Не наслаждение, не мука,Не вдохновение страстей,Удел живых – тупая скука,Пустое бремя лишних дней.Я не ропщу и не страдаю,Я к одиночеству привык:Часы, часы, я понимаюВаш утомительный язык.На жизнь смотрю я хладнокровно,Где нет друзей и нет врагов.И бьется сердце ровно, ровно,Как сердце мертвое часов.
31 августа 1895
«Еще огнем горит мой взор…»
Еще огнем горит мой взор,Еще есть в сердце благородство,Но жизнь – какое в ней уродство,Какой
бессмысленный позор.Я покорился и молчу:Кто гибнет – гибели достоин.Мой дух печален и спокоен,И не молюсь, и не ропщу.И с каждым шагом беспощаднейМой путь под ношей бытия.Была печальной жизнь моя,Хоть смерть не будет ли отрадней?
1895
Сорренто
Ведут дороги длинныеМеж каменных оград,Сквозь рощи апельсинные —Эдема вечный сад.Кругом – благоуханиеБесчисленных плодов,И теплое дыхание,И сырость парников.Ручьи лепечут звонкие...И солнце в тихий лесСквозит сквозь щели тонкиеВ соломенный навес —Под эти крыши зимние,Где нежатся плоды...Зимой гостеприимныеЛимонные сады...Сорренто безмятежное,В дремотной тишинеТак тускло солнце нежное,Подобное луне,В твоих садах единственныхИ памятных навек,Как в сумерках таинственныхНа дне глубоких рек.Не водоросли чудные,На стенах травы спят,Их нити изумрудные,Как волосы, висят,Блестят росой холодною...А там, в сыром углу,Как будто сквозь подводную,Загадочную мглу, —Под кущей благовонною —От всех людей далек —Пред бледною МадонноюМерцает огонек.Здесь молит – ненасытное, —Здесь верит сердце вновьВ блаженство первобытноеИ в райскую любовь.
<1896>
«Увы! Что сделал жизни холод…»
Увы! Что сделал жизни холодС душой печальною: туда,Где ты был радостен и молод,Не возвращайся никогда!Все так же розов цвет миндальный,И ночью море дышит вновь.Но где восторг первоначальный,Где наша прежняя любовь?Мгновенья счастья стали реже.На высях гор вечерний свет,Долины, рощи, волны – те же,И только молодости нет!
<1896>
Перед грозой
Не пылит еще дорога, —Но везде уже тревога,Непонятная тоска.Утомительно для слухаГде-то ноет, ноет мухаВ тонкой сетке паука.И похож далекий громНа раскат глухого смеха.В черной тьме, в лесу ночном —Грозовой тяжелый запахУдушающего меха,В небе – гул глухого смеха.О тяжелый, душный запах!Этот мрак не успокоит, —Сердце бьется, сердце ноет.В сердце – вещая тоска.Где-то муха ноет в лапах,В страшных лапах паука...
<1896>
Спокойствие
Мы близки к вечному концу,Но не возропщем на Создателя...Уже не в зеркале гадателя,Мы видим смерть лицом к лицу.Всю жизнь безвыходным путем,Сквозь щели узкие, бездонные,Во тьме, кроты слепорожденные,К могиле ощупью ползем, —К той черной яме, к западне,Где ожидает неизвестное, —Сквозь подземелье жизни тесноеИдем и бредим, как во сне,И
шепчем: скоро ли конец?Верховной Воле покоряемся,За жизнь безумно не цепляемся,Как утопающий пловец...С печатью смерти на челеИскали правды в беззаконии,Искали в хаосе – гармонии,Искали мы добра во зле, —Затем, что нас покинул Бог:Отвергнув ангела-хранителя,Мы звали духа-соблазнителя,Но нам и Дьявол не помог.Теперь мы больше не зовем,Перед дверями заповедными,Блуждая призраками бледными,Мы не стучимся и не ждем.Мы успокоились давно:Надежды нет и нет раскаянья,И, полны тихого отчаянья,Мы опускаемся на дно.
<1896>
Зимние цветы
В эти белые дни мы живем, как во сне.Наше сердце баюкает негаЧьих-то ласк неживых в гробовой тишинеУсыпительно мягкого снега.Если в комнате ночью при лампе сидишь,Зимний город молчит за стеною,И такая кругом бесконечная тишь,Как на дне, глубоко под водою.Даже снег в переулке ночном не хрустит.С каждым днем в моей келье все тише,Только саван холодный и нежный блеститПри луне на белеющей крыше.И подобье прозрачных невиданных роз —По стеклу ледяные растенья.Ночью в лунном сиянии чертит мороз —Невозможных цветов сновиденья.
<1897>
Воля
Слышишь, где-то далекоПлачет колокол?Как душе моей легкоВ одиночестве!По неведомой тропе,В бледных сумерках,Ухожу к немой толпеСкал нахмуренныхОт врагов и от друзей.В тихой пропасти, —Только там, где нет людей,Легче дышится...В счастье друга не зови:Молча радуйся.Сердцу сладостней любви —Воля дикая.
<1897>
«Синеет море слишком ярко…»
Синеет море слишком ярко,И в глубине чужих долинПод зимним солнцем рдеет жаркоБлагоуханный апельсин.Но, целомудренны и жалки,Вы сердцу чуткому милей,О, безуханные фиалкиРодимых северных полей!
<1897>
Любовь к земному
Хотя влечет меня, о Боже,И тишина Твоих глубин, —Но мне пока еще дорожеЗнакомый шум земных долин.Хотя зовут ночные бездныИ в сердце нет весенних грез,Но вы мне все еще любезны,Листочки клейкие берез.Быть может, Господи, я грешен:Прости! Но солнцем кратких днейЯ все же более утешен,Чем темной вечностью Твоей.
Вторая половина 1890-х годов
«Еще люблю тебя, родная…»
Еще люблю тебя, родная,Хотя, как смерть, любовь – тиха,Как зелень вечно молодаяНеумирающего мха.И пусть потух весенний пламень:Я душу верную твоюЛюбовью верною люблю,Как любит мох – надгробный камень.
<1899>
«Октябрьский снег первоначальный…»
Октябрьский снег первоначальный…В тиши покинутых садовКак листья желтые печальныНа раннем саване снегов!Дивясь немых аллей безлюдью,На темном зеркале прудаКак режет лебедь белой грудьюСтекло предутреннего льда!И там, у солнечного брега,Как в первый раз побежденаСей мертвой белизною снегаЖивая крыльев белизна!