Полтергейст

Глава девятая

Доехав от холма до Пайонир-сквер, я погрузилась в работу. Я сделала несколько телефонных звонков обычным клиентам, на деньги с чьих заказов я жила, и постаралась забыть о запертых в морге призраках и о безымянных трупах в морозильниках. Сосредоточившись на других проблемах, я позвонила Дэнзигерам.

После двух гудков трубку взяла Мара.

— Как ты, Харпер? — спросила она. Ее ирландский акцент отскакивал от слов, как стремительный ручей от гладких камушков. — Куда пропала?

— Занята была, — увильнула я от прямого ответа. В последнее время я с трудом терпела выходки их ребенка и, надо признать, именно поэтому редко у них появлялась. — Я хотела поговорить с Беном о старом проекте с призраком и еще кое о чем. Он сегодня свободен?

— Сейчас спрошу. — Мара отошла на несколько секунд, прикрыв трубку. На заднем фоне раздавались глухие удары и чье-то рычание. Приходилось вслушиваться, чтобы разобрать слова. — Бен говорит, что весь день будет дома. У меня тут намечается небольшой шабаш, так что сегодня очередь Бена управляться с Брайаном, и честно говоря, мне его искренне жалко. Так ты заглянешь?

— Ага. Во сколько удобно?

Она фыркнула.

— Спроси что полегче. Если на подходе услышишь шум и жуткие вопли, просто проходи мимо и возвращайся чуть позже. Я уже готова согласиться с остряком, который сказал, что мальчиков нужно рассаживать по бочкам при рождении и кормить через сливное отверстие.

У меня брови поползли вверх. Сознательно, по собственной воле не заводя детей, я всегда считала, что большинство родителей пребывают в блаженном неведении относительно выходок своих обожаемых чад. Наверное, перед некоторыми родителями я должна извиниться — но только не перед собственными: в моем случае с обеих сторон насчитывается столько диких выходок, что к этому времени счет примерно сравнялся.

— Ла-а-а-а-дно… — протянула я.

Мара вздохнула.

— Да забей. Приходи, как захочешь. Ты же знаешь, мы всегда тебе рады, а Бен так и вовсе будет счастлив поболтать с кем-то не таким психованным, как он сам. Я должна бежать — сегодня общее собрание, будет сам главный сыч.

— Спасибо, Мара. Удачи тебе с сычом.

Она весело расхохоталась.

— Удача мне не помешает!

Я сама напросилась, но решила, что как-нибудь справлюсь. В конце концов, я-то могу уйти в любое время, и никто меня не арестует за пренебрежение родительскими обязанностями — Брайан ведь не мой сын.

Положив трубку, я некоторое время провела в Сети, пытаясь найти информацию о постановочных трюках для спиритических сеансов, но мало что нашла. Придется добавить это к списку вопросов, которые я собиралась задать Бену. Я уладила еще кое-какие дела и направилась к Дэнзигерам за сведениями по эксперименту Филиппа — тому самому, который Такман взял за основу для своего.

Дом Дэнзигеров находился в нескольких минутах езды, в верхней части холма Королевы Анны, вырисовывающегося на фоне знаменитой сиэтлской «космической иглы» — башни Спейс-Нидл. Несмотря на постоянную нехватку участков для парковки, возле голубого дощатого дома Дэнзигеров, казалось, всегда можно найти место — в двадцати футах, не дальше. То ли Мара наложила на улицу какие-то чары, то ли мягкое свечение энергии Мглы под домом разбудило особую парковочную магию. Как бы там ни было, я поставила машину прямо у крыльца.

Я вбежала по крутой лестнице на крыльцо, и тут дверь распахнулась, и темноволосый метеорит на полном ходу врезался головой мне в колени, хихикая и визжа от восторга.

— Ого! — Я пошатнулась и, обхватив локтем стойку крыльца, чтобы не упасть на растущие внизу розовые кусты, по инерции перелетела через перила, в то время как Брайан Дэнзигер распластался на животе на верхней площадке.

Я уловила мерцание призрака возле открытой двери и вздернула голову. Альберт. Обитающий в доме дух материализовался в виде тонкого расплывчатого силуэта на самом пороге. Уголок его рта изогнулся в некоем подобии улыбки; но стоило Брайану завыть, как Альберт исчез. Будучи единственным ребенком в семье, Брайан, похоже, завел дружбу с местным чердачным мертвецом, который стал его мучителем и боксерской грушей в одном бестелесном лице.

Послышались торопливые тяжелые шаги, и в дверях возник Бен Дэнзигер.

— Брайан! Mein Gott, was jetzt? [7]

— Папа! — йодлем пропел мальчишка, перекатившись на спину и вытянув руки перед собой.

Бен встал на крыльце и захлопал глазами, увидев меня.

— О! Привет, Харпер. Брайан тебя боднул?

Я восстановила равновесие и отряхнула грязь со штанин.

— Боднул — это мягко сказано. Скорее, протаранил на полном ходу.

7

Боже мой, что это? (нем.).

Бен, в котором было больше шести футов росту, сложился пополам, подхватил сына и поставил того на ноги. Он крепко держал извивающегося, рвущегося в бой Брайана за воротник и смотрел на шалунишку грустным взглядом, в котором угрозы было не больше, чем в ватном шарике.

— Брайан, зачем ты боднул Харпер?

— Я быть носсорырог! — завопил Брайан, прыгая вверх-вниз и хлопая в ладоши. — Гра-а-а-а! Гра-а-а-а!

Бен вздохнул.

— Не «я быть», Брайан. Просто «я». «Я носоры…» — тьфу, то есть: «я носорог».

Брайан разинул рот, ошеломленно посмотрел на отца и снова закричал.

— Йай, йай, йай! Папа тоже носсорырог! — Затем он наклонил голову и врезался лбом в голень Бена.

Бен закатил глаза.

— О господи… Больше никаких передач о животных. Так, пойдем-ка внутрь.

Брайан насупился.

— Нихатюю!

— Настало время кормежки. Сегодня у носорогов на обед сырные сандвичи.

Мальчика явно терзали сомнения.

— С огуреками?

— Да, с солеными огурчиками, а еще томатный суп.

— Матный суп! — воскликнул Брайан и устремился в дом.

Бен посмотрел сыну вслед, а затем взглянул на меня. Выглядел он неважно. Темные волосы торчали во все стороны, лицо под кучерявой бородой выглядело изнуренным и болезненным, глаза совсем ввалились.

— Добро пожаловать в зоопарк, — сказал Бен, жестом приглашая меня войти.

Я проследовала за ним на кухню.

— И давно началась эта эпопея с носорогом?

— Примерно месяц назад, сразу после «игувара» и «песика». Каждая длилась около недели. Только вот носорожья что-то затянулась. — Он издал еще один тяжкий-претяжкий вздох.

— Может, все дело в дурной компании. Мне кажется, Альберт его подначивает.

Бен нахмурился и, качая головой, взял тарелку с сандвичами.

— Альберт… Порой я начинаю сомневаться в его добродушии. Его проказы временами довольно жестоки.

Я подозревала, что Альберт совсем не так безобиден, как считает Бен.

Даже когда он якобы хотел помочь, в итоге все заканчивалось неприятностями. Однако сложно было сказать наверняка. У Альберта не было никакой ауры — лишь сотканное из Мглы тело. Он сам решал, когда показаться, а когда остаться невидимым.