Полозов. Мертвый сезон. Том 2

— Зубки? — фыркнул Полозов. — Знаешь, Вася, у меня всё больше и больше создаётся впечатление, что там уже далеко не зубки. Там уже клыки давно выросли, которые он пока не спешит никому демонстрировать.

— Мне кажется, что ты ошибаешься. Ну какие клыки, ты чего? Забыл, каким сам был в его возрасте? Да, с гонором, вспыльчив, но при этом хорошо умеет держать эмоции в узде. Кстати, он имеет на это право, Захар. Ты же понимаешь, как ситуация выглядит с его стороны? Насколько я понял, ты так с ним по душам и не поговорил?

— Да когда бы я это сделал? — возмутился князь. — Сам видишь, что здесь творится. Сначала этот весь бардак нужно разгрести, чтобы государю было с чем доложиться, а после уже и проблемы семейные решать.

— Гляди, чтобы поздно не было, — покачал головой Суворов. — А там дело твоё, я тебе не советчик.

Полозов-старший задумчиво посмотрел на комья грязи, оставшиеся на том месте, где стоял пароцикл, после чего охлопал себя по карманам. Вытащив из внутреннего кармана белоснежный накрахмаленный платок, князь нагнувшись, поднял несколько бурых комочков и аккуратно завернул их в ткань. Убрав платок на прежнее место, он отряхнул кончики пальцев от пыли.

— Мда, — хмыкнул Суворов. — Сыскарь всегда остаётся сыскарём, будь он хоть его сиятельство, хоть простой ефрейтор. Не объяснишь, для чего?

— Тут и объяснять нечего. Самое удалённое место, куда он мог проехаться на пароцикле — тренировочный полигон Смирнова. Вот только туда уже давно вымостили нормальную дорогу. Ты его пароцикл видел? Он весь в глине, которой в городе нет. И мне крайне интересно, куда и зачем он ездил.

— Оставил бы ты пацана в покое, Захар. Ему же не десять лет уже. Порог первого совершеннолетия пройден. Мне он показался вполне здравомыслящим. Кстати, — вспомнил Суворов. — Он также не восприимчив к ментальному воздействию, как и ты. Здесь тоже можно быть спокойным, никто ему в голову не залезет.

— Да со своей головой он и сам неплохо справляется, — вздохнул Полозов-старший, вызвав снисходительную улыбку графа. — А то и у других может всё перевернуть. Слушай, а ты когда успел его посмотреть? Тебе же вроде больше времени на это нужно было всегда?

— Да как только он показался на горизонте, так я и начал всматриваться. Ошибки быть не могло, он же вылитый ты в молодости. Так что…

На это бесхитростное заявление Полозов только вздохнул, с укоризной глянув на друга.

— Слушай, Вася… А давай я напишу прошение самому государю, чтобы тебя перевели к нам, а? Такой талант пропадает. Ты же прирождённый сыскарь.

— Вот как только закончишь рапорт писать, — пробурчал Суворов, — сразу можешь мне секундантов присылать. Я из тебя на дуэли всю эту дурь опять выбивать буду. Лучше оставь эти мысли, добром прошу, Захар. Я в ваш серпентарий ни тогда не хотел, ни сейчас, понятно? Этого мне ещё на старости лет не хватало.

— Ну нет и нет, — не стал развивать тему Полозов, моментально сдавшись. — Моё дело было предложить. Ладно, раз ты никуда не спешишь, предлагаю вернуться в заведение и как следует поговорить с тамошним управляющим. Естественно, с твоей помощью.

— Ну раз надо — тогда пошли, — вздохнул Суворов. — Но после — с тебя нормальный ужин. Иначе я отказываюсь работать на таких кабальных условиях. Чай не крепостной!

— Да как скажешь, — рассмеялся Полозов на это сравнение. — Я тебе куплю бутылку лучшего коньяку в этом городе, если ты мне вытащишь всё, что содержится у этого Афанасия в голове.

Сознание вернулось внезапно. Только вот была чернота, и в следующее мгновение она осознала себя скукожившейся в каком-то углу.

Голова болела немилосердно. Будто маленькие гномы, поселившиеся у неё в голове, сейчас решили выбраться наружу, вовсю орудуя своими кирками.

Медленно вытянув руки, Алиса попыталась ощупать пространство перед собой. Когда пальцы упёрлись во что-то твёрдое, оне не сразу поняла, что это что-то — деревянное.

Вокруг продолжала разливаться чернота, и девушка осторожно ощупывая пространство вокруг себя, сделал вывод, что она находится в какой-то деревянной коробке. Но как она здесь оказалась? И, главное, где это самое «здесь»?

Последнее, что девушка помнила: она выпустила «Иглу» в неизвестного менталиста, после чего сознание периодически гасло, оставив ей лишь фрагменты того, что с ней происходило.

Она помнила, как руками вырвала решётку своей темницы. Но каким образом это получилось? Скорее всего, она в тот момент сильно испугалась, а решётка просто держалась на честном слове. Не могло же у неё появиться столько сил, чтобы из полуметровой кладки выдрать толстенные железные прутья?

Да, скорее всего, решётка была старой!

Слабый стон сорвался с её губ, когда она попыталась подняться на ноги. Правую ногу немного тянуло, но Алиса пока решила не обращать на это внимания. Сначала нужно разобраться с местом, где она очутилась.

Подняв руки вверх, девушка не нащупала верха этой странной коробки, что её немного озадачило. Спустя несколько минут ощупывания всего, что находилось вокруг, она с облегчением поняла, что находится в каком-то пыльном чулане или кладовке.

Вопросов становилось всё больше.

«Если это кладовка, то здесь просто обязана быть дверь».

С её сознанием что-то было не так, поскольку эта простейшая мысль, до которой додумался бы даже пятилетний ребёнок, вызвала у неё нервный смешок. Она сама это понимала, но ничего поделать не могла.

Дверь после нескольких попыток ей всё же удалось найти, она оказалась незапертой. Осторожно приоткрыв скрипнувшее петлями полотно, девушка осторожно высунула голову, чтобы осмотреться.

— Какого… чёрта? — нахмурилась она, понимая, что помещение ей до боли знакомо.

Это была лавка Клина.

Вот только сейчас она была пуста, а творящийся в лавке беспорядок указывал на то, что здесь никого не было, как минимум сутки, иначе бы Клин ни за что не допустил подобного кавардака. Алиса прекрасно помнила, как он трепетно относился к каждой безделушке, которая находилась здесь. Иногда ей казалось, что коротышка знал их всё наперечёт.

Стараясь не наступать на глиняные осколки, она аккуратно прошла ко входной двери, из которой слегка тянуло сквозняком. Выглядывать на улицу девушка не стала, лишь плотно прикрыла толстую дверь, щёлкнув засовом.