Полное собрание сочинений. Том 4. Материалы Севастопольского периода

У насъ есть офицеры 3-хъ родовъ. Офицеры по необходимости изъ корпусовъ или изъ юнкеровъ, люди попавшіе разъ въ сферу военной службы и не чувствующіе себя способными къ другому средству поддерживать существованіе. – Эти люди ко всему равнодушные, ограниченные самымъ тснымъ кругомъ дятельности, усвоившіе себ, не обсудивъ, общій характеръ угнетенія и праздности и лихоимства, и безъ мысли и желанія объ общей польз, безсознательно коснющіе въ грубости, нев[же]ств и порокахъ. – Офицеры беззаботные, люди служащiе только для мундира или мелочного тщеславія и презирающiе сущность военной службы (службу во фронт), люди по большей части праздные, богатые, развратны[е] и не имющіе въ себ военнаго ничего кром мундира, – и самый большой отдлъ Офицеры аферисты, служащіе для одной цли – украсть какимъ бы то ни было путемъ состояніе въ военной служб. – Это люди безъ мысли о долг и чести, безъ малйшаго желанія блага общаго, люди составляющiе между собой огромную корпорацію грабителей, помогающихъ другъ другу, однихъ начавшихъ уже поприще воровства, другихъ готовящихся къ нему, третьихъ прошедшихъ его – люди составившіе себ въ сфер грабежа извcтныя правила и подраздленія. – Люди, считающіе честность глупостью, понятіе долга сумашествіемъ, заражающіе молодое и свжее поколніе этой правильной и откровенной системой корысти и лихоимства. Люди возмущающіе²⁴ противъ себя и вселяющіе ненависть въ низшемъ сло войска. Люди, смотрящіе на солдата какъ на предлогъ, который при угнетеніи даетъ²⁵ возможность наживать состояніе.

Русскій Генералъ по большинству существо отжившее, усталое, выдохнувшееся, прошедшее въ терпніи и безсознаніи вс необходимыя степени униженія, праздности и лихоимства для достиженія сего званія – люди безъ ума, образованія и энергіи. Есть, правда, кром большинства Генер[ал]овъ терпливыхъ еще новое поколніе Генераловъ сщастливыхъ – людей или какой нибудь случайностью, или образованіемъ, или истиннымъ дарованіемъ, проложившихъ себ дорогу мимо убивающей среды настоящей военной службы и успвшихъ вынести свтлый умъ, теплыя чувства любви къ роди[н], энергію, образованіе и понятіе чести; но число ихъ слішкомъ незначительно въ сравненіи съ числомъ терпливыхъ генераловъ, отстраняющи[хъ] ихъ отъ высшихъ долж[ностей], появленіе слишкомъ подлежитъ случайности, чтобы можно было надяться на будущее вліяніе ихъ.

Главныя нравственныя язвы, съ увеличеніемъ войска вкравшіяся въ ряды его, постепенно увеличивающiся, и доведшія его до сего жалкаго моральнаго состоянія, суть: скудность содержанія войска, пренебрежете къ образованію, угнетеніе²⁶, производство по одному старшинств[у] и, наконецъ, главное – лихоимство. —

Ни въ одномъ Эвропейскомъ государств солдатъ и офицеръ не стоитъ на столь низкой степени матерьяльнаго благосостоянія и моральнаго развитія – условій одинаково необходимыхъ для возвышенія духа войска. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] государств не существуетъ унижающ[аго] человческое достоинство²⁷ и переходящаго въ безчеловчное истязаніе тлснаго наказанія. Ни въ одномъ государств, исключая н[аше] о[течество], нтъ возможности пріобртенія высшихъ степеней военныхъ однимъ терпніемъ. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] г[осударств] военное искуство такъ не отстало, ка[къ] въ нашемъ. Ни въ одномъ е[вропейскомъ] госуд[арств] нтъ по самой организаціи армій тхъ злоупотребленій лихоимства, которыя существуютъ въ нашемъ не какъ исключеніе, а какъ правило. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] г[осударств] нтъ худшаго духа (меньшей связи между солдатомъ и начальникомъ), какъ въ нашемъ отечеств.

Постараюсь разобрать подробно вредъ, который приносятъ пороки нашего войска, и средства противодйствія имъ. —

Я знаю всю трудность достиженія этой многосторонней цли, знаю, что оно возможно вполн только съ помощью времени и неусыпнаго совокупнаго труда людей единомыслящихъ. Я изложу свои мысли на столько, сколько усплъ развить ихъ, надясь, что другіе разовьютъ ихъ больше въ боле правильномъ труд, дополнятъ то, что упустилъ²⁸, исправятъ²⁹ то, въ чемъ я ошибся. —

Скудость содержанiя войска.

IV. * [ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА КН. М. Д. ГОРЧАКОВУ?]

В[аше] С[іятельство].

Дело, о кот[оромъ] я хочу говорить вамъ, слишкомъ велико и важно, чтобы, говоря о немъ, я боялся говорить истину. С[евастополь] идетъ быстрыми шагами къ своему паденію, гарнизонъ къ своей гибели, Россія къ своему сраму. Паденіе Севаст[ополя] важно, какъ погибель всего того благаго, что кровью пріобрла Россія, какъ молчаливое вчное признаніе не превосходства, а владычества Англо-Французовъ, важно, какъ отреченіе отъ вковой славы Р[оссіи] и уничтоженіе навки чести и надеждъ Р[усскихъ]. – И мы быстрыми шагами идемъ къ нему. – Я говорю не про число войскъ, пороху, [не] про факты войны и осады, – я говорю про духъ войска. Духъ войска въ настоящую минуту есть грустное сомнніе въ возмож[ности] отсто[ять] С[евастополь], преданность вол Пров[иднія], но не энтузіазмъ героевъ, к[оторый] одинъ можетъ спасти насъ. – Зародышъ геро[ическаго] чувства готовности къ смерти за дло христіанства и чести отечества – лежитъ во всхъ насъ. Дайте ему ходъ и проявленіе, и духъ этотъ выразится поступками достойными человка и Русскаго. —

Пусть каждому изъ насъ отъ высшаго до нисшаго прочтутъ воззваніе, к[оторое] вылилось изъ среды гарнизона и уже глубоко сознали многіе изъ насъ.

[П]усть каждый изъ насъ въ Церкви передъ лицомъ [Бог]а приметъ клятвенное общаніе, к[оторое] въ вид а долга таится въ душ каждаго, пусть каж[дый из]ъ насъ во имя Св. Георгія наднетъ на себя отреченія отъ жизни и полнаго посвященія себя [о]бщаго. – И Гарнизонъ Севастополя будетъ [не молча]ливой жертвой неминуемаго паденія, а великой несокрушимой общиной героевъ, и Севас[тополь буде]тъ не орудіемъ нашего срама, a орудіе[мъ] [з]ащитниковъ его и славы нашего вел[икаго] отече[ства] и мы сокр[ушимъ] авимъ свое.

–

V. * ОТРЬІВОКЪ ИЗЪ ДНЕВНИКА ШТАБСЪ КАПИТАНА А. ПХОТНАГО Л. Л. ПОЛКА.

Еще мсяца 1¹/₂ тому назадъ говорилъ мн Федоръ Карлычь, что Великій Князь прідетъ сюда на мсто Горчакова и что Государь въ Николаев, потомъ говорили, что вздоръ, потомъ опять увряли, что ужъ его лошади въ Симферопол, и опять оказывалось, что вздоръ. Такъ что я новости эти невольно отнесъ къ разряду нашихъ армейскихъ госпитальныхъ новостей – въ род тхъ, что Наполеонъ убитъ, что Викторія приняла личное начальство надъ войскомъ, чт[о] В[еликій] К[нязь] К[онстантинъ] идетъ съ американскимъ флотомъ намъ на выручку, и пересталъ думать. – Но вчера квартермейстеръ, пріхавъ изъ Симферополя, разсказывалъ наврно, что Государь будетъ. – Онъ говорилъ, чт[о] въ Симферопол …

–

VI. * [СОЛДАТСКИЕ РАЗГОВОРЫ.] 30

Разговоръ духовно-поэтическій – о мертвецахъ – о 24-мъ – о политик – этнографія и географія – шуточный съ Васинымъ. —

Волковъ молодой розовый солдатикъ съ височками А[лександръ] I. – Я нынче сонъ видалъ, будто меня мать кашей кормила.

Кузъминъ бакенб[ардистъ], І-ый №. И что ни приснится! другой разъ летаешь.

В[олковъ]. И такъ будто хорошо, выше хатъ, меня разъ за ногу поймалъ солда[тъ] М[ельниковъ], а то офицеръ что-то хотлъ надо мной исдлать, я взялъ и улетлъ отъ него. —

Абросимовъ. И что это такое значитъ, братцы мои, что летаешь?

3-ій. Душа летаетъ. —

4. Да, это точно.

Молчанье.

Молод[ой] и красивый солдатъ съ немного жидовской³¹физіономіей. Куда же она летаитъ? —

3-ій. Извстно въ кабакъ. Куда больше. —

Стар[ый] солд[атъ]. А это, что точно все наши телса, а душа совсмъ особо; коли какія глупости, все присни[тся], вд[ь], теперь, что см[е]рти каждый часъ ждемъ, и ежели бы какая двка пришл[а] сюда. —

В[олков?]. Я бъ ее въ балаганъ затащилъ.

Ст[арый солдат]. Нтъ. Я бы теперь ни за что бы не сталъ.

М[олодой солдатъ]. Ну все бы побаловался. —

В[олков?]. А что, братцы, вдь, мы здсь вс скоро отслужимъ мсяцъ за годъ. Да вотъ Мел[ьн]икову [?] всег[о] 2 мсяца простоять и отпускъ, какъ замиренье будетъ.

Ст[арый солдатъ]. Кады замиренье, то, я чай, всхъ отпустятъ.

Ва[синъ?]. Замиренье еще въ 56 году будетъ, еще нов[ый] Царь, чай, смотрть будетъ. —

Штуцерная пуля свистит и ударяетъ ³² въ ¹/₂ арш. отъ молодаго.