Полное собрание стихотворений

26 августа 1892

Разные стихотворения

«Владычица Сиона, пред тобою…»

Владычица Сиона, пред тобою Во мгле моя лампада зажжена. Всё спит кругом, — душа моя полна Молитвою и сладкой тишиною. Ты мне близка… Покорною душою Молюсь за ту, кем жизнь моя ясна. Дай ей цвести, будь счастлива она — С другим ли избранным, одна, или со мною. О нет! Прости влиянию недуга! Ты знаешь нас: нам суждено друг друга Взаимными молитвами спасать. Так дай же сил, простри святые руки, Чтоб ярче мог в полночный час разлуки Я пред тобой лампаду возжигать!

1842

Мадонна

Я не ропщу на трудный путь земной, Я буйного не слушаю невежды: Моим ушам понятен звук иной, И сердцу голос слышится надежды С тех пор, как Санцио передо мной Изобразил склоняющую вежды, И этот лик, и этот взор святой, Смиренные и легкие одежды, И это лоно матери, и в нем Младенца с ясным, радостным челом, С улыбкою к Марии наклоненной. О, как душа стихает вся до дна! Как много со святого полотна Ты шлешь, мой бог с пречистою Мадонной!

1842

Ave Maria

Ave Maria — лампада тиха, В сердце готовы четыре стиха: Чистая дева, скорбящего мать, Душу проникла твоя благодать. Неба царица, не в блеске лучей, В тихом предстань сновидении ей! Ave Maria — лампада тиха, Я прошептал все четыре стиха.

1842

«Я знал ее малюткою кудрявой…»

Я знал ее малюткою кудрявой, Голубоглазой девочкой; она Казалась вся из резвости лукавой И скромности румяной сложена. И в те лета какой-то круг влеченья Был у нее и звал ее ласкать; На ней лежал оттенок предпочтенья И женского служения печать. Я знал ее красавицей; горели Ее глаза священной тишиной, — Как светлый день, как ясный звук свирели, Она неслась над грешною землей. Я знал его — и как она любила, Как искренно пред ним она цвела, Как много слез она ему дарила, Как много счастья в душу пролила! Я видел час ее благословенья — Детей в слезах покинувшую мать; На ней лежал оттенок предпочтенья И женского служения печать.

1844

«Не ворчи, мой кот-мурлыка…»

Не ворчи, мой кот-мурлыка, В неподвижном полусне: Без тебя темно и дико В нашей стороне; Без тебя всё та же печка, Те же окна, как вчера, Те же двери, та же свечка, И опять хандра…

1843

Венеция ночью

Лунный свет сверкает ярко, Осыпая мрамор плит; Дремлет лев святого Марка, И царица моя спит. По каналам посребренным Опрокинулись дворцы, И блестят веслом бессонным Запоздалые гребцы. Звезд сияют мириады, Чутко в воздухе ночном; Осребренные громады Вековым уснули сном.

1847

«Полно спать: тебе две розы…»

Полно спать: тебе две розы Я принес с рассветом дня. Сквозь серебряные слезы Ярче нега их огня. Вешних дней минутны грозы, Воздух чист, свежей листы… И роняют тихо слезы Ароматные цветы.

1847

Колыбельная песня сердцу

Сердце — ты малютка! Угомон возьми… Хоть на миг рассудка Голосу вонми. Рад принять душою Всю болезнь твою! Спи, господь с тобою, Баюшки-баю! Не касайся к ране — Станет подживать; Не тоскуй по няне, Что ушла гулять; Это только шутка — Няню жди свою. Засыпай, малютка, Баюшки-баю! А не то другая Нянюшка придет, Сядет, молодая, Песни запоет: «Посмотри, родное, На красу мою, Да усни в покое… Баюшки-баю!» Что ж ты повернулось? Прежней няни жаль? Знать, опять проснулась Старая печаль? Знать, пуста скамейка, Даром что пою? Что ж она, злодейка? Баюшки-баю! Подожди, вот к лету Станешь подрастать, — Колыбельку эту Надо променять. Я кровать большую Дам тебе свою И свечу задую. Баюшки-баю! И долга кроватка, И без няни в ней Спится сладко-сладко До скончанья дней. Перестанешь биться — И навек в раю, — Только будет сниться: Баюшки-баю!

1843

«О, не зови! Страстей твоих так звонок…»

О, не зови! Страстей твоих так звонок Родной язык. Ему внимать и плакать, как ребенок, Я так привык! Передо мной дай волю сердцу биться И не лукавь, Я знаю край, где всё, что может сниться, Трепещет въявь. Скажи, не я ль на первые воззванья Страстей в ответ Искал блаженств, которым нет названья И меры нет? Что ж? Рухнула с разбега колесница, Хоть цель вдали, И распростерт заносчивый возница Лежит в пыли. Я это знал — с последним увлеченьем Конец всему; Но самый прах с любовью, с наслажденьем Я обойму. Так предо мной дай волю сердцу биться И не лукавь! Я знаю край, где всё, что может сниться, Трепещет въявь. И не зови — но песню наудачу Любви запой; На первый звук я как дитя заплачу — И за тобой!

1847

«Облаком волнистым…»

Облаком волнистым Пыль встает вдали; Конный или пеший — Не видать в пыли! Вижу: кто-то скачет На лихом коне. Друг мой, друг далекий, Вспомни обо мне!

1843

«Я пришел к тебе с приветом…»

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало; Рассказать, что лес проснулся, Весь проснулся, веткой каждой, Каждой птицей встрепенулся И весенней полон жаждой; Рассказать, что с той же страстью, Как вчера, пришел я снова, Что душа всё так же счастью И тебе служить готова; Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду Петь, — но только песня зреет.

1843

Деревня

Люблю я приют ваш печальный, И вечер деревни глухой, И за лесом благовест дальный, И кровлю, и крест золотой, Люблю я немятого луга К окну подползающий пар, И тесного, тихого круга Не раз долитой самовар. Люблю я на тех посиделках Старушки чепец и очки; Люблю на окне на тарелках Овса золотые злачки; На столике близко к окошку Корзину с узорным чулком, И по полу резвую кошку В прыжках за проворным клубком; И милой, застенчивой внучки Красивый девичий наряд, Движение бледненькой ручки И робко опущенный взгляд; Прощанье смолкающих пташек, И месяца бледный восход, Дрожанье фарфоровых чашек, И речи замедленный ход; И собственной выдумки сказки, Прохлады вечерней струю, И вас, любопытные глазки, Живую награду мою!

1842

«Ах, дитя, к тебе привязан…»

Ах, дитя, к тебе привязан Я любовью безвозмездной! Нынче ты, моя малютка, Снилась мне в короне звездной. Что за искры эти звезды! Что за кроткое сиянье! Ты сама, моя малютка, Что за светлое созданье!

1843

Узник

Густая крапива Шумит под окном, Зеленая ива Повисла шатром; Веселые лодки В дали голубой; Железо решетки Визжит под пилой. Бывалое горе Уснуло в груди, Свобода и море Горят впереди. Прибавилось духа, Затихла тоска, И слушает ухо, И пилит рука.

1843

«Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад…»

Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад. Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят. Да и те не видят нас среди ветвей И не слышат — слышит только соловей… Да и тот не слышит, — песнь его громка; Разве слышат только сердце и рука: Слышит сердце, сколько радостей земли, Сколько счастия сюда мы принесли; Да рука, услыша, сердцу говорит, Что чужая в ней пылает и дрожит, Что и ей от этой дрожи горячо, Что к плечу невольно клонится плечо…