Полное собрание стихотворений

Август 1901

* * *

Нет душе покою,Глянул день в глаза,И опять я строюШаткие леса.Снова сердцу надоВеровать в чертеж,И мечтам – усладаНовых планов ложь.Снится, снится зданье,Купол золотой,Бракосочетанье,Ночь с тобой, с тобой.Мы во мраке двое...Двери тишь хранят...Зыблются обои...Душит аромат...– Тщетно, дерзкий! тщетно!Не воздвигнешь вновьКупол огнецветный,Новую любовь!Будешь вновь обманут,Разберешь леса,И руины глянутПрямо в небеса.

Ноябрь 1901

* * *

Непересказанные думы,Неразделенные слова —Вы беспокойны, вы угрюмы,Как перед молнией трава.Что просияло, что мелькнуло,Что душу пламенем прожгло,Ужели в прошлом потонуло,И гладь былого – как стекло.И в сердце сдавленные речи,Навеки смолкшие словаБезумно ждут желанной встречи,И сердце не кричит едва.Я жажду жадных откровений —Все повторить, все рассказать,Чтоб в час заветных оживленийС тобой все пережить опять.

<1901 >

* * *

Я снова одинок, как десять лет назад.Все тот же парк вокруг, за елью звезды те же,С черемухи и с лип знакомый аромат.Там где-то лай собак. Повеял ветер свежий.И вечер медленный мне возвращает бред,Который жжет мечты все реже, реже.Я жил здесь мальчиком, едва в шестнадцать летС душой, отравленной сознанием и чтеньем,Неловок, как дитя, застенчив, как поэт.Мне этот шумный парк служил уединеньем,Я не имел друзей. Для женщин был несмел,И в сумраке следил за парами, с томленьем,Но я в мечтах нашел все, все, что я хотел.

1901

* * *

Все бездонней, все безмерней,Недоступней глубина,Но, как свет звезды вечерней,Светят водоросли дна.Плотны синие преграды,Обступили взгляды рыб.Словно знают, словно рады,Что еще пловец погиб.Но на родине чудовищПосреди живых цветовНе ищу морских сокровищИ жемчужных слизняков.

<Январь 1902>

* * *

Надо струны перестроитьВновь на новый лад,Песни вещие усвоитьЯ готов, я рад.Сердце, мертвое от жажды,Слышишь? – бьют ключи!Песнь одну не петь нам дважды,Лучше замолчи.Я, как феникс, в пламя кинут,Гибну, взор смежив...Но едва мученья минут,Встану юн и жив.Я в земле, под грудой гнили, —Мертвое зерно.Но дожди меня вспоили —Цвесть мне суждено!Дух живительный и юныйВлился в грудь мою, —Строю заново я струны,Верю и пою.

21 февраля 1903

* * *

Неужели это была ты —В сером платьеРобкая девочка на площадке вагона —Моя невеста!Помню, как оба тонули мы в первом объятьи,Жестоком до стона,Были безумны и святы мечты.Пели удары колес.Вереницы берез,Качаясь, глядели в окно,Вечер осенний померк незаметно, и на небе было темно.В поздний безмолвный часЯ сидел одиноко.Странно дрожал за стеклом раздражающий газ.Думы дрожали, как газ, раздражающе тоже.Я жаждал упрека.О, если б предстал мне таинственный Кто-тоИ тайну открыл мне пророческой, внутренней дрожи,Чего я боюсь в этот поздний обманчивый час.О, если б предстал мне таинственный Кто-тоИ властно позвал бы меня для отчета.Что женщина?– Мать, принявшая в лоно, —Чтобы длить бесконечно преемственность сил.Вы пестры, миражи бытия: рождений, падений, могил– Женщина – некий сосуд драгоценный,Тайну таящий во мгле сокровенной.Женщина – путь до глубин божества.Женщина – мир естества,Его золотая корона.Свята, свята ее жизнь, дающее лоно.Но мы?В нас не все ли – стремленье вовне, из предела?Разве не мыПрироду наполнили звуками слова?В дымной пропасти тьмы,Где дышит и движется тело.Нам разве не душно?Мы жаждем иного,В вечном стремленьи идем и идем до предела,Кажется, близки мы к области звездной.Миг – и повиснем в полете над бездной,Вдруг снова, влеченью земному послушны,Падаем в душные пропасти тьмы.А есть красота.В звуках, в красках, в линиях, в теле,В обнаженности женственной.Жажда ее не в одной крови разлита,Это не жажда веселий.Ее поток благоденственныйВ тайных глубинах шумит,Струя его сладко чиста,Он вечной божественной влагой поит.Да, есть на земле красота.Или мы крылья у птицы?И нам сужденоМетаться к гробнице от старой гробницы?И нам сужденоТолько взаимным усильем весь путь побороть?Только вдвоем долететь до свержения уз?Церковь венчает как святость союзДвух осужденных сердец.– Примем ли мы, как тяжелое бремя, венец?Да, людям дано только вдвоем этот путь побороть.Слава тебе, освященная плоть!Ночь незаметно погасла, и свет набегал на окно.Я сидел одиноко.Дрожал за стеклом замирающий газ.Был светлым и утренним час,И город вечерний остался далеко.Я знаю.Я в зеркале видел всю душу мою,Все, чему верю, и все, что люблю.Там нет проклятья.Как теплым волнам, я отдамся душистому маю,Пусть будут безумны и святы мечты,Робкая девушка в сереньком платье,Да, это ты,Моя невеста.

4 марта 1902

* * *

Я много лгал и лицемерил,И много сотворил я зла,Но мне за то, что много верил,Мои отпустятся дела.Я дорожил минутой каждой,И каждый час мой был порыв.Всю жизнь я жил великой жаждой,Ее в пути не утолив.На каждый зов готов ответить,И, открывая душу всем,Не мог я в мире друга встретитьИ для людей остался нем.Любви я ждал, но не изведалЕе в бездонной полноте, —Я сердце холодности предал,Я изменял своей мечте!Тех обманул я, тех обидел,Тех погубил, – пусть вопиют!Но я искал – и это виделТот, кто один мне – правый суд!

16 апреля 1902

Sub specie aeternitatis [58]

Отселе мне видно потоков рожденье.

Пушкин

О, господи, какое счастьеБыть художником!Самовластным, гордым, свободным, —Царем над созвучиями и образами.Они меня оскорбляют,Какое мне дело?Я на тех бесконечных высотах,Где небо и лед,Куда и мечта о дольних заботахНе досягнет.Выше нет ничего. Небо сине.Вдалеке очертанья таких же вершин.О, как вольно дышать в беспредельной пустыне,Повторять неземное, великое слово: один!Мне видна земля,Моря золотое пространство,Нагорий живое убранство,Распростертые низко дороги, поля.И местами селенья,Как столбы при дороге, как на перекрестках каменья.Но мне не видно людей,Их суеты вседневной.Я увидал бы движенья двух ратей,Падение царства, созданье столицы.Я смотрю на жизнь мной отвергнутых братии,Как смотрят на землю птицы.Солнце!Здравствуй, солнце, мой двойник!Я люблю твой ясный дик.Как и ты, я с высотыВижу горные хребты,И узорчатых лугов,И кипенье городов...

58

С точки зрения вечности (лат.)

Ноябрь 1902

* * *

Я путешественник случайный,Бродяга в мире, дикий скиф,Любуюсь на земные тайны,На храм, на башню, па залив.И медлю пред душой безвестной,Внимательно любуясь ей,Как перед статуей чудесной,Жалея покидать музей.

Ноябрь 1902

* * *

Да, в нашей жизни есть кумир для всех единый —То лицемерие; пред искренностью – страх!Мы все притворствуем в искусстве и в гостиной,В поступках, и в движеньях, и в словах!Вся наша жизнь подчинена условью,И эта ложь в веках освящена.Нет, не упиться нам ни чувством, ни любовью,Ни даже горестью – до глубины, до дна!На свете нет людей – одни пустые маски,Мы каждым взглядом лжем, мы прячем каждый крик,Расчетом и умом мы оскверняем ласки,И бережет пророк свой пафос лишь для книг!От этой пошлости обдуманной, обычнойГде можно, кроме гор и моря, отдохнуть?Где можно на людей, как есть они, взглянуть?– Там, где игорный дом, и там, где дом публичный!Как пристани, во мгле вы выситесь, дома,Убежища для всех, кому запретно поле,В вас беспристрастие и купли и найма.В вас равенство людей и откровенность воли.Вот мир восторженной победы и борьбыВ разврате искреннем и слов и побуждений.Мы дни и месяцы актеры и рабы,Оставьте же притон для искренних мгновений!

<1902>

* * *

Дивный генуэзец! как нам стали понятныТвои пророческие слова:«Мир мал!»Мы взором одним озираем егоОт полюса до полюса —Нет больше тайн на земле!Прежде былинка в безмерных просторах,Упорно – за веком век —Работал, боролся, вперед продвигалсяИ своей планетой, наконец, овладелЧеловек.Нет больше тайн в надземном тесном мире!Стальные иглы рельс, обвив материки,Бегут сквозь цепи Анд, бегут в степях Сибири —К верховьям Крокодиловой реки;Земля, земля! настало время!Ты – достояние людей.Не то или другое племя,Не тот иль этот из царей,Тебя взял Человек, его спокойный гений,Его холодный ум, его упорный трудИ смелый взлет безумных дерзновений!И правит скорбного Судьи бесстрастный суд.Человек! торжествуй! и, величье познав,Увенчай себя вечным венцом!Выше радостей стань, выше слав,Будь творцом!