Полное собрание сочинений в одной книге
Шрифт:
— Вы, черти, палачи — вот кто вы есть такие. Вы любите людей убивать. Вы есть гады своей страны и своего времени.
Вот он страшно закричал, схватил свой маузер и выстрелил в меня, но я вдруг вскочил на окно и прыгнул вниз.
И вот я прибежал домой.
Мы взяли поскорее с Марией кое-что и шли две станции пешком. Потом мы взяли билеты и поехали в Батум.
А Вассо, как я узнал после, прибежал на вокзал и там стрелял в мирных жителей.
А в Батуме у нас была большая работа. Там у меня были подкуплены агенты Уголовного розыска — некто Риза и армянин
Я безнаказанно делал преступления, всем им хорошо платил и никогда не сидел, и они передо мной заискивали.
А жил я тогда у своего маленького брата, и там же была крошечная сестра, которая сейчас врач. Она сейчас доктор медицины. Я жил тогда очень хорошо. Вся комната у меня была в коврах и стояли цветы, и лучшая еда у меня не сходила со стола.
И чего, чего у меня тогда ни было! Одним словом, жил я тогда по-барски.
Поездка за границу
А в это время англичане решили передать Батум грузинам.
А мне знакомые сказали, что Вассо меня ищет, он разгромил к черту всю мою квартиру в Тифлисе и сейчас хочет приехать в Батум, чтобы со мной рассчитаться.
Вот тогда я пришел в английское управление к оккупационному командованию, взял паспорт для себя и для Марии, и вскоре мы отбыли в Турцию, в Константинополь.
Но там у нас, за границей, дела пошли сложней. Денег у меня не было, только были ковры. И в смысле заработков произошла заминка. Надо было приглядеться к новым людям, и что они хотят, и что им нужно, и тогда уже действовать.
А вот моя жена Мария была магазинная воровка, и в это время она меня сильно выручила своим международным делом.
Она ходила по магазинам и воровала материи. Она чудно одевалась, была очень красивая собой и ей никто не решался ничего сказать, даже если видели что-нибудь похожее. Она была удивительно красивая — трудно даже описать — что ротик, что глазки, что ножки.
На нее турки глядели и говорили: «О!»
Но вскоре приехали в Константинополь наши ребята из Тифлиса и Кутаиса. И тогда мы решили снова продавать камни за бриллианты.
Я сказал:
— Они подумают, что мы награбили в России, и нам все поверят.
И вот мы стали снова прилично зарабатывать.
И я снова стал заниматься алкоголем, стал посещать шантаны, играть в карты и трепаться с шансонетками. Меня увлекала заграничная жизнь, которой я раньше не видел. А Мария плакала от этих дел и сказала, что она от меня уйдет, если я буду вести себя по-прежнему.
Но я не обращал на нее внимания. Я все равно как с ума сошел от новой заграничной жизни.
Новые аферы
Мы тогда очень хорошо зарабатывали. Ихние агенты Уголовного розыска нас отлично знали. Мы им порядочно платили, и они нас не трогали. Они были большие взяточники и любители денег.
Но ихний шеф полиции про это узнал. Он арестовал одного своего агента. А нас
велел поймать во что бы то ни стало.И вот нас, меня и двоих моих приятелей — Мишку Антошвили и Пашку Казанцева, вскоре поймали и отвели в ихний Мудриет, т. е. в Уголовный розыск.
Но мы сумели откупиться на этот раз. Мы дали следователю денег и бриллиантов.
А этот следователь был из греков.
Ужасный арап и очень жадный до удовольствий человек.
Мы этому прохвосту дали бриллианты, но ему все было мало. Он вдруг захотел, чтоб мы еще познакомили его с нашими женами.
А у Пашки Казанцева жена была действительно ничего себе. И моя — уж и говорить нечего.
А следователю люди сказали, что наши жены очень хороши. Особенно Мария. Вот он и решил с ними познакомиться.
Он сказал:
— Бриллианты — это бриллианты, а это само собой.
Но мы сказали:
— Пущай он нас выпустит, а мы там посмотрим и наверное познакомим.
Но он сказал:
— Вы забудете. А мне надо сейчас.
Тогда мы через одного нашего друга познакомили его с двумя хорошенькими шансонетками. Мы их подкупили хорошо и сказали греку:
«Вот это наши жены».
И хотя у него явились сомнения (тем более, он два раза видел Марию), но, как жадный до удовольствий человек, он загорелся погулять с ними. Ему было конечно безразлично — с кем. Он только справлял свое самолюбие и потому велел знакомить себя только с женами.
И вот нас после этого выпустили.
И тогда мы снова стали заниматься бриллиантами.
Но тут вскоре произошел с нами неудачный случай.
Мы тогда сделали аферу. Мы взяли у одного турка настоящие бриллианты, как бы посмотреть, а дали ему поддельные.
Дурак турок стал на нас кричать, и нас арестовали и передали в Крокер-отель, в ихний оккупационный суд.
Этот дурак турок сам пришел туда и своими безобразными криками поднял на ноги все высшее командование.
Он кричал, что мы взяли у него настоящие камни и что он ничего подобного не видел в своей жизни. И он требовал, чтоб мы отдали ему.
А камней у нас уже не было.
Судьи прямо со смеху умирали. Они говорили:
— Зачем же ты, дурак, отдал им свои бриллианты? Вот чего мы никак не понимаем.
Он говорит:
— Они, черти, попросили полюбоваться игрой этих камней. А мне было приятно. И я им отдал.
Судьи до того смеялись над ним, что некоторые прямо со стульев падали. И даже, довольные таким смехом, совсем было решили нас отпустить.
Но тут как назло оказалось, что мы были уж тут зарегистрированы.
Они очень рассердились, когда из бумаг узнали, что я такой аферист.
Они на меня кричали и топали ногами.
И они не стали больше смеяться над турком, а сразу присудили нас к шести месяцам каторжных работ и к 400 лирам штрафа. А кто не заплатит штраф, тот пущай еще сидит полгода.
Но потом судьи опять стали смеяться, и я даже подумал, что они пошутили насчет каторжных работ. Но оказалось совсем иначе.
В английской тюрьме