Половинки одной судьбы. По праву победителя. О чем молчат легенды

– А где твой Ромео? – весело поинтересовалась я.

– Он не мой. Не знаю, Вадима, может, и всю неделю не будет.

– Привет. – Страшненькая Ната Ежова помахала нам и подошла ближе. Она выглядела расстроенной и встревоженной. – Слышали, что с Сашей?

– Нет, – буркнула я.

Трофимов за неполный месяц надоел мне, как никто из мальчиков. Этот нытик раздражает одним своим видом. Хоть бы подошел, я бы его вежливо отшила – и всё. А то держится в сторонке, таращится, вздыхает. Ещё и уговаривает Синичку, чтобы помогла ему со мной встретиться. Что за парень, которому в таком деле нужны помощники?

– Он в полицию попал за драку, – с расширенными глазами выпалила Ежова. – Вчера вечером. Шёл по улице, привязался к какой-то парочке, начал приставать к девушке, её парень вступился…

– Естественно, – фыркнула я. – Что это было с Трофимовым? Не похоже на него!

– Так вот, – продолжала Ежова, – он парню руку сломал, а мимо как раз машина патрульная ехала. Сашу забрали, он ещё и отбивался. Теперь у него будут проблемы – Саша не только с тем парнем, но и с полицейскими подрался, вроде, нос кому-то из них сломал, а это уже серьезно… Таня, ты что?

Я повернулась к подруге. Синичка стояла, опираясь на парту, бледная, с тревожно блестящими глазами.

– Ничего, – еле выдавила она. – Саша ещё на той неделе странный был… Не похожий на себя…

– Садитесь, пожалуйста, – раздался за спиной голос Ларисы Сергеевны. – Урок уже начался.

– Извините, можно выйти? – нервно спросила Синичка.

– Да, Таня, – кивнула учительница.

Через пару минут подруга вернулась взволнованная, с трясущимися руками.

– Что с тобой? – шепнула я.

– Надо было позвонить.

– Быстро ты созвонилась!

– Не дозвонилась.

Таня заглянула в мою тетрадку.

– Ты из-за Саши так расстроилась, что ли? – спросила я. – На тебе лица нет.

Она нехотя кивнула. Ну дает Синичка! Нашла из-за кого волноваться! Они почти не общались, если не считать глупых просьб Трофимова помочь пригласить меня на свидание.

Полдня мобильник молчал. На большой перемене Таня настояла, чтобы я связалась с отцом.

– Он сказал, что позвонит сам, – отмахивалась я.

– Викуся, надо узнать, как твоя мама, – укоризненно настаивала Синичка. – Это самый дорогой для тебя человек. Неужели не хочешь хотя бы спросить, как она себя чувствует?

– Самый дорогой человек для меня – Герберт, – огрызнулась я. – Ладно, позвоню. Зря ты переживаешь, Танюш. Что там может случиться?

– Как что? – возмущенно зашипела Таня. – Выкидыш, например. После него, между прочим, долго восстанавливаются.

Я с досадой отогнала мелькнувшую мысль: "Хорошо бы…"

Отец ответил сразу, как будто держал мобильник в руке.

– Всё нормально, Вика. Мама под капельницей, ребенка будут сохранять. Я за рулём, созвонимся попозже.

Ну вот, кто бы сомневался, что там всё в порядке!

Когда я вышла из колледжа, Герберт уже ждал в машине. В салоне чувствовался лёгкий аромат мужского парфюма. Он сливался с необычным горьковатым запахом дорогущих Лилиных духов.

– Чем занималась сегодня? – спросил Герберт, положив одну руку мне на колено, а другой удерживая руль.

Как же меня возбуждает одно его присутствие! Как будто воздух вокруг нас электризуется, и вот-вот произойдёт взрыв. А любимый упорно отказывается переходить к более близким отношениям. Не могу понять, в чем проблема. Насколько лучше я должна его узнать, чтобы Герберт наконец решился? Мы и так проводим вместе столько времени, что успели сродниться, не понимаю, как я вообще жила без него. И как можно было раньше встречаться с кем-то другим, не с Гербертом?

Я, как обычно, рассказывала любимому о прошедшем дне. Он слушал внимательно, будто переживал все события вместе со мной. Услышав о маме, Герберт спросил:

– Как ты к этому относишься? Хочешь, чтобы в доме появился маленький ребенок?

– Нет, – выпалила я. Какое облегчение ответить откровенно! – Знаю, что это плохо, но ничего не могу с собой поделать. Ребенок сильно испортит мне жизнь.

Герберт не осудит, с ним можно быть собой и не притворяться этакой мисс совершенство.

– Ты и не должна с собой ничего делать, звёздочка, – мягко сказал любимый. – То, что ты чувствуешь – нормально. Из тебя сделают няньку, в доме появится орущее существо, которое действительно может усложнить твою жизнь…

– Ты читаешь мысли, – я благодарно улыбнулась.

– Не только мысли, я понимаю и чувствую твои эмоции, желания, мы предназначены друг для друга.

– Если чувствуешь мои желания, почему?.. – начала я.

Герберт со смешком, не отрывая взгляда от дороги, закрыл мне рот ладонью.

– Викуля, я уже говорил. Всё будет, нужно только подождать. Даже не представляешь, как в редких случаях вознаграждается терпение. Когда придёт время, получишь гораздо больше, чем ожидаешь.

Герберт снова убрал руку мне на колено.

– Хвастаешься? – хихикнула я.

– Я говорил не только о постели, – рассмеялся он. – Чем займёмся?

– Поехали к тебе. Отец наверняка у мамы в больнице и вернётся поздно.

– Поехали. Что ещё у тебя произошло, пока мы не виделись?

По дороге я рассказала про Сашу, который влез в драку.

– Не думала, что Трофимов может к кому-то пристать на улице, да ещё и подраться. С виду такой тихоня, между прочим, мой тайный поклонник. Представляешь, не знал, как ко мне подойти, и уговаривал Синичку, чтобы она устроила свидание…

– Знала б ты, какие мысли иногда появляются у таких вот тихонь… – проворчал Герберт. – Его счастье, что не подошёл!

– Ревнивец ты мой!

Я чмокнула его в щеку.

– Как там Синичка? Вадим так её и не разглядел?

– По-моему, разглядел с самого начала, только стесняется, как Трофимов. Телефончик взял и никак не решится сделать следующий шаг.

– Думаешь, дело в стеснении? – хмыкнул Герберт. – Мне он не показался особо застенчивым…

– А в чем ещё? Видел бы ты, как Чернов смотрит на Синичку…

– Он-то смотрит, но вы каждый раз выходите вдвоём, а Вадима не видно.

– Чернов редко появляется в колледже. А почему тебе это интересно?

– Хочу помочь Синичке. Мне показалось, она влюблена в Вадима. Всё, приехали.

Дверь в квартиру не заперта. Внутри тихо, из комнаты доносится мирное посапывание Лили.

Всё как обычно, но Герберт заметно помрачнел.

– Иди ко мне в комнату, – бросил он. – Я сейчас.

Любимый шагнул в комнату сестры, дверь плотно закрылась. Почти тут же донёсся раздраженный голос: