Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших

И в заключение о камнях-жерновах в желудках животных… Любая хозяйка, потрошившая курицу, знает: в желудке у птицы всегда обнаружишь камешки, крупный песок, стекло. Описано много случаев, когда находили камешки драгоценные — кто-то потерял, а птица склевала. Не имея зубов, птицы проглоченный корм измельчают в желудке с помощью каменных жерновов. Они настолько в них нуждаются, что могут не выжить, если вовремя запас камней не пополнят. Особо бывают озабочены осенью глухари. Зимние их корма (хвоя) грубы, а где под снегом найдешь запасы камней? И глухари загодя летают на известные им места, глотают камешки. Стараясь облегчить жизнь глухарей, охотники устраивают искусственные галечники, а когда надо поймать глухаря ловушкой, приманкой служит опять же галька.

Утки мелкие камешки собирают на дне водоемов. И в некоторых местах, где дичи много и много охотников, возникла нешуточная проблема. На дне водоемов оседает обильно дробь, утки ее глотают и погибают от свинцового отравленья. В Соединенных Штатах проблему сочли настолько серьезной, что кое-где запретили свинцовую дробь — пользуйтесь стальной.

Охотники ропщут — стальная дробь легковата, а главное, стачивает стволы ружей.

Беззубые, похожие на еловые шишки пожиратели муравьев панголины тоже глотают камни. Назначенье их в желудке такое же, как у птиц. Ну и камень как строительный материал…

Первобытные люди жили в пещерах, но потом научились эти «пещеры» сооружать там, где их удобней всего иметь. В дело шел камень. Научившись камни скреплять, люди стали возводить большие постройки и крепости. Изобретение кирпича не вывело из оборота слово «камень».

И сегодня в деревне, когда хотят сказать, что дом не бревенчатый, говорят: «построил каменный дом», хотя дом-то кирпичный. Но и камень тоже в ходу по-прежнему. Кладут его там, где особая прочность нужна, но в особом почете дикий камень в ландшафтной архитектуре. В заповедниках, в национальных парках вы редко увидите шифер, кирпич или пластик — дикий камень и дерево!

Животные тоже используют камень в своих постройках. Поймайте летом в воде ручейника. Его дом-трубочка часто «инкрустирован» сверху песчинками. А пингвины адели по недостатку других материалов строят из камешков гнезда.

Но в Антарктиде камень кое-где в дефиците, и самцы-пингвины воруют камешки друг у друга, носят их в клювах к гнездам своих избранниц. Наблюдать этот каменный «рэкет» очень занятно. Один из камешков, оброненный спешившим пингвином, я взял на память. Вот он у меня на ладони — черный, с зазубринами, с белой меткой помета, с нацарапанными тридцать два года назад буквами: «Антарктида. Остров Хасуэлла. Декабрь 1963 года».

 _{Фото автора. 16 февраля 1996 г.}

Зеркальца нашей натуры

(Окно в природу)

Сцена в трамвае.

— Ну что окрысилась? Нет у меня билета. Нету! Гол как сокол. Пенсия — сто девяносто. На хлеб не хватает.

— Да уж видно. А нажрался — свинья свиньей. На что?

— Да не гляди ты на меня волком. Правду говорю: ну нету, не-е-ету…

— Не канючь, шел бы в магазин грузчиком.

— Я что, верблюд — в магазине ишачить?

— Видали гуся — в магазин не хочет!

— Овца ты глупая. Здоровья у меня кот наплакал. На баб года три не гляжу.

— Ну козел!

Контролерша брезгливо, демонстративно отходит. А ее полубомж-собеседник вслед иронично:

— Видали, паву из себя корчит. Пава…

* * *

Картинка с натуры, характерная для нашего времени. Всего в ней довольно: человеческие характеры, ощущенье неблагополучия, раздраженность. Отметим в этой перебранке еще и образность. Оба споривших в недавнем прошлом — явно деревенские люди. Желая коротко «припечатать» друг друга, вспоминают они животных.

Много их уместилось в недлинном, сварливом, не особенно злом диалоге: крыса, сокол, свинья, волк, канюк, верблюд, осел, гусь, кот, овца, козел, пава (павлин). Даже не зная некоторых из этих животных, по ситуации мы можем представить черты их характера.

На протяжении тысячелетий с людьми по соседству жили животные — дикие и домашние.

Характерные их повадки замечались, входили в поговорки и были зеркалом, в котором люди видели часто свой облик, свои привычки и слабости. В разговоре образное сравнение избавляло от многословия, сразу метко и ярко рисовало чей-то портрет, поведенье, возникшую ситуацию. Фраза «живут как кошка с собакой» сразу все объясняет. «Надулся как индюк» — и сразу видим напыщенного, самодовольного, глуповатого человека. «Ну что ты окрысилась?» — говорит безбилетник. Кто видел рассерженных крыс, сразу представит себе требовательную, но явно вздорную контролершу. «Глядит как баран на новые ворота», — говорят о человеке тупо-растерянном. Кто видел барана, уверенно шедшего к дому и вдруг растерявшегося — «туда ли пришел?», — хорошо поймет поговорку.

«Волка ноги кормят», — говорят, объясняя перемещенье, неутомимость в движении, поиск. «Он тут как рыба в воде», — скажут о человеке, вполне освоившемся с обстановкой, ловком, уверенном. «Ворон ворону глаз не выклюет», — говорим мы о людях, связанных круговою порукой, нечестным делом. Контролерша сказала безбилетному пассажиру: «Не канючь, не канючь…» Что это значит? Кто слышал летом просяще-жалобный крик канюка (сарыча), понимает смысл сказанного. «Во пошел — хвост трубой», — скажут о человеке, уверенном в своей правоте. При чем тут хвост? А при том, что именно так, трубой, небоязливо, держит хвост уверенная в себе собака. Ее же имеют в виду, когда говорят о струсившем человеке: «Ну что поджал хвост-то…» Моя бабка рассказывала: деда Павла звали в селе Соловьем за песенность, за открытый, веселый нрав. О трудолюбивом скажут: пчелка, о неуклюжем, неповоротливом — медведь, о меняющем свои взгляды сообразно ситуации — хамелеон. И так далее.

Одни и те же человеческие качества могут в разных местах характеризовать и животные разные. Европеец скажет: «силен как бык», африканец — «силен как слон». Но одинаково европеец и африканец понимают характеристику «обезьянничать», то есть слепо повторять чьи-то действия. Все новое, сложное в окружающем мире сопоставляется с тем, что известно, понятно и ясно.

Носорога африканцы зовут «фару». Именно этим словом они назвали, впервые увидев, танк.

Лисичка-сестричка. Не зря так говорят. Правда — похожи?

* * *

Но все-таки сам человек в первую очередь видит в животных свое характерное отражение.

Вспомним, сколько лестных и нелестных сравнений известно применительно к женщине.

Лебедушка, журавушка, пава — выше некуда! Кошечка — уже не совсем лестное, и это уже характер. «Конь-баба» — по-деревенски звучит пожалуй что лестно, а вот назвать кого-то коровой — значит оскорбить, полностью отказать в изяществе, красоте. Кукушками величают беспечных и беззаботных к семье и детям. Свиристелками (птица свиристель) зовут красивых, но холодных, бездушных модниц. Коварную назовут змеей и добавят еще: подколодная… И есть еще слово особое — «сука». Так называют самку собаки. Обычное слово. Но поведение суки таково, что слово в характеристике человека становится суровым, ругательно-осуждающим.

Далеко это слово стоит от голубушки, журавушки и лебедушки.

Теперь посмотрим, что у мужчин… Петух, петушок — это характеристика не столько неразборчивого в амурных делах, сколько азартного, боевого, неутомимого. А вот кобель — это уже другое… Высшая аттестация мужской доблести — сокол, орел. Ястреб — уже снижение уровня, тут благородства почти что нет, в поведении ястреба больше наскоков и вороватости.

В деревне задиру, немедля готового драться, называют еще и шершнем. А что касается силы, то тут вспоминают медведя, быка; благородного силача назовут львом. Увертливого, циничного и шкодливого называют шакалом.