Полосатая зебра в клеточку

Глава 7. Телепалов плетет интригу

Сдвинув брови и медленно шевеля губами, Телепалов, хозяин кафе «Баланда», сидел за столиком на сутулом стуле и выкладывал из куриных косточек картину художника Айвазовского «Пушкин на берегу Черного моря». Это ему помогало думать. Барменша Долорес Ефимовна и вышибалы Витек и Вовик робко терлись у стойки бара и беззвучно поглощали пельмени. Когда их хозяин думал, нельзя было ни чавкать, ни чокаться, ни шумно продувать зубы.

Наконец Телепалов встал и направился к выходу из кафе.

– Думай не думай, а сто рублей не деньги, – сказал он неизвестно кому. На пороге обернулся и строго пригрозил барменше: – Сколько можно повторять, Долорес Ефимовна? В тухлую говядину надо добавлять марганцовку, а в тухлую курятину – хлорку. А вы все почему-то наоборот. Так всех посетителей распугаете из-за своей невнимательности.

Выйдя под горячее солнце, Телепалов спортивным шагом двинулся в направлении берега.

Какая же глубокая мысль считай уже полтора часа наполняла его серое вещество? А вот какая. То самое заинтересованное лицо, о котором маэстро Клейкель тер сегодня на террасе базар, готовое за нестандартную лошадь платить бешеные бабки в валюте, – кто оно, где живет, как до него добраться в обход ненужного передаточного звена, а именно проныры маэстро?

Но первым делом следовало предотвратить саму возможность для передаточного звена самостоятельно купить у мальчишки зебру. Сделать это можно было единственным способом: похитить зебру и спрятать ее в надежном месте, покуда он, Телепалов, не разыщет того богатого покупателя. А Герка? Ну а что Герка. Ему его африканский папа новую из Африки привезет.

Задворками санаториев и бывших пионерлагерей Телепалов вышел к старому пирсу, знавшему еще фелюги турецких контрабандистов и парусники генуэзских пиратов.

Мыкола и его босоногая команда, свесив над водою чубы, загорали с удочками на пирсе и глядели на заснувшие поплавки. Солнце, как маленькая медуза, плавало в ленивой воде.

– Аривидерчи, господа фулюганы! – поприветствовал ребят Телепалов. – Рыбку ловите? И не хило клюет?

– Не клюет, на все уже пробовали, даже на шнурки от ботинок, – поморщился щербатый Мыкола.

Петр о и П авло, его приятели, кисло и нерадостно сплюнули, соглашаясь со своим вожаком.

Телепалов присел на корточки и, вытащив пластмассовый портсигар, отщелкнул на портсигаре крышечку.

– Вот ты, Мыкола, когда вырастешь, кем ты будешь? – Рука его с портсигаром по кругу обошла всех троих.

– Я в милиционеры пойду, – ответил ему Мыкола, вынимая из портсигара мальборину и ввинчивая сигарету в зубы. – Хорошая работа, не пыльная. Идешь себе по улице с пистолетом и в тюрьму сажаешь кого захочешь.

– А ты, Павло?

– Я, когда вырасту, буду поваром в ресторане. – Павло тоже вытащил сигарету и запасливо, как хороший хозяин, заложил ее за ухо, на черный день. – У нас сосед, дядя Рафик, повар, так он каждый день прет домой по багажнику всяких ресторанных деликатесов.

– А я, наверно, пойду в поп-звезды, – отказываясь от табачного угощения, сказал Петро. – Песни буду петь под фанеру.

– Децилы вы, децилы, хлопцы! Нет у вас крылатой мечты. «Под фанеру», «деликатесы», «сажать в тюрьму»… Нет, пацаны! – Телепалов прикурил сам и дал прикурить Мыколе. Тот глотнул фабричного табачку, поперхнулся и выкашлял сигарету в воду. Толстая усатая рыба высунула голову из-под пирса и тут же проглотила добычу. – Если уж к чему-то стремиться, то как минимум быть владельцем телекомпании НТВ или сразу всего Газпрома. Тогда у тебя будут и деликатесы из лучших кабаков мира, и милиционеры будут тебе честь отдавать, и любая поп-звезда запоет тебе без всякой фанеры. – Телепалов задумчиво посмотрел на солнце, затем – внимательно – на ребят. – Возьмите Герку с Утиной улицы, у которого африканский папаша, вот у того мечта так мечта. Он мне давече знаете что сказал?

– Ну-ка, ну-ка? – нахмурился щербатый Мыкола.

– Он мечтает единолично править всей Африкой – чтобы все перед ним там ползали на коленях и мух опахалами отгоняли.

– Вот и пусть катится в свою Африку, и чем скорее, тем лучше! – сказал Мыкола.

– Но перед тем, как он туда поедет принимать власть, – Телепалов поднял вверх палец, призывая к вниманию, – Герка хочет потренироваться здесь, в Богатырке, чтобы все богатырские пацаны ползали перед ним на коленях и регулярно платили дань. А ежели кто платить откажется… – Телепалов ребром ладони резко чиркнул в районе горла.

– Вот гадина. Неужели зарежет? – Павло вздрогнул и бешено завращал зрачками.

– Герка дикий, – кивнул Петро. – У них в Африке все дикари. Им что человека зарезать, что банан какой-нибудь с пальмы съесть – все едино.

– Всех не перережет! – твердо сказал Мыкола, вставая на ноги и наматывая на удилище леску.

– Всех не всех, а вот ты у него в списке числишься под номером два, – печально произнес Телепалов. – Первым идет Юсуп, третьим, сразу после тебя, – Японец.

Удочка, как копье у раненного насмерть древнеримского воина, выпала из руки Мыколы и тоскливо покатилась по пирсу. Телепалов наступил на нее ногой и положил свою руку на вздрагивающее плечо мальчишки.

– Не раскисать! – сказал он голосом защитника Брестской крепости. – Не хорони себя раньше времени, хлопец. Есть на этого супостата управа, есть.

– Правда? – с робкой надеждой в голосе прошептал Мыкола.

– Зебра с неправильными полосками – вот его уязвимое место, – сказал Телепалов.

– Как это? – не понял Мыкола. – Почему зебра?

– Надо у него похитить зебру. Пока зебра будет в наших руках, он не то что кого ножичком чикнуть, он с вас сам будет пылинки сметать и стряхивать их в специальный мешочек. В общем, хлопцы, слушай сюда…

И три чубатые головы на пирсе, нараспашку пораскрывав рты, склонились возле круглой четвертой, стриженной под боксерский бобрик.

Спустя каких-нибудь пятнадцать минут Телепалов уже топал в своих мексиканских сабо по асфальтированной ленте шоссе в сторону пансионата «Биндюжный». Не успел он дойти до первого корпуса, как навстречу на страшной скорости из-за асфальтовой петли поворота вылетел на роликовой доске мальчишка в пятнистых бриджах. Он-то и был нужен владельцу кафе «Баланда». Телепалов поднял ладонь, и мальчишка в немыслимом развороте затормозил возле мексиканских сабо.

– Привет, Японец, – поздоровался Телепалов со скейтбордистом. – Еще шарики за ролики не заходят от такой гонки?

По правде говоря, японского у парнишки было одно лишь прозвище. Японцем его назвали после того, как он на спор на своей доске спрыгнул с пандуса пансионата «Биндюжный» на автобус с туристами из Японии, следовавший из Феодосии в Ялту, а оттуда, с крыши автобуса, перебрался, не слезая с доски, на шаланду какого-то одесского дальнобойщика и так, по крышам машин, как по ступенькам безумной лестницы, благополучно допутешествовал до земли.