Поломанные Константы
Шрифт:
– А ты хрустальный, Эд? – Рута шутливо вскинула брови.
– Нет, хуже, – Эд наклонился к уху Руты, явно собираясь выболтать какую-то тайну, Соединенного королевства Великобритании, – я твой жених. Ну так что, Рута?
Рута отшатнулась:
– Ты – король? Ты?!
– А что, это преступление? Я, например, сказочно счастлив, эээ… безмерно, что княгиня Турбина – именно ты…
На глазах у Руты появились слезы. Эдвард искренне испугался и схватил Руту за руку.
– Рута, Рута, ты что? Поверь, если я тебя обидел, то нечаянно. Я летел сюда за княгиней Турбиной, а думал только о девочке, с которой
Рута кивнула, глотая слезы…
– Хорошо, хорошо, Эд, только я очень прошу, немедленно увези меня из этой страны! – и уже шепотом: – Здесь правит Сатана…
Эдуард недоуменно посмотрел в отчаянные и такие измученные глаза невесты. И поверил. Поверил каждому ее слову, мгновенно вернувшись мыслями к нелепой смерти своих родителей. Простуда ли?
– Расскажи мне, – попросил он.
– Не тут, не тут! – взмолилась Рута и вдруг заулыбалась, насмешливо и высокомерно, глядя куда-то за плечо Эдуарда.
Король обернулся. К ним направлялся танцующей походкой мрачный ставленник Императора – Алекс Ганарник.
– Грешник? – сам себя спросил Эд.
…Пропасть словно была бездонной.
– Да-а-аша! – кричала Марина, проваливаясь в безумную пустоту, из которой время от времени материализовывались адские создания и рвали когтями их измученную плоть. От них не было пощады, боль сводила с ума, спастись было невозможно.
– Тише-тише, – успокаивала Марину Даша, такая же исцарапанная, с ввалившимися глазами и обугленными крыльями…
– У тебя крылья! Крылья! – опять сорвалась на крик Марина. – Они поэтому тебя обходят!
– Какие крылья? – удивилась Даша, обернувшись.
Приближающееся к ней чудовище с разинутой пастью отшатнулось, напоровшись на взгляд Дарьи, заскулило, сжалось, – но ад продолжался, и крыльев Дарья не заметила.
Падение закончилось в декабре. Они находились на пустынном берегу. Марина, вся в крови, смотрела на Дашу:
– Ты действительно беременна, – она взглянула на треснувшие часы, размазанные по острым выступам скалы. – Декабрь на исходе, странные часы идут верно, – и разрыдалась. – Прости меня, Дарья, прости… – Марина упала на землю. – Прости меня, ангел!
Даша подняла голову, всматриваясь в серое небо.
– Что-то очень тихо, Марина, – сказала она. – Мне это не нравится.
Неожиданно раздался грохот, пошел ливень, сильнее и сильнее.
– Марина! – закричала Даша и схватила Марину за руку.
Поток воды столкнул их в разверзшийся океан и закрутил. Они отчаянно боролись со штормом и бурей. Вода кишела змеями и чем-то еще, на что не хотелось и смотреть, это что-то разрывало одежду, резало ноги и руки крепкими клещами и шипами.
Их выбросило на мель в начале февраля. Они оказались на крошечном островке из сваленных в кучу обломков деревьев, скелетов животных и людей.
Даше стало плохо, она рожала.
– Восьмимесячный? – задыхаясь, спросила она.
– Восьмимесячный, – прошептала Марина и плача, размазывая кровь и слезы по лицу, стала принимать роды…
Боль была сильной – особая боль рождения, специально приготовленная для одной женщины, она была чудовищной. Даша умирала, а Марина седела по мере того, как заглядывала в измученные смертью и болью сиреневые глаза.
Дети родились в следующем феврале, муки рождения продолжались двенадцать часов… Все заволокло болью, все стало красным, Марина тоже слилась с Дашиной болью… они кричали вместе, пронизанные одной каленой стрелой боли, потом этих стрел стало больше и больше, Марина попыталась посчитать наконечники, но сбилась и попыталась затолкнуть стрелы боли в землю, но земля не принимала и возвращала их Марине… Реальность и нереальность смешались. Когда все закончилось, два родившихся мальчика были годовалыми…
Марина не смогла осознать все это и в отчаянии закричала:
– Боже, не оставь ее!!! Все же ангел Твой! – а сама, будучи уже не в силах совладать с рассудком, подбежала к краю острова и кинулась в пропасть, вместе с водой и кровью…
– Марина? – позвала Даша, приходя в себя.
Вновь пошел дождь… Дети ползали вокруг Даши, а она набиралась сил. Выползающие на берег страшного острова твари тут же шарахались в сторону, лишь приметив сияние огромных крыльев.
– Марина? – опять позвала Даша, но ответа не было.
Через некоторое время Дарья поняла, что Марины больше нет, она сгинула здесь.
– Не оставь ее, – шепотом попросила куда-то Даша, – не оставь, ибо не ведала она, что творила!
Кроваво-лиловый океан у подножия крохотного острова, где находились Даша и дети, начал переливаться; яркое свечение, спиралью поднимаясь из океана, поплыло вверх.
– Марина… Спасибо, – Даша поблагодарила и стала проваливаться в небытие…
Остров исчез, его заменил холод арктических просторов, мерцающий снег. Огромная львица красно-коричневого цвета подбежала к Дарье и, лизнув ее в щеку, легла рядом. Даша уткнулась в нее бессознательно, пытаясь согреться. Малыши подползли к Чарлет, ручками принялись толкать ее в мягкий живот. Львица приподняла мощную лапу и пустила малышей к себе ближе, вытянувшись огромной горой тепла и любви. Чарлет урчала, прикрыв малышей лапой, а те сосали ее, кормясь молоком львицы, словно это было совершенно естественно.