Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том I.

3 Алексеев А. Д. Библиография И. А. Гончарова: Гончаров в печати; Печать о Гончарове (1832-1964). Л., 1968.

4 Описание библиотеки Ивана Александровича Гончарова: Каталог / Сост. Н. И. Никитина, В. А. Сукайло, А. И. Кукуева; Отв. ред. И. Э. Барановская. Ульяновск, 1987 (Ульяновская обл. науч. б-ка).

5 Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8 т. / Под общ. ред. С. И. Машинского, В. А. Недзвецкого, К. И. Тюнькина. М., 1977-1980.

К стр. 16:

1 С марта 1856 г. по 1 февраля 1860 г. Гончаров служил цензором Петербургского цензурного комитета, а 21 июня 1863 г. стал членом Совета министра внутренних дел по делам книгопечатания (с 1865 г. – Совет Главного управления по делам печати). Уволен согласно прошению по причине расстроенного здоровья 27 декабря 1867 г.

2 29 сентября 1862 г. Гончаров поступил на службу в Министерство внутренних дел на должность главного редактора газеты «Северная почта», которую исполнял до июля 1863 г.

3 3 С 17 декабря 1859 г.

4 24 ноября 1860 г. Гончаров был избран членом-корреспондентом Российской академии наук по Отделению языка и словесности.

5 Гончаров был избран в состав жюри 13 марта 1876 г.

К стр. 17:

1 Ср., например: Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты / Подгот. к печ. и коммент. М. А. Цявловского, Л. Б. Модзалевского, Т. Г. Зенгер. М; Л., 1935.

2 При отсутствии большей части беловых и наборных рукописей судить об индивидуальных особенностях Гончарова в этой области чрезвычайно затруднительно. Подробно об этой проблеме см. в статье Л. С. Гейро «История создания и публикации романа „Обломов”» в названном выше (см.: наст. том. С. 7) издании (с. 636-646).

К стр. 18:

1 См. об этом в статье Т. И. Орнатской «История создания „Фрегата «Паллада»”» в названном выше (см.: наст. том. С. 7) издании (с. 779-781).

2 Этот текст послужил основой для издания 1883 г., по которому, в свою очередь, набирался том собрания сочинений (1884 и 1887).

Стихотворения Отрывок из письма к другу

Не утешай меня, мой друг!

Не унимай моей печали!

Ты сам изведал свой недуг

В тот час, когда ее венчали.

Тогда бывает утешенье,

Когда сердечное волненье

Спокоит время лишь одно.

И так, порою если встретишь

Страдальца с пасмурным челом,

Молчи, мой друг: ты не излечишь

Той грусти тяжкий перелом.

Молчи, молчи! Ни взор участья,

Ни гармонический твой стих

Не истребят в несчастном их,

Следов душевного ненастья.

Попробуй в страшный бури час

Борьбу стихий унять словами

И заглушить громовый глас

Своими робкими устами;

Скажи волнам недвижно лечь,

Когда их буйный ветер роет;

Когда пучина дико воет,

Вели водам смиренно течь.

Безумно будет то веленье!

Так и душевного волненья

Не укротишь порывов вдруг!

Нет, ты не прав, мой милый друг,

Сказав, души в изнеможенье,

21

Что всё на свете суета!

Есть чувств возвышенных чета:

Они бессмертья нам порукой,

И жизнь без них была бы мукой,

И ты бы сам был демон злой,

Когда бы в их союз не верил,

Когда бы дружбе лицемерил,

Считал любовь за сон пустой;

Когда б лишь с чувственным желаньем

Взирал на юных дев красы

И друга, в скорбные часы,

Лобзал Иудиным лобзаньем!

Тоска и радость

Отколь порой тоска и горе

Внезапной тучей налетят

И – сердце с жизнию поссоря,

В нем рой желаний умертвят?

Зачем вдруг сумрачным ненастьем

Падет на душу тяжкий сон?

Каким неведомым несчастьем

Ее смутит внезапно он?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Глядим на небо – там луна

Безмолвно плавает, сияя,

И мнится – в ней погребена

От века тайна роковая;

В эфире звезды, притаясь,

Дрожат в изменчивом сиянье

И – будто дружно согласясь,

Хранят коварное молчанье.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сама земля, ее движенье

Наводят грустное сомненье,

Куда, зачем с толпой миров

22

Она так пристально несется

И много ли еще веков

С ее громадой обернется?

И где пути ее конец,

И как свершит свое теченье,

И нас, людей, там ждет венец

Блаженной доли иль мученье?

Зато случается порой

Иной в нас демон поселится:

То радость пламенной струей

Без зова в душу протеснится;

И затрепещет сладко грудь.

Помянем легкими мечтами

Прошедшего забытый путь;

Вдали ж, пред светлыми очами,

Мелькнет надежд блестящий рой.

И очарует нас собой

Ряд чудных, сладостных видений;

А в настоящем окружит

Толпа веселых сновидений;

И как всё ярко заблестит!

И как тогда весь мир прекрасен,

Как жизни путь и тих, и ясен!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Романс

Весны пора прекрасная минула,

Исчез навек волшебный миг любви:

Она в груди могильным сном уснула

И пламенем не пробежит в крови.

На алтаре ее осиротелом

Давно другой кумир воздвигнул я.

Молюсь ему – но, с сердцем охладелым,

Не скрасит он путь грустный бытия.

Тщеславия бездушными мечтами

Не заменить мне радости былой!

Так осень пожелтевшими листами

Не заменит цветов весны златой.

Как с юных уст улыбка вдруг спорхнула

И заклеймил их смерти страшный след,

Так и пора прекрасная минула,

Так и возврата ей, увы! уж нет.

23

Утраченный покой

Я в мир вошел и оглянулся -

Роскошно всё цвело кругом;

Я горделиво улыбнулся;