Половинка сердца

Ему приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться невидимым. Как говорила бабушка Нэн, «с глаз долой – из сердца вон». За последние несколько лет он научился держаться вне поля зрения.

К концу дня он начал уставать. И примерно тогда же заметил впереди еще один дом. Находившийся ближе к дороге, чем остальные, он располагался у основания возвышавшегося клочка земли и был окружен деревьями. Логан решил, что перед ним отличный вариант. Дом казался новым, в отличие от прочих. Его будто придавили к земле, весь такой угловатый и с огромными окнами. Современный. Даже подъездная дорога выглядела модно: бетон вместо гравия, окаймленный кирпичной кладкой. Большинство домов, мимо которых проходил Логан, словно износились. А этот походил на новую сверкающую игрушку из коробки.

Логан не обнаружил признаков присутствия хозяев, но не терял бдительности. Он обошел дом вокруг, скрываясь за деревьями. А те росли друг к другу настолько тесно, что небо, видневшееся среди крон, напоминало осколки синего стакана. Оставаясь невидимым, он так осмелел, что приблизился к дому, чтобы проверить, нет ли кого рядом, но увидел лишь веранду на заднем дворе и гигантский гриль. На траве, за бетонной плитой, лежали металлические детали. Наверное, мусор. Ничего интересного.

К дому был пристроен гараж, но дверь оказалась заперта, поэтому получить доступ к мусорным контейнерам не представлялось возможным. Логан по опыту узнал, что иногда в мусорках можно найти еду.

Однажды в школе он видел, как парень всего раз надкусил яблоко, после чего выбросил его в корзину. Наблюдавший за этой картиной Логан понимал, что действовать придется быстро. Он не собирался давать пропадать добру. Когда никто не смотрел, он вытащил яблоко и убрал фрукт в карман, чтобы позже помыть в туалете. Оно оказалось вкусным, сорт «ханикрисп». Логан постоянно находился в поисках еды. Порой на стойке или столе везло найти пакетик с завалявшимися на дне чипсами или крекерами. Если не мешкать, можно успеть их забрать себе. Иногда другие дети открывали собранный им родителями обед и раздражались при виде сэндвича с сосиской из печенки или расстраивались, обнаружив зеленый виноград вместе красного, который те так хотели. А реже всего дети, обычно девочки с добрым сердцем, могли предложить ему нежелательный продукт, и он с радостью его принимал, что бы это ни было.

В последней школе его логопед мисс Трэйси обратила внимание, что у него не всегда есть с собой еда, и организовала ему бесплатные горячие обеды. Она даже не звонила к нему домой, чтобы разобраться. В таком случае его отец стал бы ее заверять, что у них полно еды, а Логан просто забывчивый и голодание помогает ему улучшать память. Но она не звонила, не просила заполнять какие-то формы, лишь дала пластиковую карту и сказала проводить ею по проему у обеденной стойки и забирать еду. Та карта казалась ему волшебной. Он до сих пор скучал по мисс Трэйси, по ее мягкому голосу и понимающему отношению. Она была лучшей, уступая разве что бабушке Нэн.

Когда Логан узнал, что дважды в неделю придется ходить к логопеду, он перепугался до смерти, уверенный, что специалист попытается заставить его говорить, а это было из разряда невозможного. В отличие от большинства событий в его жизни, встреча с мисс Трэйси превзошла его ожидания. Во время первой встречи они устроились друг напротив друга за круглым столом, и она сказала:

– Я хочу помочь тебе общаться. Большинство общаются, разговаривая, но я понимаю, что это не твой вариант.

Он застыл, а она сочувственно улыбнулась и продолжила:

– Ты разговариваешь, когда ты один?

Не получив ответа, она предприняла еще одну попытку.

– Твой отец сказал, что, согласно показаниям доктора, с голосовыми связками у тебя проблем нет. В документах из твоей прошлой школы написано предположение, будто это немота психологического характера. Ты понимаешь, что это значит?

Логан уставился в стол. Мисс Трэйси была невероятно красивой, рыжеволосой, а ее нос покрывали крошечные веснушки. Голос тоже казался приятным, словно она пыталась проявить доброту и вызвать доверие. Он понимал, к чему все идет. Взрослые часто думали, что могут его разговорить. Однажды папа дома выкручивал ему руки до тех пор, пока он чуть не потерял сознание от невыносимой боли, но как бы он ни пытался, из его рта не донеслось ни звука. Учителя в прежних школах угрожали поставить ему низкие оценки, если он не станет принимать участие в обсуждениях предметов. А дети, пытаясь выудить хоть слово, постоянно над ним насмехались.

Разве они не понимали, что он хочет заговорить? Он старался изо всех сил, но язык замирал во рту, а горло сводило судорогой. Он ничего так не хотел, как говорить, но понял, что это так же бесполезно, как научиться летать. Не иметь голоса – особый вид пытки. Он ее не выбирал.

– Учитель говорит, что ты не очень счастлив. Я бы хотела тебе помочь. Ты позволишь?

Логан не ответил и на этот вопрос, но логопед не отставала.

– Хорошо. – Она сложила руки на столе. – А как тебе такое? Я не стану заставлять тебя говорить против воли. Не буду пытаться вытягивать слова уловками, и тебе не придется отвечать, пока ты не захочешь.

Логан поднял взгляд от стола и выдавил улыбку.

– У меня есть мысль, – сообщила она. – Особый способ общения, только между нами. Если я задам вопрос, и ты захочешь ответить «да», подними большой палец, вот так. – Она показала, что нужно делать, и при этом широко улыбнулась, сверкнув самыми белыми зубами на свете. – А если захочешь ответить «нет», дотронься до своего носа. – И она постучала по кончику своего носа. – Запомни, нос значит «нет», а пальцы вверх – «да». Согласен?

Логан вытянул руку из-под стола и положил ее на поверхность. Сжал кулак и оттопырил большой палец, указав им вверх.

Мисс Трэйси кивнула.

– Хорошо, я рада, что мы договорились. Тебе нравится рисовать? У меня это одно из любимых занятий. – Она поднялась из-за стола, взяла большие листы бумаги и два маленьких ведерка, набитых мелками и маркерами. Так они начинали каждую свою встречу. И пока занимались рисованием, мисс Трэйси много болтала, заполняла тишину историями о ее крошечном пуделе и своей семье. Ее голос звучал переливисто, как тихие клавиши в конце пианино.

У нее был брат-близнец, которого, как она выразилась, «тоже не обошло проклятие уродливых рыжих волос и веснушек». Если бы Логан мог говорить и не так сильно боялся, он сказал бы, что ему нравится, как она выглядит. Вместо этого он указал на ее волосы и, как она учила, поднял большие пальцы вверх.

– Что ж, спасибо, Логан. Благодарна за комплимент, – ответила она тогда.

Они часто рисовали. Однажды он изобразил бабушку Нэн и вывел наверху надпись: «Бабушка Нэн». Он показал, что она носит голубой свитер, джинсы и черную обувь, которую называет балетками.

– Прекрасный рисунок, – похвалила его мисс Трэйси. – Бабушка живет где-то недалеко?

Он постучал по носу и опустил взгляд, смутившись пущенной одинокой слезы, а та скользнула по щеке и, капнув, испортила рисунок. Он смял лист бумаги, выбросил его и схватил новый. На этот раз что-то изменилось.

– Она умерла? – тихо спросила мисс Трэйси.

Логан на мгновение перестал водить мелком по бумаге и медленно поднял один палец вверх, после чего снова уставился на рисунок.

– Соболезную, – произнесла мисс Трэйси. – Я не хотела тебя расстраивать.

Остаток часа они рисовали в тишине, и, когда прозвенел звонок, Логан собирался уйти, но логопед поймала его у двери и быстро обняла, хотя взрослым в школе не разрешалось обнимать учеников. Ее объятие помогло ему немного унять боль.