Полное собрание сочинений. Том 26

2-й старик.

Нельзя не выпить. Будьте здоровы, хозяин с хозяюшкой!

3-й старик.

Дружки! здравствуйте!

4-й старик.

Вот так брага! Гуляй! Всё сделаем. Потому во всём моя воля.

1-й старик.

Твоя-то — не твоя, а как постарше тебя скажут.

4-й старик.

Старше да глупее. Поди ты корове под хвост.

2-й старик.

Чего ругаешься? Эх ты, дура!

3-й старик.

Он верно говорит. Потому хозяин нас угощает не спроста. Ему дело нужно. Дело можно рассудить. Только ты угости. Почет сделай. Потому я тебе нужен, а не ты мне. Ты кто? Ты свинье брат.

Мужик.

Сам съешь. Что горло-то дерешь? Не видали, что ли? Жрать-то вы все здоровы.

1-й старик.

Ты что гордыбачишь? Вот я те нос-то поправлю на сторону.

Мужик.

Кто кого?

2-й старик.

Эка невидаль! Ну те к чорту! Не хочу с тобой говорить, уйду.

Муж ик (держит).

Да ты что компанию расстраиваешь?

2-й старик.

Пусти! Свисну!

Мужик.

Не пущу! Какую ты имеешь праву?

2-й старик.

А вот какую! (Бьет.)

Мужик (старикам).

Заступитесь!

(Свалка. Мужик и старики все вместе вдруг говорят.)

1-й старик.

Потому, значит, гу.....ляем!

2-й старик.

Всё я могу!

3-й старик.

Давай еще!

Мужик (кричит бабе).

Давай еще бутыль!

(Все садятся опять за стол и пьют.)

Работник (старшому).

Теперь видел? Заговорила в них волчья кровь. Как волки, все злы сделались.

Старшой.

Хорошо питье! Хвалю.

Работник.

Погоди. Дай еще 3-ю бутыль выпьют, то ли еще будет.

Занавес.

————

ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ.

Сцена представляет улицу. Справа старикисидят на бревнах, между ними дед. В середине водят хороводы бабы, девкии парни. Играют плясовую и пляшут. Из избы слышутся шум, пьяные крики; выходит старики кричит пьяным голосом; за ним хозяин, уводит его назад.

СЦЕНА 1-я.

Дед.

Ах, грехи, грехи! Чего еще нужно? Будни работай, пришел праздник — помойся, сбрую оправь, отдохни, с семейными посиди, поди на улицу к старикам, общественное дело посуди. А молод — что ж, и поиграй! Вон хорошо играют, смотреть весело. Честно, хорошо. (Крик в избе.) А то это что? Только людей смущают да чертей радуют. А всё от жиру!

СЦЕНА 2-я.

Из избы вываливаются пьяные, идут к хороводам, кричат, хватают девок.

Девки.

Брось, дядя Карп, что ты!

Парни.

Уйти надо на проулок. А то какая же тут игра!

(Уходят все, кроме пьяных и деда.)

Мужик (идет к деду, показывает шиш).

Что, взял? Всё мне старики обещали присудить. Тебе вот что! На, выкуси. Всё мне отдали, тебе ничего. Вот они скажут.

(1-й, 2-й, 3-й, 4-й старики в один голос.)

1-й старик.

Потому я всю правду могу рассудить.

2-й старик.

Я всякого переспорю, потому я сам с усам!

3-й старик.

Друг! дружок, дружочек!

4-й старик.

Ходи изба, ходи печь, хозяюшке негде лечь! Гуляем!

(Ухватываются старики по-двое и, шатаясь, идут и уходят — одна пара, потом другая. Хозяин идет к дому, не доходит, спотыкается, падает и бормочет что-то непонятное, подобно хрюканью. Дед с мужиками поднимается и уходит.)

СЦЕНА 3-я.

Выходит старшой с работником.

Работник.

Видел? Теперь заговорила свиная кровь. Из волков свиньями поделались. (Показывает на хозяина.) Лежит, как боров в грязи, хрюкает.

Старшой.

Заслужил! Сначала как лисицы, потом как волки, а теперь как свиньи сделались. Ну, уж питье! Скажи ж, как ты такое питье сделал? Должно, ты туда лисьей, волчьей и свиной крови пустил.

Работник.

Нет, я только хлеба лишнего зародил. Как было у него хлеба с нужду, так ему и краюшки не жаль было; а как стало девать некуда, и поднялась в нем лисья, волчья и свиная кровь. Звериная кровь всегда в нем была, только ходу ей не было.

Старшой.

Ну, молодец! Заслужил краюшку. Теперь только бы вино пили, а они у нас в руках всегда будут!

Занавес.

СМЕРТЬ ИВАНА ИЛЬИЧА.

I.

В большом здании судебных учреждений во время перерыва заседания по делу Мельвинских члены и прокурор сошлись в кабинете Ивана Егоровича Шебек, и зашел разговор о знаменитом красовском деле. Федор Васильевич разгорячился, доказывая неподсудность, Иван Егорович стоял на своем, Петр же Иванович, не вступив сначала в спор, не принимал в нем участия и просматривал только что поданные Ведомости.

— Господа! — сказал он, — Иван Ильич-то умер.

— Неужели?

— Вот, читайте, — сказал он Федору Васильевичу, подавая ему свежий, пахучий еще номер.