Полное собрание стихотворений

Шуршите, блеклые...

Вчера нас увидали,

и встрепенулись мы, и разбежались вмиг,

за нами топот был, и чей-то звучный клик

то рядом, то вдали - звенел и повторялся...

Шуршите, блеклые...

Край неба разгорался,

и шумно мчались мы, то плача, то смеясь,

и пестрые листы, за нами вслед кружась,

летели, шелестя, по рощам и по скатам

и дальше - по садам, по розам, нами смятым

до моря самого...

А мы - опять назад,

в леса да на холмы - куда глаза глядят!

8 августа 1918

Башмачок

Ты его потеряла в траве замирающей,

в мягком сумраке пряных волн.

Этот вечер был вздохов любви умоляющей

и любви отвечающей полн.

Отклонившись с улыбкой от ласок непрошеных,

от моих непонятных слов,

ты метнулась, ты скрылась в тумане нескошенных

голубых и мокрых лугов.

Я бежал за тобою сквозь дымку закатную,

но догнать я скоро не мог...

Ты вздыхала, раздвинув траву ароматную:

"Потеряла я башмачок!"

Наклонились мы рядом. Твой локон взволнованный

чуть коснулся щеки моей;

ничего не нашли мы во мгле заколдованной

шелестящих, скользких зыбей.

И, счастливый, безмолвный, до садика дачного

я тебя донес на руках,

и твой голос звенел чище неба прозрачного

и на сонных таял цветах.

Как теперь далеко это счастье душистое!

Одинокий, в чужой стране,

вспоминаю я часто минувшее чистое,

а недавно приснилось мне,

что, бродя по лугам несравненного севера,

башмачок отыскал я твой

свежей ночью, в траве, средь туманного клевера,

и в нем плакал эльф голубой...

20 ноября 1918

x x x

Сторожевые кипарисы

благоуханной веют мглой,

и озарен Ай-Петри лысый

магометанскою луной.

И чья-то тень из-за ограды

упорно смотрит на меня,

и обезумели цикады,

в листве невидимо звеня.

И непонятных, пряных песен

грудь упоительно полна,

и полусумрак так чудесен,

и так загадочна луна!

А там - глаза Шехерезады

в мой звездный и звенящий сад

из-за белеющей ограды,

продолговатые, глядят.

25 ноября 1918

x x x

Ты многого, слишком ты многого хочешь!

Тоскливо и жадно любя,

напрасно ты грезам победу пророчишь,

когда он глядит на тебя.

Поверь мне: он женщину любит не боле,

чем любят поэты весну...

Он молит, он манит, а сердце - на воле

и ценит лишь волю одну!

И зори, и звезды, и радуги мая

соперницы будут твои,

и в ночь упоенья, тебя обнимая,

он вспомнит о первой любви.

Пусть эта любовь мимолетно-случайно

коснулась и канула... Пусть!

В глазах у него замечтается тайна,

тебе непонятная грусть...

Тогда ты почувствуешь холод разлуки.

Что ж делать! Целуй и молчи,

сияй безмятежно, и в райские звуки

твои превратит он лучи!

Но ты... ты ведь любишь властительно-душно,

потребуешь жертв от него,

а он лишь вздохнет, отойдет равнодушно

и больше не даст - ничего...

26 ноября 1918

x x x

Феина дочь утонула в росинке,

ночью, играя с влюбленным жучком.

Поздно спасли... На сквозной паутинке

тихо лежит. Голубым лепестком

божьи коровки ей ноги покрыли,

пять светляков засияли кругом,

ладаном синим ей звезды кадили,

плакала мать, заслонившись крылом.

А на заре пробудилась поляна:

бабочка скорбную весть разнесла...

Что ей - до смерти? Бела и румяна,

пляшет в луче и совсем весела.

Все оживляются... "Верьте не верьте,

шепчут друзьям два нескромных цветка,

феина дочь на мгновенье до смерти

здесь, при луне, целовала жучка!"

Мимо идет муравей деловитый.

Мошки не поняли, думают - бал.

Глупый кузнечик, под лютиком скрытый,

звонко твердит: так и знал, так и знал...

Каждый спешит, кто - беспечно, кто мрачно.

Два паука, всех пугая, бегут.

Феина дочь холодна и прозрачна,

и на челе чуть горит изумруд.

Как хороша! Этот тоненький локон,

плечики эти - кто б мог описать?

Чуткий червяк, уж закутанный в кокон,

просто не вытерпел, вылез опять.

Смотрят, толкаются... Бледная фея

плачет, склонившись на венчик цветка.

День разгорается, ясно алея...

Вдруг спохватились: "Не видно жучка!"

Феина дочь утонула в росинке,

и на заре, незаметен и тих,

красному блику на мокрой былинке

молится маленький черный жених...

1 декабря 1918

x x x

Ты на небе облачко нежное,

ты пена прозрачная на море,

ты тень от мимозы на мраморе,

ты эхо души неизбежное...

И песня звенит безначальная.

Зову ли тебя - откликаешься,

ищу ли - молчишь и скрываешься,

найду ли? Не знаю, о Дальняя.

Ты сон навеваешь таинственный.

Взволнован я ночью туманною,

живу я мечтой несказанною,

дышу я любовью единственной.

И счастье мне грезится дальнее,

и снится мне встреча блаженная,

и песня звенит вдохновенная,

свиваясь в кольцо обручальное.

10 ноября 1918, Крым

На качелях

В листву узорчатую зыбко

плеснула тонкая доска,

лазури брызнула улыбка,

и заблистали небеса.

И на мгновенье, над ветвями,