Полное собрание сочинений. Том 11. Друзья из берлоги

* * *

«Осаду Биллингса, — пишет Людмила Ивановна Деменская, — медведи сняли, как только съели кита. Незаметно, по двое, по трое разошлись. Но одна медведица почему-то осталась и почти каждый вечер наведывается в поселок.

Позавчера она разыскала склад, где хранилась приманка для песцов, и, конечно, приманка ей показалась вкуснее китового мяса. Охотники вне себя. Но что сделаешь, закон охраняет медведя… Дописываю вам письмо (завтра придет вертолет), а на улице, слышу, опять суматоха и лает Дружок. Как бы медведица не испортила нам Новый год…»

Такие вести из далекого Биллингса принесло письмо, помеченное 28-м числом декабря.

 _Фото из архива В. Пескова. 7 января 1978 г.

Беседа с «Таймырами»

(Окно в природу)

«Таймыры» на орбите.

11 часов 40 минут. Сижу у пульта с микрофонами и селекторными кнопками. Специалист по связи предупреждает: «Прежде чем говорить, нажимаете кнопку». И еще: «У них сегодня отдых. Не будем задавать им работу, беседа должна быть легкой, свободной. Слушайте и говорите сами — ребятам важно общение с Землей».

11 часов 45 минут. «Союз» в зоне радиовидимости. Позывные «Таймыров». И вот на экране мои собеседники. Сидят рядышком, как мы уже привыкли их видеть. Гречко — слева, Романенко — справа. Они предупреждены о беседе и держатся как радушные хозяева, открывшие дверь перед гостем.

Меня представляют как ведущего телепрограммы «В мире животных». И это определяет характер беседы. Рассказываю о том, что с орбиты моим собеседникам наверняка не видно. О воскресном инее в подмосковном лесу, о том, какова лыжня была в этот день, о следах лесной живности, о разных маленьких новостях из жизни природы, о том, что, пока они там летают, день у нас в Подмосковье на целый час прибавился…

Потом беседа носила характер вопросов — ответов. Привожу ее такой, как успел записать.

Вопрос: По какой линии проходит сейчас в нашей стране южная граница снегов?

Романенко: По нижнему течению Дона, по Аралу. Восточнее все было в пелене облаков, не могли рассмотреть. Граница снега начала отодвигаться к северу от Одессы. Видимо, там идет потепление. Но это наблюдение двухсуточной давности…

Вопрос: Если бы на вашем месте были инопланетяне — глядя в окошко, могли бы они сказать, что Земля обитаема, что на ней существует жизнь?

Гречко: Конечно! Хорошо видны дороги, прямоугольники полей, ночью видны огни городов. Видны следы человеческой деятельности, в том числе и не очень благоприятные для природы…

Романенко: В районе городов снег не такой чистый, каким видишь его, например, в степях или над тайгой… Хорошо видны линии лесных полос, рек, на море видны суда…

Гречко: Даже летящие самолеты видно. Замечаешь инверсионный след, а потом в наш шестикратный бинокль хорошо различаешь и самолет.

Романенко (смеется): Легендарный лохнесский зверь отсюда тоже не виден.

Вопрос: А можно ли все же заметить какие-либо живые объекты? Например, крупных китов или скопление мелких животных?

Романенко: Думаем, что можно. Но этим надо специально пристально заниматься. Надо хорошо знать места, где вероятнее всего обитают киты. И надо иметь, как говорят, «привязку к местности», а над океаном это сделать очень непросто. К тому же океан на большой площади часто закрыт пеленой облаков.

Гречко: Но если бы на борту у нас был биолог или, например (улыбается), ведущий программы «В мире животных», он наверняка увидел бы что-нибудь…

Вопрос: А такое возможно?

Романенко: Отчего же нет? Нас тут на борту станции уже четверо собиралось. Сейчас «грузовик» у нас на прицепе. Будем из него переносить на станцию множество разного снаряжения. Места тут достаточно. Думаем, что придет час и биолога.

Вопрос: Из Антарктиды вернулся мой приятель. Он брал с собой на зимовку чижа и щегла.

Птицы хорошо перенесли путешествие и пребывание в Антарктиде. Сейчас они вовсю щебечут в московской квартире. Мой друг рассказал, как много радости и приятных переживаний доставили две эти птицы зимовщикам.

А вы в своем космическом доме не скучаете по какому-нибудь щебетанию?

Гречко: Конечно, это приятно, если бы кто-нибудь тут у нас щебетал. Но, увы, пребывание птиц на станции исключается. Они совершенно не переносят невесомости, все время бьются, и радости от этого, сами понимаете, было бы немного.

Но, конечно, иметь рядом что-нибудь живое тут важно. Хотя бы растения. В прошлом полете был у нас маленький огород. Рос на нем всего лишь горох. Вам трудно представить, сколько радости, удовольствия доставлял нам этот зеленый оазис вполне земной жизни. Мы даже говорили: «Ну пойдем, сходим в рощу». Вот будем разгружать состыкованный «грузовик», может быть, там найдем какую-нибудь зелень. Человеческий глаз привыкает ко всему зеленому на Земле. Зелень сообщает спокойствие. И даже спится, кажется, лучше рядом с зелеными стебельками.

Вопрос: Мы слышали, спите вы хорошо. Это и на Земле не всем удается. А сны-то у вас бывают?

Романенко: А как же! И вполне земные. Чаще всего видим во сне своих родственников, сослуживцев. Ну и лес подмосковный снится, конечно, и лыжня, и следы на снегу, о которых шел сейчас разговор.

Вопрос: О ваших опытах с головастиками и мушками дрозофилами можно сейчас сказать или когда вернетесь на Землю, при встрече на передаче «В мире животных»?

Гречко: Для подробного объяснения времени не осталось. Давайте отложим до встречи уже на Земле…

Вот и все, о чем говорили в отведенное время. Космонавты сказали «До свидания!», по махали рукой. И вот уже на экране клетчатые полоски настройки приемника — «Союз» ушел из поля радиовидимости.

Очень волнующим и в то же время уже обыденным был этот разговор с космосом. Перебирая в памяти события не так уж далекие, я вспомнил, как будоражили нас сигналы первого спутника, простые, как голос новорожденного: бип! бип! бип!.. По вечерам мы стояли, задрав головы, наблюдали, как маленькой звездочкой спутник плывет по небу. А теперь вот: станция, уже седьмая неделя пребывания на ней людей, грузовой корабль с обеспечением. И этот вот разговор…