Полное собрание сочинений. Том 3. Ржаная песня

Если бы по природе все люди были такими же равнодушными к жизни, не было бы ни великих открытий, не было бы прекрасных картин, волшебной музыки. Да и сам человек ходил бы, наверное, на четвереньках. И хорошо, что пока живет человек на земле, он, как ребенок, будет останавливаться, удивленный красотой, величием и тайнами жизни. А удивившись, человек сделает еще один шаг к знаниям, к открытиям.

Можно уверенно сказать: все великие открытия начались с удивления. Рентген удивился, рассматривая засвеченную в темноте фотопластинку. Значит, есть в природе невидимые глазу лучи? Есть. Теперь это знает и школьник, а все началось с удивления. Тысячи лет люди удивлялись и завидовали полету птиц. А сегодня купите билет на самолет, и разве не удивительна сила, несущая десятки тонн металла и человеческое тепло в морозной синеве над землей?

Космонавт Павел Попович рассказывал, с каким удивлением разглядывал он в кабине космического корабля пробирку с жидкостью.

На Земле было, как и положено быть: жидкость внизу, сверху под пробкой — воздух. А в космосе воздух собирается пузырем в самой середине жидкости. И ученые удивились. И пока что не решили, отчего происходит такое. Но если уж удивились — значит, подберут ключ к загадке.

Природа неисчерпаема, бесконечна для любования, для открытий и удивлений. Во все века композиторы будут искать вдохновение в шуме дождя, в звуках грозы, в шелесте листьев и пении птиц. Для художников природа всегда будет образцом чистоты красок, совершенства линий и форм. А поскольку в каждом из нас от рождения живет и поэт, и художник, природа всегда будет удивлять, радовать и учить.

Именно учить. За последние полтора века инженеры придумали тысячи хитроумных машин и приборов и были ими вполне довольны.

Но вот присмотрелись поближе к живой природе и удивились. Оказывается, особой «конструкции» кожа дельфина делает его непревзойденным пловцом. Оказывается, дельфин, кроме удивительной кожи, имеет еще и «локатор» и «видит» в мутной воде. В ноздрях альбатроса обнаружен «прибор», который опресняет морскую воду. Каракатица очень давно «изобрела» реактивный двигатель, а летучие мыши тысячи лет пользуются звуковым локатором. И что самое любопытное: все эти «приборы» и «изобретения» часто бывают гораздо совершеннее, экономичнее, гораздо меньших размеров, чем те, которые изобрел человек.

Невозможно перечислить все, чему приходится удивляться в природе. И не надо за красотой и загадками отправляться куда-нибудь далеко. Удивительное рядом.

Эту заметку-размышления я написал после того, как увидел удивительный фильм. Его придумали и сделали прославленный артист и любознательный человек Сергей Владимирович Образцов, оператор и режиссер Студии документальных фильмов Исаак Григорьевич Грек.

Очень хороший фильм получился. Он учит видеть жизнь, радоваться жизни. Не буду рассказывать о фильме. Я завидую всем, кто еще не видел его, кто проведет у экрана удивительные час и десять минут.

Фильм называется «Удивительное рядом».

_{17 марта 1963 г.}

«Лебедь» атакует волков

Волка уже много столетий истребляют всякими способами: стреляют, ловят в ямы, травят собаками, обкладывают флажками, отравляют ядами, последние годы бьют с самолетов. Любой другой зверь был бы давно уничтожен. Волк приспособился и выживает только потому, что держится вблизи человека и знает его «повадки».

Подсчитано: сельским жителям каждый волк обходится за год в восемь сотен новых рублей.

Недавно «Известия» сообщили: волк забежал на пятый этаж нового дома в Черемушках.

В «Комсомольской правде» в минувший вторник была заметка: «Волк забежал на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку». И это при большой редкости волков в Московской области.

В Западной Европе доконали волков (слишком много людей пришлось на каждую волчью голову). Радовались. А потом пожалели — поскучнела природа. Кажется, во Франции последнему убитому волку поставили памятник.

В наших степях и лесах еще есть волки. Много волков за Уралом.

В Челябинске в гостиницу мне позвонил старшой военных охотников Хоменко Иван Павлович:

— Не хотите ли принять участие?.. «Лебедь» выезжает завтра.

Ночью челябинский постовой решительно загородил улицу:

— Это что за машина?

Было чему удивляться. На буксире у нашего «газика» мотался странный алюминиевый жук: кабина, пропеллер, три лыжи. Из-под лыж на асфальте, как от точильного камня, струились искры. Постовой обошел «технику», проверил наши бумаги, оглядел ружья, пожал плечами:

— Ни пуха ни пера…

«Лебедь» — это сани с пропеллером. Челябинский слесарь Сашка Золотарев соорудил сани из листов алюминия, мотора и самолетных лыж.

Синей краской по левому борту вывел фасонную надпись: «Лебедь». Сани никак не похожи на птицу, но Сашка столько труда и рублей и любви вогнал в этого «Лебедя», что другое название просто немыслимо. Конечно, лучше бы ехать не на буксире, а крутануть пропеллер — и своим ходом в «волчий район», но «Лебедь» столько бензина жрет, что лучше уж на буксире.

На горбинах дороги «газик» буксует. Прыгаем из машины и берем «Лебедя» под микитки.

Нас семеро. Не считая газетчика, три Александра и три Николая: два слесаря, летчик, бухгалтер, шофер и полковник в отставке. Шесть ружей и одна фотокамера.

На остановках возле чайных ребятишки мнут «Лебедю» алюминиевые бока. Взрослые осторожно осведомляются: «Это куда ж экспедиция?» Мы, в свою очередь, наводим о волках справки. Дорога все дальше ведет в Зауралье.

Белая степь с белыми островами берез. Острова называются колки.

Первый след волка. Кого-то, видно, перепугался. Кажется, не волк, а лошадь сиганула через дорогу и пошла оставлять в снегу глубокие ямы.

Проехав деревню Бродокалмак, речку Теча, деревню Русская Теча, в деревне Кирды узнали: есть волки. Лесник, у которого волки задрали телушку, сразу бросил вязать веники из березы и повел нас к приваде.

— Шесть волков. Летом в совхозе сорок овец порешили, корову… Неделю назад разрыли крышу в овчарне, уволокли трех собак из села. Теперь на приваду заходят. Вот поглядите: чисто отделано, а тут не притронулись, даже помочились презрительно — в этом месте охотник отраву запрятал…

На блестевшей при лунном свете санной дороге виднелся четкий след от когтей. След тянулся от привады к леску. Только очень опытный следопыт догадался бы, что прошел не один волк, а шесть. Шли, как умеют ходить только волки: след в след.

Вечером мы сидели над картой. В русской печке на большой сковороде жарилась рыба.

— Зима снежная и морозная. Рыба «горит» подо льдом, — сказал хозяин избенки.

Хозяин ходил ловить рыбу. Принес полведра окуней и плотвы. По дороге домой кто-то его угостил самогонкой. Он лег на печке и всю ночью то ли во сне, то ли спьяну вздыхал и ругал «Лебедя». Он был тоже охотник. Но только без карты, и только на лыжах, и только одного волка за всю жизнь положил… «А они, смотришь: раз, раз… И каждый волк полсотни рублев…»