол, можно сделать вид, будто заблудилась, но ей страшно рисковать: «Я бы умерла, если бы он подумал, что я обычная дешевая…» Ему не хочется, чтобы поняла его превратно. Подъезжает автобус, и девушка импульсивно в него садится, хотя это и не тот, которого она ждала, и надеется, что парень войдет следом. Дверь закрывается, но парень вдруг осознает, что она уже в автобусе. Он барабанит в дверь, входит и садится на свободное место рядом с ней. Они набираются смелости завести пустой разговор и признать, что оба обычно ездят домой другим маршрутом.
— Чей же это автобус? — спрашивает она.
— Наш, — рискует ответить он.
— Ладно, — говорит она. — И куда он нас везет?
— Не знаю. Поедем вместе и выясним…
«Они робко посмотрели друг на друга и улыбнулись. Городскую мглу вдруг словно смыло водой. Мир вокруг стал чистым и теплым, а впереди засверкало
будущее, которое можно было обсуждать, пока они в трепетной надежде ехали к неведомому чуду, ожидавшему в конце этого зачарованного маршрута».Знаю, знаю, современному читателю, привыкшему к сериалу «Девчонки» на канале «НВО», этот «рассказ пятидесятых» и его наивные, не от мира сего персонажи покажутся ископаемым пережитком из плезозойской эры. Но если читателям по душе «литературная археология», то «Город» достоверно воссоздает ту эпоху и делает это с легкостью и изяществом, поднимающими простоту на уровень искусства.
Сам Курт Воннегут не слишком хорошо отзывался о подобных рассказах. Например, рассказ, который, на мой взгляд, хорош и сегодня, Воннегут в предисловии к сборнику «Добро пожаловать в обезьянник» назвал «тошнотворно глянцевой любовной историей из «Лейдиз хоум джорнал», которую редактор, помоги нам Боже, снабдил заголовком «Долгая прогулка в вечность»». Курт писал, что включил этот рассказ в свой первый сборник «из уважения к браку, который состоялся» (его первый брак с любовью его студенческих лет Джейн Кокс), и с явным притворством добавлял: «Сам я озаглавил его “Ад, с которым миришься”. Разумеется, ни сам Курт, ни его литературные агенты не послали бы рассказ о любви с таким названием в женский журнал 1950-х годов (он был опубликован в 1960-м.). Далее он старается реабилитировать себя за то, что считал в 1968 году сентиментальностью, за рассказ, в котором «описываются послеполуденные часы, которые я провел с моей невестой. Стыд и позор переживать сцены из женского журнала».
В предисловии к «Обезьяннику» он писал: «Моя жена красива. Я никогда не встречал жены писателя, которая не была бы красива». (И я тоже, включая мою собственную.) В пятидесятых женщины, хотевшие стать писательницами, часто выходили замуж за писателей и в награду становились их редакторами, литературными агентами и домохозяйками — если считать это достойной наградой. Их судьбы сравнимы с судьбами женщин той эпохи, которые хотели сделать карьеру в церкви и становились церковными органистками. «Мне сказали, что подняться выше и надеяться нечего», — сказала мне одна бывшая органистка, которая в 1981 году поступила на обучение в семинарию, чтобы получить сан.
Единственные персонажи в «Долгой прогулке в вечность» — парень и девушка (как они сами бы себя называли в годы Второй мировой войны, к которым отнесено действие рассказа), и в рассказе нет описания их внешности. Солдату по имени Ньют и девушке Кэтрин по двадцать лет, и нам дают понять, что они знают друг друга очень давно, но не виделись с тех пор, как парень записался добровольцем.
Давний друг Курта Виктор Джоз (они познакомились, когда учились в школе в Шортридже и оба состояли в литературном клубе) как-то сказал мне, что сюжет рассказа очень близок к событиям из жизни самого Курта. Он познакомился со своей будущей женой Джейн в подготовительных классах и много лет ухаживал за ней. Вернувшись в 1944 году на побывку, он узнал, что Джейн обручилась с неким парнем из колледжа Суортмор. И «Курт поспел как раз вовремя», чтобы уговорить ее порвать с женихом.
В рассказе Кэтрин открывает дверь, держа в руке журнал, посвященный нарядам для свадеб, и очень удивляется, увидев на пороге Ньюта.
«Он служил рядовым первого класса в артиллерии. Мятая форма, пропыленные насквозь сапоги, щеки заросли щетиной. Он потянулся к журналу:
— Какой красивый журнальчик, дай посмотрю.
Кэтрин дала.
— Я выхожу замуж, Ньют, — сказала она.
— Я понял. Пойдем гулять».
Пока они прогуливаются, он объясняет, что не сможет попасть к ней на свадьбу, которая состоится уже на следующей неделе, потому что будет на гауптвахте, ведь его непременно туда посадят, когда он вернется и сообщит, что уходил в самоволку. На гауптвахте ему придется провести тридцать дней.