Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том I.
Шрифт:
– Не надо. Поди! – послышалось из-за зелени.
Человек ушел.
140
Иван Савич прошел до камина и там, на полукруглом диване, обставленном трельяжем, отыскал невидимку. Она была, по-видимому, лет двадцати. Густые, темно-каштановые волосы спускались по вискам до половины щеки и прикрывали уши. Голубые глаза, маленький нос и еще меньше рот, свежесть лица – всё это ослепило Ивана Савича. Он уж не мог разобрать, в чем она была и как она сидела, – ничего.
Он почтительно поклонился.
– Наконец я у вас… – начал он робко, – неужели
Ему молча показали другой конец дивана.
«Вот как обрезала! – подумал Иван Савич, – ни слова! не то что Анна Павловна: та сейчас стала кокетничать и заговорила. А эта… о, да тут надо осторожно».
Она продолжала молчать. Иван Савич должен был опять заговорить. Он потерялся.
– Я насчет лошадки… – начал он чуть слышно, – пришел справиться… извините, что я… беспокою…
Больше у него не шло с языка, как он ни старался, точно как будто ему зашили рот.
– Да, мне человек сказывал, – отвечала она небрежно, – что вы хотите купить лошадь. Она не подходит под масть прочим моим лошадям, оттого я и велела ее продать.
– Кучер ваш говорит, что вы просите семьсот рублей… это очень…
– Дешево, хотите вы сказать? – перебила она еще небрежнее, – что ж делать! лошадь не стоит больше. Может быть, вам надо дороже и лучше… вы не церемоньтесь. Мне стоит сказать одно слово своим знакомым: графу Петушевскому, князю Поскокину, они бы сейчас избавили меня от этой лошади, лишь бы сделать мне удовольствие.
Иван Савич струсил.
– Точно-с, – начал он, – вы изволите правду говорить… Я не имею чести быть вашим знакомым; но, чтоб сделать вам удовольствие…
У него занялся дух; он на минуту остановился собраться с силами. Она выразительно посмотрела на него.
– Но, чтоб сделать вам удовольствие, – повторил он, – я… я… готов…
Она кивнула слегка головой и улыбнулась.
141
– Вы очень любезны! – сказала она.
Иван Савич ободрился. «Каково же, – подумал он, – ай да Ваничка! ловко, брат! Что скажет Вася? как же ей деньги отдать? ведь, чай, самой нехорошо. О! выдумал, выдумал еще ловчее!»
– Кому прикажете деньги отдать? – спросил он уже довольно твердым голосом.
– Если они с вами, то потрудитесь бросить их вон в ту рабочую корзинку; а если нет, то пришлите.
Иван Савич положил деньги в корзинку и стал раскланиваться.
– Куда же вы? – спросила она, – вы были так любезны. Я еще не успела поблагодарить вас; останьтесь пить чай со мной. Я вас не пущу.
Она взяла у него шляпу из рук и поставила с другой стороны подле себя. Она сделалась разговорчива и оставила небрежный тон.
– Садитесь поближе. Расскажите мне, давно ли вы здесь живете, чем вы занимаетесь?
– Я живу здесь четыре месяца, бываю в театре-с, читаю-с.
– Что вы читаете?
– Всё философические книги.
– А!
«Говорить ли ей, что мы кутим? – подумал Иван Савич, – нет! что я! Боже сохрани! ведь это не Анна Павловна».
– Вы изволите тоже читать книги? – спросил он,
глядя на этажерку, уставленную книгами.– Да, как же.
– Какие-с, позвольте спросить?
– Больше французские: теперь читаю «La duchesse de Ch?teauroux».1 Вчера мне подарили прекрасный кипсек. Достаньте вон ту книгу.
Он проворно вскочил, взял книгу и подал ей. Она подвинулась к столику и открыла книгу.
– Посмотрите, какие гравюры. Да сядьте со мной рядом, поближе… еще…
Иван Савич сел, как она желала, – и смутился.
«Вот как вольно знатные обходятся, – думал он, – как принято у них; а мы чинимся между собой. Прямые мещане! Завтра за обедом расскажу нашим. Что скажет
142
Вася? Чай, удивится, не поверит! “Эк куда, скажет, залез!” Надо осмотреть хорошенько, как убрано, чтобы пересказать нашим».
– Где же еще другая книга? – сказала знатная дама и позвонила. – Вели Маше, – сказала она вошедшему лакею, – принести из спальни книгу: она там на столике лежит.
При слове «Маша» у Ивана Савича забилось сердце. Вскоре послышались ее шаги. Она вошла, взглянула – и побледнела. Книга выпала у ней из рук.
– Что ты валяешь книгу? – сказала барыня. – Испортишь переплет. Да что ж ты стала? Подойди сюда! разве ты не видала у меня людей?
Маша тихо подошла и, склонив голову, еще тише пошла назад.
А Иван Савич забыл и Анну Павловну, и Машу, и всех на свете. Знатная дама с минуты на минуту делалась всё любезнее и любезнее. Время незаметно прошло до одиннадцати часов. Он стал прощаться.
– Приходите ко мне, как только будет у вас свободное время, – сказала она, – я всегда дома. Когда мы покороче познакомимся, то придумаем, как проводить вечера.
Тут человек пришел с докладом, что граф Лужин приехал.
– Проси. Прощайте, до свидания, – сказала она с дружеской улыбкой, подавая Ивану Савичу руку.
В зале он столкнулся с адъютантом, который опрометью вбежал в будуар. Иван Савич услышал звонкий поцелуй.
«Вот как знатные целуются! – сказал он сам себе. – А как поздно у них приезжают гости: у нас так спать ложатся. Мещане!»
У своих дверей Иван Савич услышал, что кто-то будто плачет. Он посмотрел – и что же? в темном углу, опершись на перила, горько рыдала Маша.
– Что ты? что с тобой? – спросил он.
– Что с тобой!.. – всхлипывая, говорила она, – еще спрашиваете: что с тобой? Не грех ли вам так обижать бедную девушку?
– Как обижать?
– Обманывать! Сказали, что вы камердинер, что любите меня, а сами барин!
– Так что же?
– Как что! Сами к барыне пришли. Известно, барин не станет любить простую девушку…
143
– Ведь это не мешает тебе бывать у меня.
– Не мешает! Рассказывайте! Я видела, как вы близко с ней рядом сидели да шептались…
Она зарыдала. Иван Савич махнул рукой и пошел прочь.
– Постойте, – сказала она, – возьмите ваши деньги: я от барина не хочу! Вот сорок пять рублей: пять рублей я истратила.