Полное собрание стихотворений
Шрифт:
“Я страшно нищ, Вы так бедны…”
“Я страшно нищ, Вы так бедны,
Так одинок и так один.
Так оба проданы за грош.
Так хороши – и так хорош...
Но нету у меня жезла...”
– Запиской печку разожгла...
Вербное воскресенье 1920
“На царевича похож он…”
На царевича похож он.
– Чем? – Да чересчур хорош он:
На простого не похож.
Семилетняя сболтнула,
А
Дуры обе. – Да и где ж
Ждать ума от светлоглазых?
Обе начитались сказок, —
Ночь от дня не отличат.
А царевичу в поддевке
Вот совет наш: по головке
Семилетнюю погладь.
Раз за дочку, раз за мать.
.......................……………
Впрочем, можно и однажды.
Mapт 1920
“Буду жалеть, умирая, цыганские песни…”
Буду жалеть, умирая, цыганские песни,
Буду жалеть, умирая .......…… перстни,
Дым папиросный – бессонницу – легкую стаю
Строк под рукой.
Бедных писаний своих Вавилонскую башню,
Писем – своих и чужих – огнедышащий холмик.
Дым папиросный – бессонницу – легкую смуту
Лбов под рукой.
3-й день Пасхи 1920
Баллада о проходимке
Когда малюткою была
– Шальной девчонкой полуголой —
Не липла – Господу хвала! —
Я к материнскому подолу.
Нет, – через пни и частоколы —
Сады ломать! – Коней ковать! —
А по ночам – в чужие села:
– “Пустите переночевать!”
Расту – прямая как стрела.
Однажды – день клонился долу —
Под дубом – черный, как смола —
Бродячий музыкант с виолой.
Спят …...., спят цветы и пчелы...
Ну словом – как сие назвать?
Я женский стыд переборола:
– “Пустите переночевать!”
Мои бессонные дела!
Кто не спрягал со мной глаголу:
…....? Кого-то не звала
В опустошительную школу?
Ах, чуть закутаешься в полы
Плаща – прощайте, рвань и знать! —
Как по лбу – молотом тяжелым:
– “Пустите переночевать!”
Посылка:
Вы, Ангелы вокруг Престола,
И ты, младенческая Мать!
Я так устала быть веселой, —
Пустите переночевать!
2 апреля 1920
Памяти Г. Гейне
Хочешь не хочешь – дам тебе знак!
Спор наш не кончен – а только начат!
В нынешней жизни – выпало так:
Мальчик поет, а девчонка плачет.
В будущей жизни – любо глядеть! —
Тыбудешь плакать, ябуду – петь!
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
Красная юбка
В черных сердцах!
Красною юбкой – в небо пылю!
Честь молодую –
ковром подстелешь.Как с мотыльками тебя делю —
Так с моряками меня поделишь!
Красная юбка? – Как бы не так!
Огненный парус! – Красный маяк!
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
Красная юбка
В черных сердцах!
Слушай приметы: бела как мел,
И не смеюсь, а губами движу.
А чтобы – как увидал – сгорел! —
Не позабудь, что приду я – рыжей.
Рыжей, как этот кленовый лист,
Рыжей, как тот, что в лесах повис.
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
Красная юбка
В черных сердцах!
<Начало апреля 1920>
“А следующий раз – глухонемая…”
А следующий раз – глухонемая
Приду на свет, где всем свой стих дарю,
свой слух дарю.
Ведь все равно – что говорят – не понимаю.
Ведь все равно – кто разберет? – что говорю.
Бог упаси меня – опять Коринной
В сей край придти, где люди тверже льдов,
а льдины – скал.
Глухонемою – и с такою длинной —
– Вот – до полу – косой, чтоб не узнал!
7 апреля 1920
“Две руки, легко опущенные…”
Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были – по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.
Но обеими – зажатыми —
Яростными – как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая —
Младшей не уберегла.
Две руки – ласкать – разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
Светлая – на шейке тоненькой —
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем не понято,
Что дитя мое в земле.
Пасхальная неделя 1920
Сын
Так, левою рукой упершись в талью,
И ногу выставив вперед,
Стоишь. Глаза блистают сталью,
Не улыбается твой рот.
Краснее губы и чернее брови
Встречаются, но эта масть!
Светлее солнца! Час не пробил
Руну – под ножницами пасть.
Все женщины тебе целуют руки
И забывают сыновей.
Весь – как струна! Славянской скуки
Ни тени – в красоте твоей.
Остолбеневши от такого света,
Я знаю: мой последний час!
И как не умереть поэту,
Когда поэма удалась!
Так, выступив из черноты бессонной
Кремлевских башенных вершин,
Предстал мне в предрассветном сонме
Тот, кто еще придет – мой сын.
Пасхальная неделя 1920