Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших

В Антарктиде, наблюдая за пингвинами адели, я видел ухажеров с камешками в клюве. Ритуальное подношение строительного материала для гнезда означает, что и впредь этот дефицитный во льдах материал будет доставляться. Это демонстрирует также привязанность ухажера к этому месту и к своей избраннице.

Продолжение рода — дело очень серьезное в жизни природы. Сбой, ошибки в выборе пары сводятся к минимуму множеством разных способов: турнирами между самцами, а также ритуалами, при которых выявляются физические и психические данные партнера, а также исключение из любовной пары близкородственных видов.

У птиц все это проявляется особо наглядно. В брачную пору самцы одеваются в яркий наряд.

Райские птицы демонстрируют радугу оперенья. Родственник пеликанов фрегат надувает на груди огромный ярко-красный пузырь. На мушкетеров в жабо из перьев становятся похожими турухтаны. Американский воротничковый рябчик демонстрирует изысканные радужные узоры распушенного хвоста. То же самое делает и павлин. Яркое оперение — черное с белым и набухшие красные брови демонстрируют самкам тетерева.

Можно предположить: у невест существует некое эстетическое чувство, способное оценить феерию красок. И с уверенностью можно сказать: в ярких красках оперения закодированы жизненные силы пернатых ухажеров, и самки весьма тонко в этой сигнализации разбираются.

А что делать серой невзрачной птице? Она берет свое голосом. Пример — жаворонки, дрозды, соловьи. Сила голоса и утонченная, часто весьма сложная песня — сигнал самцу-сопернику: территория занята и призыв самке: «Слушай, вот я каков!» Несомненно, что сила звуков, их строй, их поражающая наше восприятие гармония самке соловья говорят больше, чем нам с вами, и определяют ее выбор.

Есть и еще одна форма демонстрации жизненных сил — танец. Деревенские хороводы, игра в горелки были смотром для женихов и невест. То же самое наблюдаем у журавлей с их весенними танцами в болотных крепях, в высшем пилотаже воронов, совершающих брачный полет, в стремительном беге страусов в африканской саванне, в ритуальном беге по кругу волков.

У некоторых животных эти смотрины перед заключением брака носят характер длительного церемониала — на каждое действие партнер отвечает соответствующей позой, криком.

Брачный союз невозможен, если в этом следующем друг за другом каскаде «вызовов и ответов» произойдет сбой.

Очень красочны, выразительны и доступны для наблюдения ухаживания у альбатросов. Они начинаются хлопаньем крыльев, дальше следуют позы, прыжки, поклевывание друг друга, изгнание появляющегося как бы для проверки чувств «третьего лишнего», и наконец, широко развернув крылья, сцену помолвки альбатросы заканчивают парным торжествующим криком — союз заключен!

Легко заметить, у всех животных при ухаживании особо демонстрируются жизненно важные органы. Летуны-альбатросы выставляют напоказ длинные крылья. Демонстрируют летные качества и увертливость вороны. Дубоносы, у которых мощность клюва для раскалывания семян — надежное свидетельство процветания в жизни, эти клювы друг другу и демонстрируют. Для волка, которого «ноги кормят», и для бескрылого бегуна страуса надежность ног — привлекательное «свадебное приданое». В любви страусов именно бег все и решает. Самка стремительно убегает, самец на пределе сил за ней гонится. Спаривание может быть только финалом состязания в беге.

Есть животные, у которых ухаживание требует от самца большого терпенья и некоторых особых качеств в привлечении самки.

К ним относятся широко распространенные в Австралии птицы шалашники. Для ритуала ухаживания самцы оборудуют специальные площадки, насыпают холмики, делают из травы навесы (шалашики) и проторяют аллейки в зарослях. Место свидания шалашники украшают цветами, перьями, раковинами, костями и всем, что может остановить взгляд избранницы. Некоторые виды шалашников даже красят любовное ложе соками ягод.

В большинстве случаев у животных ухажером является самец. Но есть исключения. Инициативу в любовных играх держат в своих руках самки носорогов, страусов, древесных дикобразов и обезьян гиббонов. Голосистые обитатели тропических лесов гиббоны — единственные, кроме людей, существа, предающиеся любви не только для продолжения рода, но и для «радости жизни».

Излишне говорить, что все ухаживания у животных, так же как и у людей, эмоционально окрашены. Тут есть соперничество, ревность, горе и упоение счастьем. Многие животные после спаривания расстаются. Но существует и долгая глубокая любовная привязанность, страдание от неверности или потери партнера. Все это разным животным свойственно в разной степени. Ярче всего они проявляются у моногамных животных, сохраняющих семейную пару иногда на всю жизнь (волки, лисицы, шакалы, лебеди, гуси).

Гусиная преданность известна многим, кто наблюдал этих птиц на деревенском дворе. Гусак никогда не даст в обиду избранницу. Если она садится насиживать кладку яиц, гусак, как на часах, находится где-нибудь рядом и помогает позже гусыне выхаживать молодняк.

«Животные гораздо менее умны, чем мы привыкли думать, но в чувствах и эмоциях они куда меньше отличаются от нас, чем принято считать». Это написано Конрадом Лоренцем, нобелевским лауреатом, высшим авторитетом в знаниях о поведении животных. Несколько лет Лоренц наблюдал жизнь диких гусей, помеченных кольцами и живших безбоязненно около его дома-лаборатории на Дунае. Образование пар, ухаживание, семейная жизнь гусей и все, что этому сопутствует, прослежено биологом и осмыслено.

Он пишет, как трогательно сближаются гусаки и гусыни, рассказывает о парном «торжествующем крике», означающем нечто вроде расписки в загсе, вроде клятвы: всегда быть вместе.

Так чаще всего и бывает. Но может возникнуть почти человеческий «треугольник», когда внимания гусыни станет добиваться гусак с какими-нибудь особенными достоинствами.

Драма! Соперник, высоко подняв голову, держится вызывающе. Гусыня колеблется между клятвой и новым соблазном. А гусак?

«В распоряжении любого «законного» мужа или жениха есть несколько форм поведения, к которым он может прибегнуть, чтобы помешать гусыне уйти к сопернику. Он может не отходить от нее, куда бы она ни шла. И становиться ей поперек дороги, если она вздумает направиться к другому гусаку. Совершенно выведенный из равновесия, он может даже ущипнуть ее, чего при нормальных обстоятельствах никогда не сделает… Он не может оставить гусыню и ринуться в бой с соперником, потому что стоит ему отойти, как изменница его покинет. Он не может как следует питаться и, если драма затягивается на недели, худеет прямо на глазах».

Как правило, дело кончается поединком.

Гусаки дерутся до изнеможения, используя два орудия: клюв и изгиб крыла, снабженный шипообразным выростом. «Если бой завершается вничью, он возобновляется на следующий день». У диких гусей поединки иногда случаются в воздухе, и тогда один из них может упасть и разбиться.

Ну а если побежденный супруг остался живым? «Охваченный горем, он не в состоянии защищаться от нападения других гусей.

Если такой гусь занимал высокое положение в жесткой социальной структуре гусиной колонии, его внезапная беззащитность сразу же будет замечена. Его будут теснить и дергать буквально все, в стороне не останутся даже слабые и трусливые члены стаи».

У людей есть шутливая песня: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло». Гуси тоже со временем утешаются. «Но в критический период они обладают поистине человеческой способностью испытывать горе — мышцы утрачивают упругость, глаза западают в орбиты. Горюющие гуси легко становятся жертвами несчастных случаев, они задевают провода высокого напряжения или попадают в зубы хищникам, потому что чувство самосохранения и осторожности у них притупилось».

Разглядывая эти снимки, мы потянули одну из ярких веревочек хитросплетения жизни. И вот таких интересных, недавно еще неизвестных явлений коснулись.