Полтавское сражение. И грянул бой

— Она крепко устала, переволновалась и сейчас спит. Да и вряд ли дивчина скажет вам больше, чем мне. А скорее всего, узнав, кто с ней говорит, и вспомнив, чего наслушалась о вас от сердюков, обомлеет от страха и начнет нести всякую несуразицу.

— Представляю, чего могли наговорить обо мне дивчине мазепинские приспешники, — сказал Меншиков и, повернувшись к входу в палатку, крикнул: — Часовой, передай дежурному офицеру, чтобы у меня сей миг был полковник Анненков.

Запыхавшийся Анненков появился в палатке через несколько минут и был встречен вопросом светлейшего:

— Чем занимаются солдаты? Укладываются спать? Поднять всех! Через час назначаю штурм крепости. Командовать им будешь ты, полковник, у нас с ним, — кивнул Меншиков на Скоропадского, — свои дела. Штурм начнешь в двух местах, под твое начало поступают также спешенные драгуны и казаки. Мне подготовить три батальона гренадеров да полковнику оставь... — князь вопросительно посмотрел на Скоропадского.

— Курень атамана Сливы, — подсказал полковник.

— Курень атамана Сливы, — повторил Меншиков. — Кстати, что за батальоны ты намерен мне выделить?

— Свежие, полного состава, еще не побывавшие на штурмах.

— Оставь их себе, а мне сколоти батальоны из остатков гренадер, что успели побывать на обоих приступах. Их уже расстреливали днем на голом поле, рвали на куски ночью бочками с порохом на штурмовых лестницах, так что у них к сердюкам серьезный счет и воевать они станут теперь на совесть. Сколько мыслишь дать им водки перед штурмом?

— Как обычно, по праздничной чарке.

— Чарку выпьешь сам, а моим гренадерам нальешь по полкой кружке. И казаков куренного Сливы не забудь, — добавил князь.

С Марысей, по-прежнему одетой казачком-джурой и прятавшей при посторонних лицо под башлыком, Скоропадский встретился напротив башни у Черниговских ворот крепости. Она была с куренным Сливой, в четырех-пяти шагах за спиной полковника виднелись в темноте Меншиков и командир одного из поступивших в его распоряжение гренадерских батальонов. Сами батальоны вместе с казаками Сливы, чтобы не оказаться обнаруженными противником, расположились в трехстах саженях от вала и были готовы к движению.

— Все в порядке, Марысенька? — тихо спросил Скоропадский, беря ее за руку. — Держись за меня, чтобы не оступиться. И будь внимательна, ошибиться нельзя никак.

— За последние два дня я трижды прошла днем по предстоящему маршруту и запомнила его, — так же тихо ответила Марыся. — Но каждый раз при одинаковом числе шагов оказывалась в разных местах. Как бы поиски пистолета не затянулись.

— Об этом не волнуйся, — успокоил ее Скоропадский. — Куренной отобрал для поисков два десятка самых шустрых своих хлопцев, которые не только пистолет в грязи, а иголку в стогу сена сыщут.

Скоропадский не переоценил возможностей подобранных Сливой казаков. Едва Марыся, завершив счет шагов, остановилась, те с кинжалами в руках приступили к поискам пистолета и быстро справились с заданием.

— Спасибо, королевна, — ласково погладил по плечу Марысю Скоропадский. — Кличь князя, — приказал он Сливе.

— Чем порадуешь, полковник? — поинтересовался подошедший с командиром батальона Меншиков. — Лаз отыскали?

— Мы напротив него. Пора начинать действовать.

— Значит, начнем. Ступай к своим гренадерам и веди их к нам, — приказал Меншиков командиру батальона. — И срочно шли к валу подрывную команду [38] . Отправишь ее, давай полковнику Анненкову сигнал о начале штурма.

38

Официально инженерных или саперных подразделений в русской армии еще не существовало. Регулярные инженерные войска появятся в феврале 1712 г., когда будут утверждены первые штаты «минерных рот» и «команд понтонеров»

Через минуту в стороне, где параллельно валу двигались русские батальоны и курень Сливы, взлетели в небо две зеленые и одна красная ракеты. Не успели они погаснуть, как в двух местах у крепостных стен вспыхнула яростная орудийная и мушкетная стрельба, донеслись крики «Ура!» и «Слава!» — это по сигналу ракет полковник Анненков начал очередной штурм Батурина, отвлекая внимание его защитников от батальонов Меншикова. Почти одновременно со штурмом у обнаруженного входа в крепостные подземелья появились солдаты-минеры с тремя бочонками пороха.

Команда на подрыв прозвучала, когда один из подошедших к валу батальонов залег в полусотне шагов от него, а два других замерли в колоннах за ним. Мощный взрыв разворотил значительный участок вала, полностью разрушив преграждавшую вход в подземелье каменную стену-перегородку. Ворвавшаяся в пустоту подземного коридора взрывная волна покатилась в его глубину, лишь слегка обвалив стены у входа и сорвав с потолка несколько плит перекрытия.

Едва над головами просвистели комья мерзлой земли, разбросанной взрывом по сторонам, Скоропадский и Меншиков оказались у входа в подземелье. Там пахло сгоревшим порохом, из черного зева несло плесенью и столбом валила пыль.

— Факелы, живо! — скомандовал Меншиков подбежавшему командиру передового батальона.

Заполнившее начало подземного коридора облако пыли было настолько плотным, что свет факелов мог пробить его на шаг-полтора. Но это не остановило князя. Не обращая внимания на поднявшуюся со стен крепости стрельбу по бегущим к валу гренадерам, он вырвал из рук ближайшего к нему факел, со шпагой в руке первым шагнул в подземелье. Осветив свое лицо поднесенным факелом, крикнул:

— Вперед, братцы! В крепости полно добра, вина, девок! Возьмете ее на штык — все ваше! Сутки пейте, гуляйте, балуйтесь с девками и бабами! Ура, молодцы!

Пропуская мимо себя хлынувших в подземный коридор солдат, князь прижался спиной к стене, приказал командиру батальона:

— Отправь посыльного к полковнику Анненкову с вестью, что мы в крепости. Пускай усилит свой натиск на стенах, и Чечель запляшет у нас, как сазан на сковородке. И догоняй свой батальон, а я пойду со вторым. Ты, полковник, — посмотрел он на Скоропадского, — отправишься с казаками в город за третьим батальоном, а еще лучше, если вообще откажешься от своего бредового замысла взять в плен Чечеля. Как бы хорошо ни знала твоя дивчина все потайные закоулки гетманского дворца, Чечель не глупее нее.

— Попытка — не пытка, ваше сиятельство, — ответил Скоропадский. — А вдруг повезет?

— Тогда каждый из нас преподнесет Государю свой подарок: я — Батурин, ты — Чечеля...

Скоропадский дождался, когда в подземном коридоре исчез последний гренадер, положил руку на плечо стоявшей рядом Марыси.

— Пора и нам позаботиться о своем подарке царю, как выразился по этому поводу князь. Приступай к счету.

— Приступаю. Только не отвлекай, чтобы я не сбилась со счета.

Выполнять роль проводницы оказалось намного трудней, чем быть спутницей батуринского коменданта. Тем не менее Марыся успешно справилась с этой задачей.