Половинный код. Тот, кто убьет

Мои мысли о церемонии Аррана. Бабушки там не будет, и я понимаю, что Джессика явилась не за тем, чтобы присутствовать на ней, а чтобы ее провести. Совет наверняка дал ей кровь. Арран будет расстроен. Ради этого все и затевалось. Любят они не просто всадить тебе под ребра ножичек, но еще и повернуть его в ране.

Я стою перед тремя членами Совета. Их Предводитель начинает говорить:

— Тебя привезли сюда сегодня, чтобы ты ответил на ряд серьезных вопросов.

Я притворяюсь наивным и удивленным.

Женщина справа от Предводителя встает со стула и медленно обходит вокруг стола, пока не оказывается прямо передо мной. Она ниже ростом, чем я ожидал. Сегодня на ней не белая мантия, в каких обычно члены Совета присутствуют на Освидетельствованиях; она в сером костюме в узкую полоску и в белой блузке. Ее высокие каблуки звонко цокают по каменному полу.

— Закатай рукава.

На мне футболка и рубашка с расстегнутыми рукавами, пуговицы с манжет потерялись давным-давно. Я поднимаю левый рукав.

— Другой тоже задери, — говорит женщина. Теперь, когда она стоит так близко ко мне, я вижу, что глаза у нее карие, почти такие же темные, как кожа, но в их глубине сворачиваются в спираль серебряные искры: вот они почти исчезают, а вот вспыхивают и появляются вновь.

— Покажи мне руку, — приказывает она.

Я закатываю второй рукав и поднимаю руку. На ее внутренней стороне еще видны тонкие бледные шрамы, всего двадцать восемь — по числу ночей, когда я проверял свои целительские способности.

Женщина берет меня за запястье большим и указательным пальцами, крепко сжимает его и вздергивает мою руку почти к самым глазам. Пока она держит мою руку, я чувствую, как ее дыхание щекочет мне кожу, но вскоре женщина выпускает мое запястье. Она говорит:

— Покажи руку всем членам Совета.

Я делаю шаг вперед и кладу руку на стол.

Дядюшка Анны-Лизы, Сол О’Брайен, почти не глядит на нее. Его зализанные назад светлые волосы отливают желтизной. Наклонившись к уху Предводителя Совета, он что-то шепчет.

Интересно, знают ли они о шрамах у меня на спине. Наверное, да. Киеран наверняка растрезвонил о том, что сделал.

— Теперь отойди от стола, — говорит Сол.

Я делаю, что мне велят.

— Ты умеешь заживлять порезы? — спрашивает он.

Отрицать это смешно, но я ни в чем не хочу признаваться в этих стенах. Он повторяет вопрос, я стою и молчу.

— Ты обязан отвечать на наши вопросы.

— Почему?

— Потому что мы Совет Белых Ведьм.

Я смотрю на него.

— Ты умеешь залечивать порезы?

Я продолжаю молча на него смотреть.

— Где ты провел последние два дня?

Я по-прежнему не свожу с него глаз, но на этот вопрос отвечаю.

— В лесу, рядом с домом. Спал на воле.

— Лгать Совету — тяжкое преступление.

— Я не лгу.

— В лесу тебя не было. Тебя не было ни в одном из тех мест, где Совет разрешил тебе находиться.

Я снова изображаю удивление.

— Тебя вообще нигде не было.

— Вы ошибаетесь. Я был в нашем лесу.

— Нет. Я не ошибаюсь. И, как я уже говорил, лгать Совету — серьезное преступление.

Я выдерживаю его взгляд и повторяю:

— Я был в лесу.

— Нет. — Судя по голосу, Сол нисколько не злится; он утомлен и ему скучно.

Предводительница Совета поднимает руку:

— Довольно.

Сол переводит взгляд с меня на свои ногти и откидывается на спинку стула. Предводительница обращается к охранникам в дальнем конце комнаты:

— Приведите миссис Эшворт.

Лязгает задвижка, и издалека доносятся медленные шаги бабушки. Ее ставят рядом со мной, я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее, и с ужасом вижу перед собой маленькую, перепуганную старую женщину.

Предводительница интересуется:

— Миссис Эшворт. Мы пригласили вас сюда сегодня затем, чтобы вы могли ответить на выдвинутые против вас обвинения. Серьезные обвинения. Вы не справились с возложенной на вас задачей следовать всем Уведомлениям Совета. В Уведомлениях ясно сказано, что Совет должен знать о любых контактах половинного кода с Белыми Ведьмами, взрослыми и несовершеннолетними. Вы не уведомили нас об этом. Вы также не смогли препятствовать проникновению половинного кода на закрытые для него территории.

Предводительница заглядывает в свои бумаги, потом опять смотрит на бабушку.

— Хотите что-нибудь сказать?

Бабушка молчит.

— Миссис Эшворт. Вы как опекун половинного кода обязаны были следить за исполнением инструкций, сообщенных вам в Уведомлениях. Вы не обеспечили пребывание половинного кода на дозволенных ему территориях, вы не проинформировали Совет об имевших место встречах половинного кода с Белыми Ведьмами Киераном, Ниаллом, Коннором и Анной-Лизой О’Брайен.

— Моя бабушка ничего не знала об этом. А встречаться с Киераном, Ниаллом и Коннором я не собирался. Они сами на меня набросились.

— По нашим сведениям, это ты напал на них, — отвечает Предводительница.

— Ага, один на троих. Как же.

— А с Анной-Лизой? С ней ты встречаться собирался?

Я снова молчу и смотрю.

— Ты собирался встречаться с Анной-Лизой? Или ты хотел напасть на нее? Или еще что-нибудь похуже?

Мне жаль, что я не умею убивать взглядом.

Предводительница Совета снова обращается к бабушке.

— Миссис Эшворт, почему вы проигнорировали наши инструкции?

— Я не игнорировала. Я их выполняла. — Голос бабушки звучит сипло и совсем тихо.

— Нет. Вы их не выполняли. Вы не сумели контролировать поведение половинного кода. Или, быть может, вы знали о его отлучках в недозволенные места и просто решили закрыть глаза на эти нарушения?

— Я следовала инструкциям, указанным в Уведомлениях, — тихо отвечает бабушка.

Предводитель Совета вздыхает и кивает дяде Анны-Лизы; тот вытаскивает из ящика стола лист пергамента. И начинает читать вслух: дату и время каждого моего отъезда из дома, дату и время каждого возвращения домой. Все мои поездки в Уэльс.