Полное собрание стихотворений. Том 3

И, казалось, миллионом

Не собьешь его с пути…

Вдруг – конец истории -

В тридцать лет герой -

Прыг с обсерватории

В омут биржевой!..

Вот москвич – родоначальник

Этой фракции дельцов:

Об отечестве печальник,

Лучший тип профессоров,

Встарь он пел иные песни,

Искандер был друг его,

Кроме каменной болезни,

Не имел он ничего;

Под опалой в оны годы

Находился демократ,

Друг народа и свободы,

А теперь он – плутократ!

Спекуляторские штуки

Ловко двигает вперед

При содействии науки

Этот старый патриот…

Вот другой – слывет за чудо:

Говорун и острослов

("Леонид"- ему покуда

Кличка у тузов).

Он машинным красноречьем

Плутократию дивит;

Никаким противоречьем

Не смущаясь, говорит

В интересах господина.

Заплати да тему дай,

Говорильная машина

Загудит: поднимет лай,

Будет плакать и смеяться,

Цифры, факты извращать,

На Бутовского ссылаться,

Марксом тону задавать.

Предпочтя ученой славе

Соблазнительный металл,

Леонид сперва при Савве

На посылках состоял,

Подавал ему "идейки"

(И сигары – иногда),

Знал к редакторам лазейки,

К представителям суда,

Составлял "записки", "мненья",

Сплетни прессы отражал,

И в директоры правленья

Наконец попал!

Тут уж торная дорога:

Нахватав десяток мест,

Как за пазухой у бога

Он живет; по-барски ест,

На балы к концесьонерам

Возит куколку-жену

И поет акционерам

Вечно песенку одну,

Смысл известный: "Дивидендов

Нет покамест – ожидай!

И не медля шесть процентов

Нам в награду отчисляй!"

Кризис: дело не спорится,

Денег нет, должны кругом,

В дверь правления стучится

С исполнительным листом

Пристав: кассу запирает,

Мебель штемпелем клеймит.

Леонид не унывает

И цинически острит:

"Мат, конечно, предприятью,

А правленью – не беда!

Стул с казенною печатью

Так же мягок, господа!.."

Нынче счету нет артистам,

Что таким путем пошли

И на помощь аферистам

Силу знанья принесли.

Всякий план, в основе шаткий,

Как на сваях утвердят:

Исторической подкладкой,

Перспективами снабдят!

Дело их – стоять на страже

"Государственных идей".

Нет еще идеи даже,

Есть один намек о ней,-

Уж бегут они к патронам,

Выговаривают пай.

Начинают скромным тоном:

"Нужный банк"… "Забытый край"…

Дальше – громче пропаганда,

Загорается война,

Кто за Шмита, кто за Странда!

Правду вывернув до дна,

Чудо сделают из края,

Этнографией блеснут,

И статистика такая…

Где они ее берут?

Аргумент экономический,

Аргумент патриотический,

И важнейший, наконец,

С точки зренья стратегической

Аргумент – всему венец!..

Из пяти одна затея

Удалась – набит карман!

А гуманная идея

Отошла на дальний план.

Новый туз-богач в итоге,

И сказались барыши

Лишней гривною в налоге

С податной души…

Надо честь отдать почину -

Разбудили Русь они:

И купцу, и дворянину

Плохо спится в наши дни;

Прежде Русь стихи писала,

Рифмам не было числа,

А теперь практичней стала:

На проекты налегла!

Предприимчивостью чудной

Переполнились сердца,

Нет теперь задачи трудной,

Каждый план найдет дельца.

Запрудят Неву, каналы

По Сахаре проведут!..

Дайте только капиталы,

Обеспечьте риск и труд…

Да, постигла и Россия

Тайну жизни наконец:

Тайна жизни – гарантия,

А субсидия – венец!

Будешь в славе равен Фидию,

Антокольский! изваяй

("Гарантию" и "субсидию",)

Идеалам форму дай!

Окружи свое творенье

Барельефами: толпой

Пусть идут на поклоненье

И ученый и герой;

Пусть идут израильтяне

И другие пришельцы,

И российские дворяне,

И моршанские скопцы…

– --

Беседа кипит не смолкая,

И льется рекою вино,

Великих и малых равняя;

Все группы смешались давно.

Зацепин в ударе, как воду

Венгерское пьет; Леонид,

Великому мужу в угоду,

Вистует ему и лисит.

Из оперы новые лица

Явились; затеялся спор:

Которая выше певица,

Который пошлее актер.

Веселый толстяк краснорожий,

Хохочет Иванушка-шут,

И муж государственный тоже,

Подвыпив, беседует тут:

"Да-с, наша тропа не без терний!

Энергия – свойство мое,

Но на сорок восемь губерний

Всегда ли достанет ее?.."

Но был один – он общества чуждался;

Построивши дорогу в восемь верст,

На собственном величьи помешался

Остзейский туз – барон фон Клоппенгорст.

Он вынуждал к невольному решпекту -

Торжественность в осанке и в лице;

Пусти нагим по Невскому проспекту -

Покажется: он в тоге и венце.

Он не сгибал своей баронской выи

Ни перед кем; на лбу его крутом

Начертано: "Трудился для России,

И памятник воздвиг себе притом!"

Он был смешон картинно, грандиозно

И шумный пир эффектно оттенял.

Он пил один, насупив брови грозно,

По слову в час медлительно ронял.

Молчит ли он – особая манера