Полшанса 2
Шрифт:
Казалось бы, такие благостные новости, попахивают явным враньём. Однако моему скепсису тут нечего возразить, так как судя по всему в написанном есть существенное зерно правды. Налётов авиации не было, уже в последнюю попытку переправы Русландом. Артобстрелы в последние две недели стали значительно реже и слабее, а за прошедшие три дня их вообще не было.
Командование не преминуло воспользоваться таким шансом, сразу навезя артиллерии и боеприпасов столько, что склады не в состоянии всё вместить. А вот про нормальную еду не подумали. Пайки хоть и стали больше, но остались всё такой же блевонью.
Был получен приказ, пользуясь затишьем, всех доступных солдат бросить на прокладку дорог. Собственно, наша рота предыдущую неделю этим и занималась. Два дня назад нас вернули. Выдали поправленные после ремонта кирасы
— Эй, Студер, давай к нам. Может вдвоём нам удастся их раздеть. — Прокричал мне Беляш, сидящий на бочке за импровизированным столом из деревянного щита и двух перекрещенных частей от разбитых лафетов.
Его оклик вырвал меня из омута мыслей. Посмотрев в его сторону кивнул, вставая вырвал исписанную страницу из дневника. Вот ведь привязалась дурацкая привычка. Каждый раз в конце дня мне теперь нужно что-то записывать, а то уснуть не получается. Приходится бороться путём написания и уничтожения написанного. Пока безуспешно.
— Подъём!!! Шестая рота, на построение становись, живее! Живее! Что вы телитесь, как сонные мухи! Шевелитесь!
Мда, давненько такого не было, я как-то отвыкнуть успел. И немного неожиданно, что таким занимается лично наш старший лейтенант. Который предпочитает большую часть времени сидеть в бруствере с печкой или уезжать по «важным» делам за линию фронта, спихивая свои обязанности на подчинённых мастью по младше.
— Смирррно! — Рота вытянулась по струнке смотря перед собой. — Вчера наши разведчики переправились на противоположную сторону Пуртсе, для рекогносцировки. Им удалось проникнуть на один километр в глубь укреплений противника, не встретив никакой живой силы. Далее их движение было остановлено кишащими в траншеях и окопах хтониками. Однако огневые позиции, как и доты противника, пусты. Лишь на расстоянии в четыре километра от реки удалось засечь незначительные вражеские силы красных, отступающие обратно на восток. Судя по всему, Руссланд решил сделать ставку на неожиданность, забрав силы с севера, для атаки по центральному направлению. Это шанс вернуть контроль не только над северной территорией, но и возможность подобраться в плотную ко второй столице Русслонда, Петрограду. Командование ненамерено упускать такую возможность, требуется действовать как можно быстрее, дабы опередить врага прежде, чем он завершит свой ход. — Старший лейтенант сделал паузу для осознания нами всего сказанного. — А теперь, слушать боевую задачу. Сегодня, ровно в семь утра начнётся обстрел боевых позиций противника. Продолжится он до девяти вечера этого же дня. В обстреле будут задействованы все орудия, так что от позиций и укреплений ничего не останется. Само собой, от хтоников тем более. После чего, по всей линии фронта, начнётся форсирование реки силами Гетлонда. Продвижение пройдёт в два этапа. Первыми вперёд двинутся шестидесятый, шестьдесят первый, семьдесят четвёртый и семьдесят девятый шлехт-батальоны. Затем, после углубления в глубь оккупированных территорий на двенадцать километров, за вами перейдут все остальные части. Объеденные шестая и восьмая пехотные дивизии при поддержке двух полков техники. Считайте, что за вами будет вся армия крайнего северного направления этого участка фронта. Выступаем сегодня в девять часов десять минут. Мы являемся передовой группой наступления. В случае встречи с серьёзными силами противника будет возможность отступить для перегруппировки. Главная задача — боевая разведка и нанесение максимального урона отходящему противнику в случае его обнаружения. Всем, всё ясно!?
— Мон, так точно, мон!!! — Хором выкрикнула рота.
— Сейчас отправляйтесь на склад получать увеличенный боезапас, затем — за пайком, его вам выдадут на два дня. После, кому необходимо, посетите кузню или мастерскую, для выправления брони и оружия. И поторопитесь, если не хотите торчать в очереди остаток дня. Вольно! Разойтись!
— Бля, и почему мы должны быть на самой передней линии? — Проговорил шёпотом Джага, лёжа на передней части плота на мешке и выцеливая невидимого
противника.— Потому что это приказ. А приказы не обсуждаются. — Ответил ему Яков Николаевич, изменившийся характером за прошедший месяц.
Выжженая земля? Мёртвая пустошь? Истерзанная твердь? Замерший садик Сатаны? Ммм, нет. Это всё слишком милые названия для расстилающейся вокруг местности. Похоже наше командование по полной отыгралось за поджопники, полученые в начале войны.
К слову, руссландцам нужно отдать должное, как к ним не относись, но в фортификации они кое-что понимают. Несмотря на суточный адовый плотный град артиллерийских снарядов, многое всё ещё уцелело, вероятно даже пригодно к использованию. И всё же сильно сомневаюсь, что здесь, даже если кто-то и был, уцелел.
Продвижение идёт очень медленно, за час проходим менее километра, переползая огромные воронки, в которых уродливыми кудрями сплавилась колючая проволока, плотно обвивая останки дотов и дзотов. С нами за компанию по бокам широкой разомкнутой цепью продвигаются «счастливчики», которым выпала честь вступить первыми на вновь возвращённую территорию.
Только вот на самом деле она отбита? Как-то не верится, что Руссланд решил бросить огромный кусок уже подмятой территории, которая ещё и является отличным плацдармом для наступления по северному направлению. Столько сидеть в мёрзлой земле, чтобы просто на просто отступить, пусть и для поддержки наступления по центру. Нет, не верю.
Один из идущих впереди бойцов резко дёрнулся и истошно зарычав рухнул как подкошенный. Приказ «лечь», прозвучавший от командиров был абсолютно ненужен, ибо уже все залегли. Самые ретивые успели закатится за насыпь или в воронку. Однако дальнейшая атака не последовала. Вокруг всё по-прежнему тихо, если не считать воплей раненого.
Оказалось, ему не повезло в двойне. Во-первых, он наступил, наверное, на единственного уцелевшего хтоника после обстрела. Точнее лишь на его часть. Практически разорванное пополам тело с обломком пики в мертвящей руке, повинуясь электрическому импульсу, выбросило её вверх. И тут бойцу не повезло во второй раз, обломок угодил точно во внутреннюю часть бедра, пробив артерию. Он истёк кровью менее чем за две минуты. Хреновая смерть даже для такого как мы.
Не считая этого нелепого инцидента, потерь больше не было. Чем больше мы удалялись от реки, тем сильнее становилось чувство, что крастные в самом деле ушли. Края оборонительных позиций удалось достигнуть к одиннадцати часам утра. Передав эту информацию, армия начала форсирование водной преграды.
Несмотря на предельно изувеченный ландшафт и скверную погоду, уже к началу второго показались первые части. Робкая надежда на то что мы соединимся с ними, не оправдалась.
Разведка на аэростате показала, что в шестнадцати километрах от нас имеется ещё одна линия укреплений. Значительно меньше чем та, что мы перешли. На взгляд с высоты птичьего полёта тоже оставленная.
От туда останется около тридцати пяти километров до границы Русланда. Выглядит оптимистично, только вот разведка ничего не сообщает о городе Йыхви и о городе-крепости Нарва. Между ними не только железнодорожное сообщение есть, но и крупные дороги, которые ведут к…
— Подъём бойцы! Поступил приказ продвигаться в перёд пока не встретим сопротивление. Выступаем!
«Штаб сказал: Надо! Солдат ответил: Есть!»
За следующие три часа удалось добраться до предместий уезда Катазе. Старший лейтенант Юргин Блац всем своим видом демонстрировал хтоническое спокойствие. Однако его лицо время от времени подёргивалось, выражая недовольство. И было от чего. Вверенная ему всего месяц назад рота, численностью в сто тридцать пять человек, к сегодняшнему часу насчитывает лишь тридцать два бойца.
Может всё выглядит не так плохо, учитывая кем ему приходится командовать. Если бы не одно «но». Половина отсутствующего числа, это не боевые потери. Заболевшие, получившие обморожения и в следствии этих факторов погибшие или же находящиеся в состоянии, не пригодном для ведения боевых действий. Так же имеются дезертиры. Правда не так много, как можно было ожидать. Ибо комиссары знают своё дело.
Затем по неведомой причине отказ командования дополнить нашу роту. В прочем, может это связано с нежеланием создавать бумажную путаницу на кануне крупной операции в которой наверняка предполагались значительные потери.