Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. О народном образовании

Стр. 23, строка 5 сн.

Вместо: но что мы чувствуем – кончая: Сознаем, наконец, тот закон, – в ркп: Перестать биться головой въ стну, а попытаться найти выходъ въ дверь. Не обвинять въ невжеств народъ, не хотящій нашего образованія, и не навязывать ему противъ воли. А себя обвинять въ невжеств и гордости. Не обманывать себя въ томъ, что мы знаемъ что-нибудь полезное, и что мы можемъ предусмотрть все, что нужно для образованія. Не смотрть на противодйствіе народа нашему образованію, какъ на враждебный элементъ педагогики, а напротивъ какъ на лучшаго цнителя¹⁸ и поврителя нашей дятельности. – Сознать тотъ законъ,

Стр. 24, строка 18 св.

Вместо: Мы не только не признаем – кончая: а не пособие образованию. – в ркп.: Мы не признаемъ этой цли, не признаемъ этики, т. е. сознанія дурнаго и хорошаго какъ науки, къ достиженію положеній которой можно бы и должно бы было сознательно дйствовать на молодое поколніе. Мы убждены, что этика, выраженіе сознанія человчества, независимо отъ воли человка лежитъ во всемъ человчеств и развивается безсознательно вмст съ исторіей, что молодому поколнію также невозможно привить образованіемъ наше сознаніе, какъ невозможно лишить его этаго нашего сознанія и той ступени высшаго сознанія, на которую возведетъ его шагъ исторіи. Ибо т основанія этики, которыя мы будемъ признавать за пріобртенія науки, суть неизмнныя условія жизни человчества, которыя лежатъ въ совокупности жизни молодаго поколнія, сколько и въ нашемъ. Убжденіе наше въ знаніи тхъ законовъ этики, на основаніи ихъ дятельности на молодое поколніе, есть большею частью противодйствіе новымъ началамъ этики, не выработаннымъ¹⁹ еще нашимъ поколніемъ, а выработаннымъ молодымъ поколніемъ – есть тормазъ, не пособіе образования.

Стр. 25, строка 12 св.

После слов: Деятельность образовывающего в ркп.: Приведенные неумолимымъ ходомъ логики къ нашему убжденію, что единственный критеріумъ образованія есть свобода его, мы далеки отъ мысли, чтобы журнальной статейкой можно было разршать вковые вопросы человчества, чтобы на основаніи нашихъ выводовъ можно было тотчасъ строить и перестраивать что-нибудь. – Признавая свободу единственнымъ мриломъ законности школы, мы знаемъ, что это громкое слово, для однихъ звучащее невозможностью, для другихъ избитой пошлостью, мало объясняетъ еще и кажется неприложимымъ. Мы знаемъ, что вс существующiя школы, существующiя на основаніяхъ, противныхъ свобод, произошли не случайно, но исторически, что образовывающiй всегда иметъ боле власти, чмъ обр[азовывающій]ся, и потому незамтно для себя могъ насиловать об[разовывающа]гося. Мы знаемъ, что перес[т]роить все по нашей теоріи было бы точно такой же ошибкой, какъ и та, противъ которой мы возстаемъ. – Но мы знаемъ тоже, что въ наше время пора перестать строить философскія теоріи образованія, основанныя на нашихъ личныхъ воззрніяхъ, принимаемыхъ нами за истину, пора перестать заставлять народъ образовываться такъ, какъ мы хотимъ, и видть образованіе только въ одной школ. Пора видть въ образованіи только отвчаніе на вопросы, лежащіе въ народ, и въ выбор образованія руководствоваться однимъ – волею народа.

1) Чмъ свободне отношенія об[разовывающа]го къ образовывающемуся, тмъ трудне учителю, тмъ легче ученику и наоборотъ.

2) Чмъ мене принудительно образованіе, тмъ оно дйствительне. Чмъ свободне школа, тмъ она лучше.

3) Педагогъ не долженъ быть энциклопедистъ для того, чтобы отвчать на вс т требованія, которыя онъ найдетъ въ учащемся поколніи. Всякая односторонность будетъ гармонично ложиться въ душу учащагося, ежели только онъ не будетъ насилуемъ и будетъ имть возможность отказаться отъ того отдла знаній, который по инстинкту негодится ему.

4) Изученіе науки образованiя есть только изученіе всхъ тхъ безсознательныхъ путей, посредствомъ которыхъ народъ двигается впередъ, изученіе зараждающейся науки – Culturgeschichte.

5) Метода для ученія и для приготовленія учителей – нтъ и не можетъ быть; единственныя основанія для педагогики могутъ быть найдены лишь въ изученіи жизненнаго и вообще свободнаго образованія и въ постоянныхъ опытахъ. —

6) Образованіе и воспитаніе есть одна и та же дятельность боле образованнаго на мене образованнаго съ цлью равенства. Вся разница между воспитаніемъ и образованіемъ лежитъ лишь въ большемъ или меньшемъ интерес образовывающаго передать свои знанія образовывающемуся и при большемъ перевс знаній однаго передъ другимъ. Семейство, общество, правительство воспитываютъ, человчество образовываетъ. Воспитанiе есть принудительное образованіе, собственно образованіе свободно. Воспитаніе есть дло семьи, образованіе дло общества. —

Прилагать эти законы къ жизни, насколько достанетъ нашихъ силъ, насколько обширенъ кругъ нашей дятельности и насколько мы съумемъ быть врнымъ имъ – есть задача нашей педагогической дятельности.

–

Комментарии Н. М. Мендельсона 20

О НАРОДНОМ ОБРАЗОВАНИИ.

Статья «О народном образовании» впервые появилась в январской книжке «Ясной поляны», имеющей цензурную помету от 18 января 1862 г. Напечатанная на первом месте, открывающая журнал, она носит программный характер, и в этом смысле название передовой статьи, данное ей Толстым в одном незаконченном наброске, который печатается в этом томе, очень для нее характерно. Она напечатана анонимно, но уже для первых читателей несомненно была ее принадлежность лицу, стоящему во главе журнала. Впоследствии статья «О народном образовании» включалась во все собрания сочинений Толстого и в сборники его педагогических статей.

Статья «О народном образовании» была задумана Толстым еще во время его пребывания за границей, на юге Франции, в Гиерах, куда он приехал вместе с тяжело больным братом Николаем, вскоре умершим там на его руках 20 сентября 1860 года. Эта смерть глубоко поразила Толстого, но он не поддался овладевшему им чувству уныния и скоро нашел себе выход в усиленной умственной деятельности, смысл которой он сам выразил в своем Дневнике, в записи от 28 октября: «Одно средство жить – работать». К этому средству Толстой и прибег: с одной стороны он снова обратился к «Казакам», задуманным им еще в 1852 году, а с другой – он взялся за первую педагогическую статью для предполагаемого журнала.

Первоначальная редакция статьи «О народном образовании» не дошла до нас, но сохранилась копия, в которой между прочим говорится: «Недавно я ездил в Марсель для изучения средств образования, которые имеют жители этого города». Марсель упоминается также и в Дневнике Толстого от 25 октября: «Marseille – школы не в школах, а в журналах и кафе». Благодаря этим упоминаниям можно довольно точно определить начало работы Толстого над своей статьей и отнести ее к поздней осени 1860 года. Однако Толстой не закончил этой работы, когда в середине декабря того же года он уехал из Гиер в Италию. Текст копии, сделанной переписчиком, обрывается на словах: «как поучались греки и римляне в своих амфитеатрах» (см. стр. 20).

Продолжение и окончание статьи писаны самим Толстым значительно позже, год спустя после начала его работы, когда он занялся в Ясной поляне обработкой своей статьи для печати. Эту работу можно с полной определенностью отнести к ноябрю-декабрю 1861 года, основываясь на собственных словах Толстого, который при отделке своей статьи зачеркнул в копии начала приведенного выше абзаца: «Недавно я ездил в Марсель» и первое слово заменил словами: «Год тому назад» (см. стр. 18), которые и вошли в печатный текст журнала.

При обработке своей статьи «О народном образовании», Толстой, повидимому, использовал также и некоторые из своих ранних педагогических опытов, носивших программно-теоретический характер. Это прежде всего «Педагогические заметки и матерьялы», с авторской датировкой 5 марта 1860 г., т. е. писанные зa четыре месяца до отъезда за границу и содержащие в себе рассуждения и выводы Толстого, основанные на его работе в Яснополянской школе. Второй отрывок педагогического характера, который мы озаглавили: «О задачах педагогики», писан уже после отъезда за границу, так как в этом отрывке встречается имя Риля, о сочинениях которого Толстой неоднократно упоминает в записях Дневника в Киссингене в августе 1860 г. В третьем отрывке под заглавием «Вступление» есть также упоминание о каком-то немце, разговор с которым послужил для Толстого толчком для замысла большой педагогической работы. По связи с многочисленными дневниковыми записями о встречах с немцами-педагогами отрывок этот нельзя датировать ранее, чем второй половиной августа 1860 г. Наконец, в эту же группу незаконченных педагогических отрывков, писанных за границей, надо отнести и проспект журнала под заглавием «Сельской учитель». Все эти четыре опуса самым тесным образом, вплоть до тождественности выражений, связаны со статьей «О народном образовании».

Ко времени возвращения из-за границы какие-то, не названные Толстым, педагогические сочинения были им закончены. В Дневнике под 18 апреля 1861 г. читаем: «Думаю переделать педагогические сочинения, разделив на asile,²¹ школу частную и жизнь».²² При всей краткости этой записи, к тому же не вполне прочтенной, несомненна ее связь с теми местами статьи «О народном образовании», где автор и теоретически, и на основе сделанных в Марсели наблюдений проводит разницу между тем образованием, которое сознательно навязывают народу, и тем, которое народ бессознательно сам почерпает из жизни. Быть может, во время намеченной «переделки» и произошло окончательное оформление статьи «О народном образовании», а эта «переделка» продолжалась до самого появления статьи в печати.