Полшага до мечты

– Да уж, нового вы ничего мне не сообщили. Как только он станет не нужен, вы попросту вычеркнете его из списка своих знакомых, не так ли?

– Что же делать, Анна? Это бизнес, а в бизнесе ценится только то, что приносит доход. Разумеется, если Сергей станет моим родственником, то сможет рассчитывать на мое вечное покровительство.

Разговоры примерно того же содержания происходили между Анной и Виктором.

– Не понимаю, почему ты упрямишься, – раздражался Виктор, осаждая Аню в кабинете дизайнерской фирмы. – Насколько я понял, твой летчик тебя бросил. У него, вероятно, не все в порядке с головой. Я с самого начала понял, что он с приветом. Сапог до мозга костей, чурбан, одержимый слепым патриотизмом!.. Правда, мне это на руку. Очень рад, что он оказался непробиваемым служакой. Теперь, когда твой неудачный роман канул в прошлое, подумай о себе… да и обо мне тоже, в конце концов! Взвалила на себя двух мальчиков, для одной женщины ноша слишком тяжела. Темка подрастает, у Сережи вступительные экзамены – сложный период. Аннушка, возвращайся домой. У меня без тебя ни к чему душа не лежит. И другие женщины мне не нужны. Все пройдет, раны затянутся – и твои, и мои. Подумай, я предлагаю компромисс, взаимную поддержку, надо быть совершенно бесчувственной, чтобы меня отвергать…

Аня смотрела на Виктора и чувствовала, что он кругом прав, а она кругом виновата. Одного мужчину не смогла полюбить, другому не смогла отдать свою любовь, на что ты годишься, Анна Иртеньева?

Виктор ушел без ответа в очередной раз, но с каждым визитом отпор любимой женщины ослабевал, а в нем росла уверенность, что она уступит рано или поздно. Виктор умел добиваться своего.

Тихим весенним вечером Анна спустилась с Артемом во двор на детскую площадку. Он встретил знакомых детишек и увлекся игрой с ними. Малыши лазили по мосточкам, домикам, съезжали с горок и мчались наперегонки к качелям.

Подошел Сережа, и Аня изумленно вскрикнула:

– Это ты?! Я тебя сразу не узнала. Богатым будешь.

Волосы брата были острижены почти под ноль.

– Зачем так коротко? Длинные тебе больше шли, – сказала Аня.

– А, надоело одно и то же. Лето подкатывает, жарко с патлами.

– Так ты сам решил? А я подумала, для съемок надо. Твои режиссеры могут не одобрить.

– Обойдутся, не собираюсь жить по чужой указке.

Темка спрыгнул с качелей и бросился к Сереже.

– А где твои волосики? – поинтересовался мальчик.

– Мне их отрезали.

– И я так хочу. Мам, отрежь мне волосы. Я буду как Сергей.

– Вот еще выдумал. Сережа, когда ты что-то с собой делаешь, помни о племяннике. – Аня запустила пальцы в светлые локоны сына, которые делали его похожим на амурчика с картин старых мастеров.

– Раскачай меня повыше! – потащил Темка Сережу к качелям.

Аня смотрела на них, как всегда, с удовольствием. Во всем, что случилось с ней за последние восемь бурных месяцев, был один выигрыш, одно утешение: ее Сережа, родная кровиночка; она делала для него что могла, хоть здесь себя не в чем упрекнуть. Ей хотелось думать, что она смогла сделать его жизнь хоть чуточку легче. Теперь он, кажется, совершенно раскрылся, отбросил искусственную сдержанность, напускное спокойствие, перестал язвить и нападать на взрослых; стал просто резвым, непосредственным юношей, очень добрым, отзывчивым, каким и был на самом деле.

Вечером Аня читала сыну сказки Андерсена. Книжка затерялась среди других и уже давно не попадалась Темке на глаза, но, как это часто бывает, неожиданно нашлась, когда искали совсем другое.

Когда Темка заснул, Аня нашла в книге иллюстрацию, где были изображены двенадцать принцев, Элиза и жених-король. Аня вспомнила свой вещий сон, навеянный сказкой, затем мысли ее унеслись в недавнее прошлое, она увидела себя в спортивном самолете, Матвея в передней кабине, блики солнца на остеклении фонаря, небо, лоскутную землю внизу, потом в поле зрения появились собственные ноги – это она уже спускалась на парашюте и проваливалась в облако…

Теперь понятно, почему братья-принцы смотрят в небо с тоской: заклятие снято – путь в небеса закрыт. Только не удержать мятежной души под панцирем сестринской заботы. Тому, кто прежде парил в небе, не будет покоя на земле.

Аню внезапно прошиб озноб. Она села, в немом потрясении глядя на картинку.

У младшего вместо руки – крыло, не успела сестра связать последнюю рубашку…

…Сережа сидел в своей комнате за столом. Перед ним лежал учебник и тетрадь, исчирканная математическими знаками. Он что-то решал, грыз ручку, быстро заполнял тетрадные листы.

Аня медленно опустилась на стул лицом к брату.

– Я думал, ты заснула, – беззаботно проговорил он, не поднимая головы.

– Что ты делаешь, Сережа? – тихо спросила Аня.

– Как что? Задачки решаю. Скоро выпускные экзамены.

– Значит, надо будет сдавать математику… А что еще?

Сережа наконец оторвался от своей писанины и с удивлением посмотрел на сестру:

– Как будто не знаешь – все предметы… Ань, ты чего, а?

– Я спрашиваю, что еще надо сдавать в летное училище.

Он положил ручку и обхватил стриженую голову руками. Прошло несколько минут в полном молчании.

– Как ты догадалась? – спросил он.

– Не знаю. Озарение.

– Ань, я хотел тебе сказать, но позже… Если честно – трусил. Я ведь понимал, что ты расстроишься.

– Спасибо за заботу.

– Ань, ну не сердись… Черт!.. Ну не могу я иначе, пойми. Мне на роду написано быть военным летчиком. Так сложилась вся моя жизнь. Я просто никак не мог в себе разобраться. А теперь точно знаю, что иного пути мне нет!

– Сер… Сереженька. – Аня не выдержала и расплакалась. – Это опасно… ведь это армия… казармы… Боже мой!.. А вдруг ты разобьешься в самолете?.. Или покалечишься, как папа…

– Аня, ну перестань, да что ты в самом деле! – Сергей обнимал сестру и вытирал ей слезы, как будто это он был ее старшим братом. – У страха глаза велики. Риска не больше, чем на улицах Москвы, уверяю тебя. Все будет отлично, вот увидишь. А ты будешь ко мне приезжать.

– Куда?! – еще пуще испугалась она.

– В Краснодар. Я буду поступать в Краснодарское высшее военное авиационное училище летчиков, сокращенно КВВАУЛ. – Сережа воодушевился. Ему определенно было приятно говорить на эту тему. – Я все выяснил: сдавать надо физику, математику, русский – диктант, физкультуру; узнал, когда экзамены, только сначала надо пройти медкомиссию. Я уже прошел предварительно в военкомате и получил направление. Анютка, я абсолютно здоров! Будет еще профессионально-психологический отбор, но самое опасное – барокамера, многие срезаются. Поэтому я занимаюсь – тренирую вестибулярный аппарат. Короче – я не хромой, не косой, физически подготовленный, в голове тоже кое-что имеется, надеюсь, что пройду. Юрка и Пашка туда же поступают и еще ребята из нашего класса.

– Матвей уже в курсе?

– Да, я разговаривал с ним по телефону.

– И как он воспринял внезапную весть?

Сережа разулыбался:

– Сказал, что всегда это знал.

Глава 16

– Хочешь неприличный анекдот на авиационную тему? – предложила Валя.

– Давай, – вяло отозвалась Анна. Была пятница, рабочий день подходил к концу, и она порядочно устала.

– Ругаются две гарнизонные шлюхи, одна говорит: «Ты, старая кошелка, никому больше не нужна». Другая: «А от тебя даже летчиков воротит». – Валя сама же расхохоталась. – Я, конечно, смягчила выражения.

– К чему ты мне это рассказываешь? – хмуро осведомилась Аня.

– К тому, чтобы ты прекратила думать о своем летуне. Исхудала вся, на себя стала не похожа. Нашла героя! Недаром у них репутация бабников.

Аня устало вздохнула:

– Глупая ты, Валентина. Нахваталась всякой похабятины и мне пересказываешь. А то, что в авиацию берут только самых крепких и здоровых парней, я и без тебя знаю.

– Во-во: «А я люблю военных – красивых, здоровенных…» – пропела Валя.

– А ну тебя, – уже с улыбкой отмахнулась Анна. Зазвонил ее мобильник. Аня взглянула на дисплей. – О, Сережа… Да, золотко… Конечно могу… Жди, сейчас подъеду… Зайти к Артуру? Зачем?.. Ну хорошо, раз ты просишь… Придется заехать на Сретенку, – сообщила она Вале. – Кажется, у Сережи бурное объяснение с Огнивцевым.