Полтергейст

В комнате нашлось кое-какое записывающее и измерительное оборудование, но куда меньше, чем я ожидала. Я опустилась на колени и заглянула под ковер. К изнанке ковра были прикреплены несколько черных предметов с идущими от них проводами. Некоторые провода выходили на лицевую сторону, замаскированные в узоре ковра. Вероятнее всего, это была часть оборудования Такмана, предназначенного для симуляции паранормальной активности. Придется пригласить кого-нибудь, кто лучше меня разбирается в технике, чтобы тот посмотрел на них и все мне объяснил. Мне хотелось понять, на что способна команда Такмана без посторонней помощи. Если необычные явления действительно существовали, мне пришлось бы доказывать Такману, что они не могут быть ничем другим. Если же Такман оказался бы прав в своих подозрениях, и кто-то еще имитировал паранормальную активность, я должна была выяснить, что за техника тут задействована — и задействована ли вообще. Я опустила ковер на место и уселась на пол.

Теперь, когда я находилась за закрытой дверью, можно было ослабить бдительность и ступить во Мглу, чтобы оглядеться. Я устроилась поудобнее, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. До сих пор при каждом погружении во Мглу меня бросало в дрожь.

Хотя я сидела, все равно в тот миг, когда я протолкнулась сквозь барьер во Мглу, голова закружилась и стала непривычно тяжелой; на меня навалилась усталость. Я открыла глаза, и вокруг заструился холодный туманный свет Мглы, полный образов и теней давно минувшего, которые навсегда застыли в мире призраков. Стало слышно, как бормочут создания Мглы и гудит сеть. Окутанная мглой аудитория двенадцать никуда не исчезла, а лишь потускнела: очертания расплылись, словно это был потусторонний мир. Над столом прямо передо мной висел полог из множества столь тесно переплетенных энергетических сущностей, что я никак не могла их различить. В завитках тумана посверкивали красные, синие и зеленые узоры, а вокруг стола, казалось, сгрудились смутные человеческие фигуры. Ни лиц, ни черт — туманные создания без проблеска жизни. Это были не призраки, а запечатленные во Мгле образы живых людей, которые делали здесь что-то одно и то же много раз.

Из-под стола исходило резкое желтое свечение. Я присмотрелась и подползла поближе, протискиваясь между холодными фигурами. Шар бледно-желтой энергии пульсировал в ритме неторопливого дыхания, то вспыхивая ярче, то тускнея. Эта штука, размером примерно с баскетбольный мяч, зависла над полом прямо по центру стола. Сложно было не выпускать шар из фокуса, пока я ползла. Я слегка запыхалась, усердно балансируя на грани между двумя мирами — обычным и сверхъестественным, — каждый из которых тянул меня к себе.

Вблизи энергетический шар уже не просто светился, а выглядел как сплетение сверкающих нитей — словно ожившие каракули, накарябанные гигантским ребенком. Я так и застыла на четвереньках, оторопев. Сквозь меня скользили фрагменты истории и бестелесные твари, слои Мглы сменяли друг друга: я вдруг почувствовала головокружение, завалилась вперед и тут же содрогнулась ото льда и пламени — моя голова и плечо угодили прямиком в неплотный узел мглистого света и энергии. Я отпрянула и плюхнулась на ягодицы, потрясенная и сбитая с ног захлестнувшим меня жутковатым ощущением. Я вытерла лицо рукой, пытаясь избавиться от чувства, что на него налипла паутина.

Погружаясь во Мглу, я сконцентрировалась на шаре энергии. Дымка чуть растаяла, и сеть проступила четче. Сверкающие нити тянулись от желтого шара, расползаясь по комнате, как плющ, обвивающий старую кирпичную стену. Они заполняли комнату и сплетались в луч энергии, который уходил в окно. Даже зеркальная стена была опутана ими, хотя и не так густо, как остальное помещение. Я осторожно повернула голову: миры накладывались один на другой, как полдесятка черно-белых фильмов на одном заляпанном экране; впрочем, я так и не обнаружила причины, по которой возникли вьющиеся стебли энергии. Они казались статичными, не росли и не двигались, лишь чуть подрагивали с почти зубовным скрежетом, словно готовая раскрутиться пружина.

Я вынырнула из Мглы, чувствуя, как сдавливает грудь и спину. Не поднимая головы, я хватала ртом пахнущий пылью воздух, пока тошнота не прошла. Потом я выползла из-под стола и, пытаясь унять дрожь в непослушных руках и ногах, встала. Я и не предполагала, что меня это так измотает. Я посмотрела на часы: казалось, пролетела вечность. Работа во Мгле утомляет и требует концентрации, но в этот раз я явно слишком быстро устала, пусть точно и не могла сказать, сколько времени прошло. Из кабинета Такмана я вышла почти час назад, дорога до административного корпуса заняла не больше десяти минут. Хотя во Мгле время течет по-другому, впервые за все мои полные погружения разница была столь велика. Я решила, что при первой же возможности расспрошу Мару.

Я прислонилась к дверной раме, постепенно приходя в себя и восстанавливая дыхание. Напоследок я скосила глаза и бросила еще один взгляд на Мглу. И мерцающие стебли, и сплетенный в узел шар энергии, казалось, выжидающе зависли в воздухе. Не нравилось мне это. По позвоночнику прокатилась дрожь — признак тревоги.

Выйдя из помещения, где проводились сеансы, я перешла в комнату наблюдения. Там все оказалось еще печальней. Один из углов главной комнаты — рядом с дверью — сквозь стекло выглядел затемненным, остальное помещение было как на ладони, только помещение и больше ничего. Изнутри аппаратной я почти не видела Мглу, лишь тускло мерцали отсветы только что казавшихся яркими лучей света. Никаких призрачных фигур или нитей тонкой энергии. Аппаратная была заставлена всевозможными мониторами и записывающими устройствами; переключатели и черные ящики с загадочными аббревиатурами, промаркированными на корпусах, аккуратно выстроились на длинном столе и под ним. Ни следа проводов или другого снаряжения, ничего из того, что я ожидала увидеть — разве что выключатели света и «звукового сопровождения» в главной комнате. Я бы с удовольствием считала показания с этих приборов, но не решилась трогать переключатели. Ничего, Такман мне их предоставит позже.

Я никак не могла понять, почему изнутри совершенно не видно Мглу — может, двойной слой зеркального стекла ее не пропускает? Я и раньше замечала, что сквозь стекло Мгла проникает с трудом, или по крайней мере ее труднее разглядеть — но здесь это свойство проявлялось сильнее обычного. Мне стало интересно, сколько еще подобных «аномалий» скрывают эти смежные комнаты. В отсутствие более компетентных специалистов приходилось разбираться самой, но моих знаний не хватало, чтобы определить, почему Мгла выглядит как-то… никак.

Я проверила и перепроверила, но больше ничего не нашла. Наконец я бросила это занятие, вспомнив, что собиралась просмотреть полученные от Такмана документы. Хотелось получить представление об их содержимом до сеанса в среду.

Глава вторая

Растянувшись на стуле в своем крохотном офисе на Пайонир-сквер, я пролистывала переданные Такманом документы. Времени углубляться в детали не было: я просто хотела получить представление о проекте и его участниках.

Судя по документам, группа работала вместе с января, причем весьма успешно. Эксперимент имел две стороны. Существовала официальная цель, о которой участники знали — создание «полтергейста» и управление им с помощью человеческого разума, — и другая, тайная, о которой были осведомлены лишь сам Такман, его ассистент и Марк Луполди. Заключалась она в том, чтобы изучать реакции, взаимодействие и развитие отношений внутри коллектива в ситуации, когда перед окрыленными успехом участниками ставят все более смелые задачи. Команда Такмана следовала протоколам (правда, не очень подробным) экспериментов Филиппа, проведенных в семидесятых канадской группой «Новые горизонты». В ТСУ учли промахи канадцев и слегка усовершенствовали технику. В проекте были применены современные технологии, наблюдение со стороны, записывающая аппаратура и помощь специалистов в области обмана и иллюзии. В приложении приводились рабочие характеристики оборудования в непонятных мне терминах: рычажная сила, нанометры в секунду, сопротивление воздуха, пассивный компонент схемы, индукция… и так далее, и тому подобное.

Как и в изначальном эксперименте, группа из ТСУ придумала небезупречную, полную неточностей биографию, историю и даже портрет своего «призрака», которому они дали имя Селия Фалуэл. Само собой, история Селии была трагической. 1920 года рождения, в 1939-м, когда в Европе разразилась Вторая мировая, девушка училась в ТСУ. Девятнадцатилетняя студентка, легкомысленная и своенравная, была ко всему прочему помолвлена с неким «бесшабашным» молодым человеком по имени Джеймс Бейкер Дженсен, пилотом гражданской авиации, — также целиком и полностью вымышленным персонажем. «Джимми», страстно рвавшийся в бой, ушел добровольцем на фронт и был послан в Китай, в подразделение «Летающих тигров» [1] Шенно — хотя даже при беглой проверке в Интернете становилось ясно, что в Американское добровольческое военно-воздушное подразделение брали только военных летчиков. Позже Джеймса перевели в корпус армейской авиации, и он участвовал в воздушных боях с японцами в небе над Тихим океаном.

1

«Летающие тигры» (англ. Flying Tigers) — обиходное название добровольческого военно-воздушного подразделения American Volunteer Group (AVG), воевавшего на стороне Китайской республики в 1941–1942 гг. — Здесь и далее примеч. пер.