Полное собрание сочинений. Том 40
Шрифт:
310. Часто бывают такие случаи в жизни, что для того, чтобы выпутаться из них, нужно поступить безумно.
<421. Взаимное доверие доставляет больше материала для разговора, чем ум и образование.>
<480. Застенчивость это такой недостаток, в котором не надо упрекать того человека, которого ты желаешь в этом недостатке исправить.>
Третье дополнение. 16. Мудрый предпочитает победе отстранение себя от борьбы.
8. Если бы мы понимали читаемое так же, как
20. Разум и свобода несовместимы с слабостью.
30. Это две совершенно разные вещи: делать добродетель доступною или не отличать порока от добродетели.
33. Смены господствующих идей соответствуют смене людских поколений: добрые чередуются со злыми.
34. Мы не знаем прелести сильных волнений. Те же, которых мы жалеем, относятся презрительно к нашему покою.
52. Глупый не понимает умного.
68. Должно утешаться в том, что не имеешь больших талантов, тем же, чем утешаешься в том, что не занимаешь важной должности, — тем, чтобы сердцем своим стоять выше того и другого.
89. Претензии у людей велики, а намерения ничтожны.
126. Страсти впадают чаще в ошибки, нежели рассудок, по той же причине, по которой правители ошибаются чаще управляемых.
143. Мысль о смерти обманывает нас, потому что она заставляет нас забывать о жизни.
151. Лучшими преимуществами ума мы обязаны, может быть, страстям.
156. Кто вдумчиво отнесется к жизни отдельного человека, тот увидит в ней историю всего рода человеческого, которого ни наука, ни опыт не могли сделать лучше.
162. Надо позволить людям совершать величайшие грехи друг против друга, если грехи эти избавляют их от величайшего зла — рабства.
170. Нельзя жалеть человека за его глупость, и это разумно; но смешно воображать, что человек виноват в этом.
232. Подданные льстят с б`oльшим умением, чем цари принимают лесть.
244. Чем менее человек имеет власти, тем больше можно безнаказанно совершать ошибок и тем более незаметны истинные достоинства.
248. Необходимость успешнее облегчает наши страдания, чем разум.
316. Люди более доверяют нравам и обычаям своих предков, чем своему разуму.
322. Вера — утешение несчастных и ужас для счастливых.
<364. Ясность, это — окончательная отделка у талантливого писателя.>
372. Нас прежде очень хвалят, а потом уже хвалят разумно.
514. Если бы жизнь не кончалась, никто бы не отчаивался достигнуть счастия. Сознание смерти доводит до последней степени бедственности.
571. Недостаток проницательности мешает нам примирять многое в жизни.
557. Вольтер смотрит [на Европу], как на республику, составленную из разных государств. Так великий ум как будто умаляет предметы, приводя их к единству; но он в действительности увеличивает их, развивая их внутренние отношения, из многих разнообразных частей составляя одно величественное целое.
568. Подлецу менее приходится проглатывать обид, нежели честолюбцу.
583. Тогда как одна часть народа достигает последнего предела утонченности и изящества, другая часть на наших же глазах остается грубой и неотесанной; и такое странное зрелище нисколько не ослабляет нашего презрения к культуре.
584. Корни всего того, что более всего льстит нашему тщеславию, находятся в той культуре,
которую мы сами презираем.598. Всякое истинное изображение, даже истинная похвала других людей пленяет нас.
621. Уединение — опасное искушение для целомудрия.
625. Если бы было найдено средство, [как] навсегда уничтожить войны, как умножать род человеческий и обеспечить его средствами пропитания, как невежественны и жестоки показались бы наши лучшие законы.
15. У большей части царей и министров намерения добрые, но они не знают, как осуществить их.
<19. Твой наряд должен быть хуже твоих средств.>
<33. То, что не создано гением, создано памятью или прилежанием.>
КОММЕНТАРИИ
«КАЛЕНДАРЬ С ПОСЛОВИЦАМИ НА 1887 ГОД»
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ
Весной 1886 года Толстой задумал составить сборник народных пословиц в сопоставлении с текстом евангелия для издания в «Посреднике». Мысль эта возникла у Толстого в связи с его беседой с H. Л. Озмидовым, который занимался подбором пословиц из сборников В. И. Даля, И. М. Снегирева и других. H. Н. Иванов, бывший в марте 1886 года у Толстого и присутствовавший при разговоре Толстого с Озмидовым по этому вопросу, в своих воспоминаниях замечает: «Озмидов заговорил о начатой им работе — подборе народных пословиц по их смыслу... Толстой очень сочувственно и одобрительно отозвался об изложенной Озмидовым системе подбора пословиц... Особенно одобрил Лев Николаевич задуманную Озмидовым работу над пословицами, когда Озмидов сказал, что он намерен в заключение работы подобрать параллельно к пословицам, по смыслу их, изречения из евангелия... Толстой сказал, что многие из пословиц, т. е. нравственные, есть само учение Христа... выраженное метким, кратким и сильным народным языком, простое и ясное в устах народа, как чистая и вечная правда».120
Очевидно, вскоре после этого разговора Толстой в Записной книжке набросал несколько планов и заметок к сборнику.121 А 3 апреля 1886 года он писал В. Г. Черткову: «Работал я над пословицами. Думается, с помощью Озмидова, составить хорошую книжку. Я передал ему то, что сделал» (т. 85, стр. 331). Что передал Толстой Озмидову, неизвестно. Между тем Озмидов продолжать этой работы не стал, так как в июле 1886 года переселился с семьей на Кавказ. О работе Толстого летом 1886 года над сборником пословиц также нет никаких сведений.
В конце октября 1886 года, во время болезни ноги, Толстой, повидимому, вновь вернулся к мысли о составлении сборника пословиц. На этот раз он решил составить сборник в форме календаря, расположив пословицы и тексты из евангелия на каждый день месяца (см. рук. № 1). Но так как календарь по условиям цензуры не мог быть напечатан без «святцев», то Толстой включил и «святцы».
Таким образом, календарь первоначально составился из святцев, текстов из евангелия и пословиц на каждый день (см. рук. № 2).