Половинки из разных Вселенных
Шрифт:
Потрясенно уставившись на брутального блондина, я жалобно пискнула:
«А может… пускай само заживет?» Но особой надежды на его согласие у меня не было.
Оправдав мои наихудшие ожидания, зеленоглазый рыкнул:
— Лика! Если я не сдержусь, тебе будет очень тяжело! Поэтому давай без возражений — ложись и… можешь опять помечтать, как на водоеме… И не заметишь, как все закончится, — многозначительно окинув взором, насмешливо поддел он, заставив меня опять покраснеть.
Легко ему тут рассуждать! Ой, а ведь не легко, в том-то вся и проблема. Решившись, я шустро переместилась на спину, подсобрав повыше подол, но все же стараясь не задирать его максимально. Первым объектом лечения решительно выставила вперед палец — пока лечит его, я морально подготовлюсь к дальнейшему. Даргэн, присев
— Для усиления лечебного эффекта!
Я обреченно застонала… Если уж с пальцем еле держусь, то что будет дальше — жутко представить. Скорее всего, не выдержу и жестоко надругаюсь над его беззащитным, но явно опытным телом! Как же это будет безнравственно с моей стороны!!! Он такого не заслуживает…
— Заслуживаю! — уверенно заверила меня будущая жертва насилия, опять на мгновение прервавшись.
Но я уже ничего не слышала и не замечала, погрузившись в пучину чувственных ощущений. И почему я на этого наглеца так реагирую? Просто крышеснос какой-то: у меня уже во рту все пересохло, пальцы на ногах подгибались, грудь вздымалась, ноги требовательно терлись друг о друга; руки, то судорожно обхватив его кисти, удерживающие мою руку, тянули к себе, то отталкивали их в безумии вожделения. Меня всю колотило со страшной силой, совершенно отключив от реальности и заставив полностью утонуть в собственных ощущениях. Я совершенно не заметила, как он, закончив с пальцем, переключился на мои синяки и ушибы на руках, ногах и даже на груди… Плывя по волнам первого в жизни чувственного восторга, я жадно ощущала его руки, губы, язык, хвост и даже клыки на своем теле, совершенно не задумываясь о правильности происходящего, о том шуме, который я производила своими непрерывными стонами.
Проснулась я с твердой уверенностью, что жизнь — прекрасна! И пребывала в ней ровно до того момента, пока не вспомнила все произошедшее ночью… Я резко дернулась, приподнявшись на руках, и осмотрелась, больше всего боясь встретиться взглядом с Даргэном. Но его не было, вход был завешен, и я была тут совершенно одна. Рядом с кроватью валялось разорванное пополам мое платье-рубашка, вся ткань укрывавшая тюфяк была скомкана в кучу, а между мной и стеной забилась тоже смятая жилетка арианца, одетая им после вчерашнего купания. Что я наделала?!! Я в отчаянии упала лицом в подушку, понимая, что именно сейчас, как никогда в жизни, хочу умереть. Как же я поспешила с блокадой!
Кто бы знал, что я на подобное способна… Он так завел меня вчера, что я буквально набросилась на него, жадно пожирая своим безумным желанием, поглощая его каждой клеточкой своего тела. Образы прошедшей ночи всплывали передо мной: вот я глубоко прогибаюсь под ним; вот, сжав его ногами, лежу на нем, приходя в себя после умопомрачительного секса; вот я что-то шепчу ему, рассказывая, какой он великолепный и самый единственный и неповторимый. Умереть прямо на месте захотелось вдвое сильнее!
Вовсе не он, а я искусала и расцарапала его этой ночью, а уж что я вытворяла с его несчастным хвостом… стоит только вспомнить, как я прикусывала его в моменты особо острого наслаждения. Бедолага! Он наверняка где-то раны зализывает, я ж его уходила больше, чем все тарты, вместе взятые… В памяти всплыл смутный образ Даргэна, после нашего первого раза вылизывающего всю мою появившуюся кровь, его невыносимо пылающие темно-зеленым глаза… Как теперь жить дальше? Жанна бы обязательно сказала, что молча и с удовольствием! Но мне было жутко страшно… страшно, что за всем этим чувственным разноцветьем не заметят
моего душевного порыва, моей первой искренней открытости, моей зародившейся любви… Он же сразу сказал, что это — игра. А я — «награда», и стоит помнить об этом. Просто герой получил свое вознаграждение.Тут совсем рядом послышался шум, и я четко расслышала голос Даргэна, что-то кому-то отвечающего. Не задумываясь о разумности своих действий, я сдернула скомканную простыню и, как была, — сидя, привалившись спиной к стене, — с головой накрылась этой простыней.
— Я — страус, страус. Милая такая птичка. Я никого не вижу, и меня не видят…, — мысленно твердила себе, надеясь на чудо — что меня не заметят и пройдут мимо.
Чудо, конечно, не произошло: простыню медленно стянули. Я, страшась встретиться с его самодовольно-насмешливым взглядом, тут же уткнулась лицом в ладошки.
— Жалеешь? — раздался напряженный голос Даргэна.
— Стесняюсь! — честно ответила я, не поднимая головы.
Тут же облегченно выдохнув, он сгреб меня в охапку и, посадив на свои колени, начал плавно раскачивать. Мы оба молчали, осознав, что слишком мало знакомы, чтобы быть уверенными, что опрометчивой фразой не обидим друг друга, разрушив это хрупкое умиротворение.
— А я поесть принес, — некоторое время спустя лукаво протянул арианец.
И я с радостью ухватилась за эту житейскую линию поведения, также с усмешкой поведав:
— А мне одеть нечего!
— Я принес, — успокоил меня он.
— Мне сейчас надо уйти. Будет сдача руды и получение необходимых для жизни ресурсов. Другие группы часто нападают, отбирая добытое. Поэтому я всегда охраняю своих. С тобой Агунг побудет — если захочешь отдохнуть или побыть одна, скажи ему, чтобы вышел за полог. Он послушает, и будет охранять снаружи.
Я неприязненно поежилась: вот уж кого видеть совсем не хотелось, да еще и в данной ситуации. Но разумность охранных мер я вполне понимала, поэтому, смирившись, кивнула.
Дарген, погладив меня по волосам, тут же вышел, оставив на кровати узелок, видимо, с одеждой для меня и миску с какой-то кашей бурого цвета. Я услышала, как он просит друга пока не беспокоить меня, — и на том спасибо. Быстренько соскочив с кровати, я бросилась к подсохшему белью и, надев сначала его, развернула узелок. Достав очередное бесполое одеяние, я быстро пронырнула в него и довольно замерла. Насколько все же лучше в одежде! Настроение поднималось с каждым мгновением. Принявшись за еду, я окончательно воспряла духом, решив относиться ко всему проще: когда-нибудь это все равно случилось бы. Быстро запив кашу водой из кружки, уже привычно стоявшей на полке, я быстро поправила покрывало на кровати и выглянула наружу.
Агунг сидел в паре метров от входа, рассеянно перебирая камешки перед собой, явно о чем-то размышляя. Больше в пещере никого не было, поэтому я рискнула выйти наружу, чем сразу привлекла его внимание.
— Нужно что-то? — не самый дружелюбный вопрос!
— Да. Покажи, где можно умыться и привести себя в порядок, — спокойно попросила я, решив не начинать споров.
— А что, Дарг тебе не показал? — как-то неприятно щурясь, уточнил он.
Решив не отвечать на эту явную провокацию, я просто пожала плечами.
— Идем, — махнул мне мирот.
Я, следуя за ним, подошла к выходу из пещеры. Там, возле самого выхода, висело полотнище, прикрывающее вход в очередную нишу. На нее мне и кивнули. Быстро приведя себя в порядок, умывшись и пальцами прочесав волосы, я выскочила наружу к ожидающему меня мужчине. Надо отметить, что по физическим показателям он на вид уступал арианцу, но ведь я не знаю о его возможностях — может быть, он ядом плюется на расстояние в десять метров.
— А если на нас нападут, ты справишься? — уточнила я.
— С Даргом свяжусь, — недовольно процедил он в ответ. Какой же он неприятный!
Решив не миндальничать, прямо спросила:
— Я тебе в порядке исключения не нравлюсь или ты в принципе женщин не любишь?
Посверлив меня гневным взглядом, все же снизошел до ответа:
— Да просто ты — какая-то его нелепая блажь. Несвоевременно это, совсем не до тебя теперь. Да еще было бы что стоящее, а то — невзрачная какая-то. И что он с тобой носится? Так запретил всем даже думать о тебе…