Половое самосознание и методы его диагностики

Этот же автор приводит данные, согласно которым в понятие «психическое здоровье/нездоровье» и мужчины, и женщины вкладывают различные полоролевые качества. Критическим аспектом дезадаптированности мужчины считали сниженность маскулинных и фемининных черт, а женщины – отсутствие фемининных качеств. Психически здоровая личность, по мнению мужчин, должна обладать выраженными маскулинными характеристиками, для женщин же важнейшим показателем психологически адаптированной личности является фемининность. Таким образом, маскулинность, по мнению женщин, имеет меньшее влияние на здоровье или болезнь, в то время как отсутствие фемининности – фактор слабого психического здоровья. Для мужчин присутствие или отсутствие маскулинности является критическим аспектом картины адаптивности или дезадаптивности. Ограниченная фемининность – значимый показатель дезадаптированности для обоих полов.

Существует направление исследований, в которых нарушение половой идентичности рассматривается в качестве важнейшего предиспозиционного фактора в формировании различных психических и соматических расстройств, а также как фактора риска возникновения состояний психологической дезадаптации. Вопрос о полоролевой концепции поднимался J. Grambs, W. Waetjen (1975) и J. Pleck, J. Sawyer (1974) в отношении многих заболеваний. Именно в таком аспекте ими рассматриваются преобладание алкоголизма, импотенции, стенокардии и других стрессовых расстройств у мужчин как следствие природы мужской инструментальности и подавления чувств нежности. По мнению Т. Л. Бессоновой (1994), фрустрация потребности в «аффилиации» (отражающаяся в низком уровне развития фемининности) ведет к патологической зависимости, симбиотическим отношениям и трудностям контроля пищевого и полового поведения. Показано также, что нарушения полоролевой идентичности могут определять картину заболевания при психических и соматических расстройствах (Каган В. Е., 1991; Rekers G. A., 1995).

Проведенное С. С. Носовым и Н. В. Дворянчиковым (2003) исследование особенностей полоролевой идентификации у мужчин, больных шизофренией, выявило нарушение пропорции маскулинных и фемининных качеств. Искажения самосознания принимали фемининный вектор у мужчин и касались не только полоролевых качеств, но и особенностей поисковой активности, а также формально-динамических особенностей. Полученные результаты согласовались с данными J. H. Gruselier (1996), в которых указывается на то, что как у мужчин, так и у женщин при шизофрении нарушается пропорция полоролевых качеств (маскулинности/фемининности). Дворянчиков Н. В., Ткаченко А. А., Ипатов М. Ю. (2001) у больных шизофренией с аномалиями влечений также выявили смещение пропорции маскулинных/фемининных качеств к фемининному типу, что может быть индикатором дезадаптации лиц с шизофренией. Обнаружено также выраженное рассогласование между полоролевой идентичностью и полоролевыми предпочтениями, что соответствует трудностям усвоенности мужской половой роли.

В работе В. Е. Кагана (1991), который провел клиническое изучение связи половой идентификации с этиопатогенезом и клиникой неврозов, показано, что вариации полоролевого поведения могут рассматриваться как отражение клинической картины и динамики невроза, а также дают возможность рассмотрения особенностей полоролевой идентификации как важного фактора становления невротической личности. Многие зарубежные исследователи отмечают связь полоролевых качеств и уровня адаптации личности. A. L. Carsrud, K. B. Carsrud (1979) обнаружили, что фемининные субъекты воспринимают себя как более тревожных и боязливых по сравнению с маскулинными и андрогинными. По мнению R. E. Ingram (1988), высокофемининные индивидуумы отличаются высокой самосфокусированностью и сенситивностью к негативным эмоциональным переживаниям, отсюда склонность к депрессивным состояниям. Высокая маскулинность не способствует самосфокусированию и соответственно предупреждает фиксированность на негативных эмоциональных состояниях. В работе C. A. O`Heron, J. L. Orlofsky (1990) отражено, что низкомаскулинные мужчины и женщины обнаружили склонность к депрессии, тревожность и социальную дезадаптированность. Как показывает M. P. Sanfilipo (1994), больший уровень маскулинности у юношей и девушек обычно сочетается с меньшей склонностью к депрессии по сравнению с фемининностью, выраженность которой независимо от пола сочетается с различными по степени тяжести депрессивными состояниями.

А. С. Кочарян (1996) предложил рассматривать невротические и соматические расстройства как соотношения маскулинной и фемининной (М/Ф) составляющих половой роли. Анализируя различные клинические модели (язвенная болезнь желудка и 12-перстной кишки, ишемическая болезнь сердца) подростков с нарушенным жировым обменом, неврозами, ювенильными маточными кровотечениями, автор в качестве важнейшего фактора выделил искажения полоролевой структуры личности. Был отмечен дисбаланс полоролевой структуры лиц, страдающих язвенной болезнью желудка и 12-перстной кишки: больные имеют выраженные фемининные качества, которые они подавляют в себе, внешне демонстрируя гипермаскулинные черты. Анализ полоролевых аспектов ишемической болезни сердца показал негативную значимую связь между маскулинностью и фемининностью, что, по мнению автора, свидетельствует об инфантилизме полоролевой структуры. Автор сравнивает эти данные с полоролевой структурой, характерной для подростков мужского пола 15—16 лет, которые не в состоянии принять (ассимилировать) собственную фемининность. При исследовании подростков с нарушенным жировым обменом был обнаружен дисбаланс, выраженный во «внутренней мягкости», «женственности» и во внешней решительности, «мужественности». Гипермаскулинность в поведении таких больных сочетается с робостью, неуверенностью, нерешительностью, порождает внутриличностный конфликт, сопряженный с психоэмоциональным и мышечным напряжением. О. В. Московцева, А. С. Кочарян (1995), рассматривая феномен ювенильного маточного кровотечения (ЮМК), выделяют «эпилептоидный» и «истерический» типы больных, которые отражают различные психологические механизмы. Так, по мнению авторов, у эпилептоидных девочек возникает конфликт между маскулинной полоролевой ориентацией и необходимостью принятия социально-нормативной женской половой роли, который и проявляется в форме ЮМК как соматическом «протесте» против принятия женской половой роли. В структуре истероидной личности имеется полоролевой дисбаланс: внешнее подчеркивание своей женской сущности (фемининности) при первичной маскулинности. Авторы предлагают рассматривать ЮМК как форму псевдоразрешения конфликта, заключающегося в противоречии между стремлением к привлечению внимания отца и подавлением инцестуозных желаний и т. п.

Таким образом, полоролевые качества взаимосвязаны с психическим и соматическим благополучием индивидуума, находятся в единой адаптационной системе. В стрессовой ситуации, относящейся и дезорганизующей один из уровней адаптации, организм может попытаться приспособиться путем использования регуляторных систем, которые используют компенсаторные возможности других (сохранных) адаптационных уровней. Регуляторными системами при угрозе или срыве адаптации выступают специальные защитные механизмы, особенности функционирования которых взаимосвязаны как с половой принадлежностью (что было показано в предыдущем параграфе), так и с аспектами полового самосознания.

Проблемы защитных механизмов. Как отмечает P. Cramer (2002), теоретические исследования, посвященные адаптивному поведению и защитным механизмам, обычно не рассматривали возможность того, что половые различия в свойствах личности могут привести к возникновению половых различий в использовании защит. Кроме того, создатели теоретических положений о защитных адаптационных механизмах не рассматривали возможность того, что использование защит может иметь различные последствия для разных полов. Однако в психоаналитических теориях, которые рассматривают общие вопросы связи гендерных различий и личности, все же содержатся аспекты, которыми можно воспользоваться при разработке теоретических положений, касающихся связи пола и защитных механизмов. Например, S. Freud (1932) и H. Deutsch (1944) говорили о том, что женская половая идентификация включает в себя компонент, связанный с направлением на себя гневных эмоций. Из этого наблюдения можно сделать вывод, что женщины склонны к использованию защит, подобных обиде на себя (направление на себя негативных эмоций). Что касается более общих вопросов, H. Deutsch (1944) и E. N. Erikson (1980) говорили о том, что женская половая идентификация основана на склонности к фокусированию на своем внутреннем мире, в то время как мужская половая идентификация связана с фокусированием на внешнем мире. Достроив эти теоретические положения, P. Cramer (2002) делает вывод о том, что женщины будут чаще использовать защиты, направленные на изменение собственных мыслей и чувств, даже если это приведет к искаженному восприятию внешнего мира. В то же время мужчины будут чаще использовать те защиты, которые переносят конфликт во внешний мир, даже если это будет означать перенос собственных желаний на объекты внешнего мира.

Существуют любопытные исследования, выводящие проблему полового диморфизма защит на новый теоретический и эмпирический уровень, в которых проводятся параллели между полоролевой идентификацией и защитными адаптивными механизмами.

Например, сравнивая полученные показатели использования защитных механизмов (Опросник защитных механизмов – Defense Mechanism Inventory (DMI)) (Gleser G. C., Ihilevich D., 1969) с показателями полоролевой идентификации (Полоролевой опросник С. Бем – the Bem Sex-Role Inventory (BSRI)) (Bem S. L., 1981), было обнаружено, что мужчины с высоким уровнем маскулинности чаще использовали защиту, направленную на другого, чем высокофемининные мужчины, которые использовали защиту, направленную на себя.

D. Bramel (1962, 1963) путем сообщения студентам ложных результатов о гомосексуальности, открыто подверг угрозе их половую идентификацию и обнаружил, что появление угрозы усиливало использование типичной мужской защиты – проекции гомосексуальности на других людей, однако это был единственный рассмотренный механизм защиты. P. Cramer (1998) убедительно доказала на студентах, которым сообщали противоположные результаты их сознательной полоролевой идентификации, что усиление защитных механизмов и смена настроения проявляются тем больше, чем большей угрозе подвергается полоролевое самосознание. Наблюдение P. Cramer и S. J. Blatt (1991) демонстрирует, что мужчины, использующие типично женские защитные механизмы, характеризуются более низким уровнем адаптации.

L. Brody (2002) пишет о том, что женщины, которые часто используют направленные на себя защитные механизмы (уход от конфликта, изоляция и торможение, избегание), имеют более высокий уровень самооценки и меньший уровень тревоги. Эти данные несколько отличаются от результатов, полученных в более ранних исследованиях, согласно которым использование защитных механизмов, типично присущих другому полу, связано с более слабой адаптацией (Cramer P., Blatt S. J., 1991). В частности, для женщин повышенная частота использования защитных механизмов, приемлемых с точки зрения половой роли, приводит к понижению уровня адаптации. Эти результаты совпадают с данными, полученными V. S. Helgeson и H. L. Fritz (1999) в их работе, посвященной высокому уровню развития общения. Также с темой данного обсуждения согласуется следующее наблюдение P. Cramer: если женщина при отторжении партнером использует нетипичные для ее половой роли эмоции (например, гнев), она характеризуется более высокой самооценкой.

P. Cramer и S. J. Blatt (1990) провели исследование двух особенностей личности, характеризуемых устойчивыми во времени эмоциональными и защитными структурами, которые действуют параллельно деятельности и общению. Аналитическая линия принимает участие в налаживании стабильных отношений, приятных для обоих партнеров, ее функция сродни функции общения; интроективная линия принимает участие в формировании стабильной, реалистичной и позитивной самооценки, ее функция напоминает функцию деятельности. Индивиды с анаклитическим складом личности склонны к использованию защитных механизмов избегания для поддержания межличностных отношений, упуская из виду развитие собственной личности. Индивиды с интроективным складом личности склонны к использованию защитных механизмов, направленных на других людей (например, проекции), которые защищают и сохраняют неприкосновенность личности, упуская из вида формирование позитивных межличностных отношений. P. Cramer и S. J. Blatt (1990) высказали предположение о том, что большинство индивидов с анаклитическим складом личности – женщины, в то время как большинство индивидов с интроективным складом личности – мужчины.