Полное собрание стихотворений

ПОЭЗА МОИХ НАБЛЮДЕНИЙ

Я наблюдал, как день за днем

Грубела жизнь, и вот огрубла.

Мир едет к цели порожнем,

Свои идеи спрятав в дупла.

Я наблюдал – давно! давно!

За странным тяготеньем к хамству

Как те, кому судьбой дано

Уменье мыслить, льнут к бедламству.

Я наблюдал, как человек

Весь стервенеет без закона,

Как ловит слабых и калек

Пасть легендарного дракона.

Я наблюдал, – во всем, везде,-

Восторги перед силой грубой,

И как воскрылия к звезде

Задерживались тяжкой шубой…

Я наблюдал, как вечный зверь

Младенца грыз, прокравшись в ясли…

Зверели люди, и теперь

В их душах светочи погасли.

Чего ж ты ждешь, пророк, Илья?

Греми из всех своих орудий!

Не люди – люди, или я -

Не человек, раз люди – люди!..

СТЕКЛЯННАЯ ДВЕРЬ

Дверь на балконе была из стекол

Квадратиками трех цветов.

И сквозь нее мне казался сокол,

На фоне моря и кустов,

Трехцветным: желтым, алым, синим.

Но тут мы сокола покинем:

Центр тяжести совсем не в нем…

Когда февральским златоднем

Простаивала я у двери

Балкона час, по крайней мере,

Смотря на море чрез квадрат

То желтый, то иной, – мой взгляд

Блаженствовал; подумать только,

Оттенков в море было столько!

Когда мой милый приходил,

Смотрела я в квадратик алый,-

И друг болезненный, усталый,

Окровянев, вампиром был.

А если я смотрела в синь

Стеклянную, мертвел любимый,

И предо мною плыли дымы,

И я шептала: “Призрак, сгинь…”

Но всех страшнее желтый цвет:

Мой друг проникнут был изменой…

Себя я истерзала сменой

Цветов. Так создан белый свет,

Что только в белом освещенье

Лицо приводит в восхищенье…

ПОЭЗА ПРИЧИНЫ БОДРОСТИ

Теперь в поразительной смене

Контрастных событий живешь.

Голодные ужасы в Вене

Бросают нас в холод и дрожь.

А то, что от нас на востоке,

Почти не подвластно уму,

Но веришь в какие-то строки,

Не зная и сам почему.

Над жизнью склонясь, как над урной,

Еще не ослабнул душой:

В республике миниатюрной

Налажен порядок большой.

Пускай мы в надеждах разбиты

И сброшены в бездну с горы -

Мы сыты, мы – главное – сыты,

И значит – для веры бодры.

Мы верим – не можем не верить!-

Мы ждем – мы не можем не ждать!-

Что мир воцарится в той мере,

Какая вернет – Благодать.

ПОЭЗА ДУШЕВНОЙ БОЛИ

Из тусклой ревельской газеты,

Тенденциозной и сухой,

Как вы, военные газеты,

А следовательно плохой,

Я узнаю о том, что в мире

Идет по-прежнему вражда,

Что позабыл весь мир о мире

Надолго или навсегда.

Все это утешает мало

Того, в ком тлеет интеллект.

Язык богов земля изгнала,

Прияла прозы диалект.

И вот читаю в результате,

Что арестован Сологуб,

Чье имя в тонком аромате,

И кто в словах премудро-скуп;

Что умер Леонид Андреев,

Испив свой кубок не до дна,

Такую высь мечтой прореяв,

Что межпланетьем названа;

Что Собинов погиб от тифа

Нелепейшею из смертей,

Как яхта радости – от рифа,

И как от пули – соловей;

Что тот, чей пыл великолепен,

И дух, как знамя, водружен,

Он, вечно юный старец Репин

В Финляндии заголожен.

Довольно и таких известий,

Чтоб сердце дало перебой,

Чтоб в этом благодатном месте

Стал мрачным воздух голубой.

Уходите вы, могикане,

Последние, родной страны…

Грядущее, – оно в тумане…

Увы, просветы не видны…

Ужель я больше не увижу

Родного Федор Кузмича?

Лицо порывно не приближу

К его лицу, любовь шепча?

Тогда к чему ж моя надежда

На встречу после тяжких лет?

Истлей, последняя одежда!

Ты, ветер, замети мой след!

В России тысячи знакомых,

Но мало близких. Тем больней,

Когда они погибли в громах

И молниях проклятых дней…

К СЛУХАМ О СМЕРТИ СОБИНОВА

Я две весны, две осени, два лета

И три зимы без музыки живу…

Ах, наяву ль давали “Риголетто”?

И Собинов певал ли наяву?

Как будто сон: оркестр и капельмейстер,

Партер, духи, шелка, меха, лорнет.

Склонялся ли к Миньоне нежно Мейстер?

Ах, наяву склонялся или нет?

И для чего приходит дон Пасквале,

Как наяву когда-то, ныне в бред?…

Вернется ль жизнь когда-нибудь? Едва ли…

Как странно молвить: Собинов – скелет…

Узнав о смерти Вертера, несною

В закатный час я шел, тоской гоним,

И соловей, запевший над рекою,

Мне показался жалким перед ним!

О, как тонка особенность оттенка

В неповторимом горле у того,

Кем тронута была демимондэнка,

И соловей смолкал от чар его…

ПОЭЗА НОВИ ПРОЗАИЧЕСКОЙ

Ах, люди живут без стихов,

Без музыки люди живут,

И роскошью злобно зовут

Искусную музыку строф.

Ах, люди живут без икон,

Без Бога в безбожной душе.

Им чуждо оттенков туше,-

Лишь сплетни, обжорство и сон.

И даже – здесь, в доме моем,-

В поэта кумирне святой,-

И здесь тяготятся мечтой,

Стремясь обеззвучить мой дом…

Увы, даже дома и то

Сочувствия мне не найти…

И некуда вовсе уйти;